На грани вызова - Эль Бланк

Да, жителям Ракиса не повезло. Да, их планету, вместе со звездой безжалостное время оторвало от других. Ну и что? Это вовсе не означает, что остальные должны ущемлять себя, обеспечивая Ракису его потребности и продлевая агонию! Мало того, тратить средства и ресурсы на попытки исправить неисправимое. И все это лишь потому, что Ракис был первой из населенных планет! Однако теперь-то какой в нем смысл? Гибнущий мир, недостойный спасения! А вот Лангост… Сделать Лангост главенствующей планетой, пусть среди трех, а не четырех, для Лаита Шерьерона было целью всей жизни. Целью, до которой осталось совсем немного! Ради которой он даже поступился своими принципами, приняв предложение стать куратором проекта, который считал бессмысленным.

Впрочем… Еще достаточно времени, чтобы найти рычаги давления, заставить дага Хьедора принять вызов и… проиграть!

– Месторождение шритовой руды считается самым крупным…

Решения! Как же легко я их принимаю и как сложно, оказывается, их реализовывать!

– …и ценным природным объектом в провинции Гохор.

Хотела улететь с Ракиса, захватив корабль, ради этого решилась на авантюрные отношения с Ньевором, а в итоге поняла, что мне на орбиту не попасть ни при каких обстоятельствах. Нет для этого возможностей. Полеты в космос находятся под строжайшим контролем.

– Помимо основного сырья, здесь залегают…

Хотела заставить рарков заплатить за убийство моих родителей, украв у них самое ценное – технологию перемещения во времени, – однако так и не смогла найти способ. Намекнула было Ньевору, что с удовольствием побывала бы на его рабочем месте, но мой пыл сразу охладили: в здание корпорации допускают только сотрудников.

– …металлоносные пласты, кристаллические самородные образования…

Хотела, чтобы понесли справедливое наказание настоящие виновники – кто так недальновидно вел политику уклонения от агрессивного врага, что даже у Ньевора по отношению к ним имеется изрядная доля недовольства, – а по факту так и сижу в четырех стенах комфортного, но ставшего для меня тюрьмой жилища.

– …газовые линзы, тонколистовые танцы…

– Какие еще «танцы»? – прервало мое чтение возмущенное восклицание. – Откуда здесь взялись «танцы»? «Сланцы», Дея, «сланцы»! Ты опять забыла перевернуть символ!

– Ах, да… Точно.

Рассеянно ответила, думая о своем, и не сразу заметила, как пластина исчезла из моих рук.

– Ты последние дни совсем на себя не похожа. Отвлекаешься, внимание уже не то… – Строгости в голосе моего учителя не стало меньше. Еще и требовательность появилась: – Тебе надоело со мной заниматься?

– Нет, что ты! Мне очень нравится, – изобразив негодование, поспешила его разубедить, а то ведь, не ровен час, обидится и решит, что с меня хватит.

– Может, стало слишком сложно? – не повелся на мою уловку Ньевор. – Тогда я буду приносить тебе развлекательные тексты.

– Ты говорил, что от них толку меньше, – торопливо припомнила ему его же собственные слова. Мне совершенствоваться нужно! Я же, хоть и освоила базовые речевые конструкции, все еще далека от понимания научной терминологии.

– Тогда я ничего не понимаю! – рассердился рарк. – Дея, ты можешь мне нормально объяснить, что тебя так угнетает, а? Ты жалеешь, что уехала со мной в город?

Ну вот… Снова вызов. Я наконец-то научилась распознавать эти коварные выверты разума местных обитателей. Вернее, одного обитателя, который настойчиво пытается добиться от меня ответного вызова, чтобы получить право ухаживать. Мне же лишних проблем не хочется. Одно дело, если бы я вынуждена была принять его как мужчину, и совсем другое, сделать это, имея выбор.

Бросила краткий взгляд на застывшего в напряженной позе, сидящего рядом со мной на диване в гостиной собеседника. Одетого в домашние мягкие бежевые брюки и свободную белую рубашку навыпуск. Взъерошенного, потому как в негодовании от моего чтения постоянно забирается пальцами в волосы, приводя их в беспорядок. Он замечательный рарк – ответственный, со своей точкой зрения, с достойными уважения убеждениями, но… Но мне с ним хорошо и комфортно лишь как с другом. С наставником. В некотором смысле работодателем, который обеспечивает мои потребности, требуя ответных действий по созданию комфорта в доме и удобного быта. Не хочу я от него ничего иного. Не-хо-чу! И потому в очередной раз делаю вид, что не услышала, не догадалась, не поняла…

– Мне просто грустно. Я ведь постоянно одна, ты на работе, с визором нельзя поболтать-посплетничать, а подруг у меня нет.

– Со мной сплетничай. Вечером. Когда прихожу, – недовольно пробурчал Ньевор, в голосе которого с каждым новым словом прибавлялось раздражения. – Или я для этого не гожусь, раз ты молчишь постоянно?

Опять… Это не разговор, это минное поле какое-то!

– Ты же мужчина! – я округлила глаза в притворном ужасе, рассматривая откинувшегося на спинку дивана рарка. – Как я могу с тобой тебя же обсуждать?

Кажется, направление я нащупала верное, потому что в голосе собеседника теперь куда больше насмешливых ноток.

– Легко! Мне будет любопытно знать, что же ты на самом деле обо мне думаешь и чего от меня хочешь.

– Не-е-ет! – я улыбнулась и укоризненно погрозила пальцем. – Так нечестно! Давай что-нибудь другое придумаем. Возможно, здесь есть другие круглоухие девушки, чтобы я могла с ними общаться?

Спросила не без умысла, мне давно хотелось познакомиться с «себе подобными», чтобы составить о них объективное мнение! Да только никак не получалось ни с кем пересечься. А остроухие дамочки хоть внешне и не показывали неприязни, но говорили со мной как с очень глупым ребенком, и старались побыстрей от моего общества избавиться.

– Здесь, кроме тебя, таких нет. Я узнавал, – неожиданно признался Ньевор.

– Почему? – не смогла сдержать удивления.

– Потому что от круглоухих в городе вреда больше, чем пользы. Оставлять одних нельзя, постоянный присмотр нужен, чтобы ничего из техники не сломали и не испортили. Они поэтому в поселениях и живут, где можно без этого обходиться.

– Но меня же ты взял… в помощницы.

– Я тебя взял для… – резко начал Ньевор. Осекся, поморщился, как от зубной боли, и схватился за голову, окончательно превратив прическу в воронье гнездо. Вздохнул и продолжил, уже не столь яростно, но все равно сердито: – Дея, вот зачем ты мне напоминаешь о моих ошибках, а? Чтобы я лишний раз признал, что и умные могут становиться глупыми, когда в перспективе у них лишь безысходность? Ты жалуешься, что тебе скучно одной, а каково было мне? Я двенадцать оборотов прожил один! Да, когда принял вызов отца, я сам лишил себя семьи, друзей, люб… – он снова себя оборвал на полуслове и изменил формулировку: – Общения. Все это стало мне недоступным, но от этого не перестало быть нужным. И когда увидел тебя в таком же отчаянии, что владело мной, принял решение на эмоциях. Предложил. Ты согласилась. А я потом не раз себя за это укорял. Ведь твое присутствие в квартире могло обойтись мне очень дорого в финансовом смысле, который, сама знаешь, был в то время для меня актуальным вопросом. И если одеть тебя проблем не составило, то необходимость приобретения чего-то более существенного, например, нового волнора, нанесла бы ощутимый удар по моим накоплениям.