Право на счастье - Теона Рэй

не удивили. Люди пожимали плечами, кто-то даже говорил, что видел Веронику, но потом понимали, что обознались. Никто не встречал ни мою дочь, ни Сэта.

Мы сбили ноги, я сорвала голос. Бегали и к реке, промчались по течению, но ни детей, ни их одежды не нашли. Это одновременно и успокаивало, и в то же время пугало – где еще они могут быть? Спустя несколько часов было решено вернуться домой и проверить, не пришли ли ребята. Но мой дом был пуст, и я без сил опустилась на крыльцо, спрятав лицо в ладони.

Солнце давно село. В темноте проснулись сверчки и запели сотнями голосов, раздражая слух. Если Вероника будет звать меня, я не услышу.

– Мы еще не были в лесу, – хрипло прошептала я, вытирая мокрые щеки. – Но идти туда вдвоем опасно, нужно попросить кого-нибудь еще. Ты мог бы сходить за Бардом и Джори? Я загляну к Фиону, он лесоруб, должен знать этот лес.

– Конечно, – Роберт участливо заглянул мне в глаза. – Мы найдем ее, слышишь?

– Найдем, – глухо отозвалась я. – Конечно, найдем.

Роберт ушел за мужиками, я двинулась к дому Клары и Фиона. Мой мозг еще не осознавал всей серьезности ситуации, а потому я все еще не впала в истерику. Никогда Вероника не уходила из дома, она ни за что бы сама не отправилась в лес. Знает ведь, что опасно! Я ей не раз говорила, что в нем можно потеряться и найти дорогу домой будет сложно. Это все Сэт! Мальчишка подговорил мою дочь, наверняка. На этой мысли я разозлилась. Клара даже не переживает, что сына нет дома!

– Клара! – я позвала соседку, приоткрыв входную дверь ее дома. Из кухни доносился хор голосов, звон тарелок, хохот.

– Что, так и не вернулись? – женщина, увидев взъерошенную и заплаканную меня, всплеснула руками. Я едва не отругала ее за беспечное отношение к ребенку, но промолчала.

– Нет, не вернулись. Мы с Робертом собираемся искать их в лесу, и я бы хотела попросить Фиона пойти с нами. Все-таки и его сын тоже пропал.

– Так мож они в деревне где, ну? Что ты переживаешь-то? Мои частенько уходят на весь день, и ничего, возвращаются потом как миленькие.

– Да нет их нигде! – взревела я. – Мы обошли всех соседей, даже на реке были!

Клара нахмурилась.

– Сейчас скажу Фиону, подожди.

Женщина вновь скрылась на кухне, а я стиснула ладони в кулаки. Больше никогда и ни за что не выпущу Веронику из поля зрения! Злиться мне сейчас нужно было не на Клару, а на себя. Я ведь разрешила дочке уйти с этим мальчишкой, я, а не Клара! Чем только думала?!

Фион не заставил себя долго ждать. Мужчина в прихожей натянул на ноги сапоги, сунул в рот последний кусок лепешки и, жуя на ходу, кивнул мне.

– Ты не волнуйся, – сказал он, когда мы вышли на улицу. – Сэт этот лес знает едва ли не лучше меня.

– Он мог увести Веронику туда?

– Мог, конечно. У него там есть свой домик, правда, он совсем недалеко – буквально за первыми деревьями. Так что с наступлением ночи они бы уже вернулись.

– Потерялись! – воскликнула я, задыхаясь. Прохладный вечерний воздух ничуть не холодил разгоряченное лицо, руки мелко дрожали, ноги не слушались. Я не плакала, уже нечем было, а глаза щипало от сухости.

– Найдем, – заверил меня Фион.

Вдалеке показались огоньки факелов – Роберт вел кого-то из мужиков. Их голоса разносились над деревней, но слов было не разобрать, пока не подошли ближе. Новенький привел заметно бледного Джори, слегка поддатого Барда и уставшего Гаскона. Последний казался вымотанным, но счастливым, и только тревога за детей омрачала его прекрасное настроение. Видимо, охота прошла удачно.

Мы решили разойтись по вдвое: я с Робертом, Гаскон с Фионом, и Бард с Джори. Таким образом заблудиться рисковали только я и новенький, но я не стала говорить, что смогу выйти из любого леса благодаря своей силе. Природа меня слушается, она мне помогает, и Роберт даже не поймет, как мы нашли правильный путь.

Прочесывать лес нужно большим поисковым отрядом, я это точно знала. Но в нашем случае отряд собирать было ни к чему – я найду своего ребенка и так, а помощь соседей нужна была на всякий случай. Четверых взрослых мужиков и одного паренька было достаточно. Благо, наш лес был особенным, в нем тихо и спокойно, главное – не нарваться на хищников. Стоило мне подумать о волках, как меня охватил новый приступ паники, но тяжелая рука соседа, погладившая меня по спине, мгновенно помогла собраться.

Деревья словно замерли, едва мы вошли на их территорию. Не шелестели листья, не скрипели ветви. Роберт не обратил внимания на странности, а я изо всех сил тянулась магией к толстым стволам и успокаивала природу. Мне нужна была звенящая тишина, чтобы слышать каждый шорох, который может издать Вероника или Сэт. Увы, влиять на поведение животных я не могла – где-то над головой ухнул филин, чуть дальше с ветки сорвалась летучая мышь и со свистом разрезала воздух перепончатыми крыльями. Если прислушаться, можно было услышать противное чавканье болота, находящегося вдалеке.

Роберт крепко держал меня за руку и уверенно вел вперед. Он заглядывал под каждый куст, осматривал каждые выкорчеванные корни упавших деревьев, время от времени запрокидывал голову в надежде, что дети спрятались среди ветвей.

Я трогала мох, принюхивалась к цветам, “говорила” с деревьями. Листья зашелестели, но всего на миг – указали, в какую сторону идти, и вновь затихли.

– Пойдем туда, – я указала мужчине на неприметную тропку среди олых, укрытую кронами наподобие туннеля.

Роберт бросил на меня подозрительный взгляд, но ничего не сказал. Он, конечно, тоже слышал, что в той стороне шелестели листья, но вряд ли сумел понять причину.

У нас был всего один факел, любезно выданный Джори, но его света вполне хватало, чтобы не спотыкаться о заросшие мхом коряги. Я шагала быстро. Мне пришлось отпустить руку Роберта, и сразу стало будто холоднее. Страха в моей душе больше не было, я уже точно знала, что Вероника где-то здесь. Осталось только найти, где именно. Корила себя за то, что сразу не догадалась начать поиски с леса, но я ведь и подумать не могла, что моя маленькая дочка окажется настолько бесстрашной. Она никогда сама не оставила бы меня, не ослушалась, но почему сейчас так поступила, я обязательно выясню. Ну а мне положена награда, как самой глупой и безответственной матери года.

Последнее я,