Слава и трагедия балтийского линкора - Никита Кузнецов

Все 14 неприятельских миноносцев шли большим ходом и, сблизившись с нашими миноносцами, открыли перекрестный огонь по «Победителю», «Забияке» и «Константину». Ответный огонь наших миноносцев был очень удачен: огнем «Победителя» третий миноносец южной группы был выведен из строя и больше не участвовал в бою. Однако громадное превосходство сил противника вынудило паши суда отступить. В этот момент «Гром», буксируемый «Храбрым» со скоростью 3-х узлов, оказался па траверзе «Новиков», отходивших с боем на ост. Большой ход наших миноносцев развел значительную волну, которая оборвала буксиры, заведенные с «Храброго» на «Гром». В это время немецкие миноносцы уже приблизились на минный выстрел и сосредоточили весь огонь на «Храбром» и «Громе». Несмотря на создавшуюся чрезвычайно тяжелую обстановку, «Храбрый» еще раз подошел к «Грому» и, видя бесцельность дальнейшей буксировки его, снял оставшуюся на нем команду. Беспомощность «Грома» и беспрерывный огонь сильного противника создали панику на «Громе», передавшуюся отчасти на «Храбрый», что сейчас же сказалось в беспорядочной стрельбе лодки. Момент для «Храброго» был критический, но благодаря редкой находчивости и высокому мужеству командира «Храброго» (приказав сыграть в разгаре боя сигнал «слушайте все», он разъяснил в коротких словах положение и восстановил боевой дух), артиллерия канонерки вновь заработала с полным спокойствием и удивительной меткостью. Огнем «Храброго» были повреждены 2 неприятельских миноносца, из которых один утонул рядом с погрузившимся в воду «Громом».

Дальнейший бой с присоединением наших 8 миноносцев и «Хивинца» принял длительный характер, но без значительных результатов («Забияка», «Победитель» и «Константин» получили незначительные повреждения); движение наших судов было стеснено узким мелководным пространством остовой части Кассарского плеса, в то время как неприятель, помимо своего численного превосходства, еще имел широкое и глубоководное пространство для боевого маневрирования. К концу дня неприятельские миноносцы стали отходить на вест, причем наши миноносцы держались с ними в соприкосновении до темноты.

Ночью, несмотря на присутствие неприятеля в вестовой части Кассарского плеса, минный заградитель «Припять» (на котором перешедшие с миноносцев несколько человек подняли боевой дух) поставил минное заграждение на меридиане Павастерорта, на этот раз уже без возражений.

Утром 2 октября протраленным прибрежным (Курляндским) фарватером немцы ввели в Рижский залив 1 крейсер типа «Аугсбург», два крейсера типа «Штральзунд», 4 миноносца и 13 тральщиков.

Неприятельские суда, однако, никаких боевых намерений не проявляли, держась в районе Ирбен—Домеснес, в то же время тральщики интенсивно тралили Ирбен в направлении от Курляндского побережья.

После оставления нами Аренсбурга и занятия его неприятелем Церельский укрепленный район оказался отрезанным от всякого сообщения с нашими частями. Эта изолированность сейчас же отразилась на настроении команд батарей, которым казалось естественным по их собственной оценке событий последних дней, что решительный бой за обладание Ирбеном должен произойти под защитой четырехорудийной Церельской батареи.

Имея точные сведения о том, как неблагоприятно, благодаря полной несопротивляемости войсковых частей, протекает Моонзундская операция, штаб совершенно логически оценил нецелесообразность принятия боя у Ирбена, считая, что таковой может быть дан на более выгодной для нас позиции.

Уклонение от морского боя у Ирбена церельцами было истолковано, как нежелание их выручить и поддержать в тяжелые моменты; вера в единодушную борьбу с противником была потеряна, и потому с 1 октября, несмотря на ряд подкрепительных радио с флота, в гарнизоне батарей началось сильное брожение.

Между тем немецкие войска, высаженные на Эзель, уже подошли к перешейку у Сворбе, а к весту от него появились неприятельские суда. Таким образом, церельские батареи оказались отрезанными. Вскоре на них появились с требованием сдачи немецкие парламентеры, что внесло еще большие смятение и нервность.

Однако, несмотря на это, гарнизон отказал парламентерам в сдаче, решив продолжать борьбу. В 16 час. к Церелю с веста подошли 3 дредноута типа «Кайзер», по которым с расстояния 70 кабельтовых церельская батарея открыла огонь. Неприятель отвечал, и его залпы ложились у самых орудий, но никаких повреждений батарея не понесла.

Для поддержания духа Церельской батареи в 11 час. утра 2 октября из Моонзунда к Церелю был выслан линейный корабль «Гражданин» под охраной миноносцев «Туркменца-Ставропольского», «Войскового» и «Амурца». Удачно миновав поставленное неприятельской подводной лодкой у зюйдового входа в Моонзунд минное заграждение, отряд, не руководствуясь обычными тральными курсами (на случай их минирования), благополучно дошел к 14 1/2 час. до острова Абро и далее за бон на Аренсбургский рейд.

В это время над Церелем кружилось 12 аэропланов, на маяке и в его районе были видны пожары, а на Церельском рифе проектировались всплески падений снарядов 3-х «Кайзеров», — это были последние минуты Цереля.

Несмотря на мало действительный огонь противника, ответный огонь единственного боеспособного орудия церельской батареи был вскоре прекращен и команда стала уходить; оставшиеся люди приступили ко взрыву орудий и погребов.

Начальник минной обороны, имевший сведения о положении дел на Цереле, приказал по радио «Гражданину» «уничтожить батарею во что бы то ни стало». «Гражданин», перейдя под охраной «Амурца» с Аренсбургского рейда к мысу Кави (к вестовой вехе), открыл огонь из своих 12” орудий по Церельской батарее, стреляя в то же время по воде из орудий другого борта для предохранения себя от атаки подводной лодки.

Получив сведения от начальника Церельского поста, что батарея уничтожена и погреба взорваны, «Гражданин» прекратил обстрел берега и пошел в Моонзунд. Отделившиеся раньше от отряда миноносцы «Туркменец-Ставропольский» и «Войсковой» взяли часть команды с батареи и присоединились на траверзе острова Абро к «Гражданину» с «Амурцем» и к 8 час. утра 3 октября отряд благополучно вернулся в Куйваст. За 2 октября на Кассарском плесе крупных столкновений с противником не было: неприятель, владея вестовой частью плеса, обстреливал с миноносцев у Малого Зунда наши войска на Орисарской дамбе.

Желая запереть морские силы Рижского залива в Моонзунде и лишить наши суда возможности выхода в Рижский залив для активной работы и в Финский залив на случай нашего отхода к главным базам, немцы заминировали нордовый и зюйдовый входы в Моонзунд, но усилиями наших тральщиков цель неприятеля не была достигнута. Не только миноносцы, но и большие корабли беспрепятственно проходили через загражденные места при помощи тральщиков, затраливших мины при выходе «Гражданина» 2-го (к Ирбену), и при входе 3-го крейсера «Дианы» в Моонзунд. Утром 3 октября, по получении сведений о тяжелом положении 107-й пехотной дивизии по зюйдовую часть Малого Зунда (у Кюбассара), туда вышел отряд тральщиков «Груз», «Капсюль», «Крамбол», «Минреп» и «Ударник» в сопровождении 4-х миноносцев.

Имея в дозоре миноносцы «Деятельный» и «Дельный», тральщики под охраной «Резвого» и «Ретивого» подошли к берегу, откуда были обстреляны сухопутной артиллерией противника. Атака судов подводной лодкой и гидропланом была безрезультатна. Огнем судовой артиллерии батарея противника была приведена к молчанию, но высадившийся десант, вопреки полученным сведениям, не обнаружил уже на берегу частей 107-й пехотной дивизии, на помощь которой он шел. Подобрав найденное оружие, десант вернулся на корабли. Несмотря на то что остатки наших частей еще находились на Эзеле, противник фактически уже владел этим островом; для дальнейшего же продвижения на остров Моон немцам надо было овладеть дамбой через Малый Зунд у Ориссара.