Русский код развития - Наталия Нарочницкая

Н. Нарочницкая: - Вы совершенно правы. Это ж при тиранах было, при монархах, а у нас же демократия, которая сняла все. Вон Гуантанамо - апофеоз демократии в тюрьмах США. Вы можете представить себе пленных русских, даже не офицеров, а солдат, то есть христиан, во французской армии, над которыми издевались бы французские христиане, католики в то время? А сейчас демократы могут.

Но Германия - это тоже такая любовь-ненависть. С одной стороны - какая-то ревность, с другой стороны -взаимодействие немцев и русских в Европе больше, чем наши войны. Просто последняя война была ужасная. Но на самом деле кошмар для туманного Альбиона, для Англии, - это именно modus vivendi, и сотрудничество, и такая геополитическая ось Германия-Россия, потому что тогда англосаксам делать нечего. Штаб-квартиру атлантического сообщества на Азорских островах пришлось бы делать. И потому они за этим бдительно следят.

Я помню, я много работала по геополитике Первой мировой войны. И перед Второй мировой войной Англия. она не готовила к этому, конечно, но она была заинтересована именно в том, чтоб между Россией и Германией не появилось взаимопонимания, потому что этот союз двух континентальных - такая сильная ось. Отсюда ведь и теория, что ярус несамостоятельных мелких государств должен разделять тевтонов и русских, от Балтики до Черного моря, и нужно их обязательно втянуть в международные организации, где бы главенствовали англосаксы, - вот вам и НАТО.

А. Оганесян: - Спасибо. Вопрос опять же об отношениях Россия-Европа. Другой наш известный соотечественник и ученый Менделеев, по-моему, в «Заветных мыслях» говорил о том, что Россия могла бы играть роль примирителя, примиряющего Европу с Азией. Мы коснулись этой темы. Вы согласны с такой постановкой вопроса? У Менделеева это обосновывалось, в частности, тем, что Россия более склонна к диалогу с другими цивилизациями, нациями.

Н. Нарочницкая: - Конечно, согласна.

А. Оганесян: - А может ли Европа это понять и воспринять? Мы это понимаем. И, наверное, Менделеев был прав - согласимся с ним. А понимает ли Европа, что Россия такую роль может играть?

Н. Нарочницкая: - Тут Европа, как говорил Пушкин, все также в отношении России «столь же невежественна, как и неблагодарна». Это он пишет о том, что монголы побоялись оставить за спиной обескровленную Русь и откатились на степи своего Востока. Издыхающая Россия спасла нарождающуюся просвещением Европу, но Европа в отношении России «все столь же невежественна, как неблагодарна». Они этого не хотят понять.

Россия от Буга до Тихого океана через относительно веротерпимое и уважительное отношение к другим, к иному конфессиональному ядру, соединила в себе плавно все цивилизации до пантеистических систем Востока (мусульмане и так далее). И сумела найти этот modus vivendi. В русской армии служили и мусульмане, католики.

А. Оганесян: - Да, и очень верно служили. Крымские части крымских татар.

Н. Нарочницкая: - Этот опыт, к сожалению, мы не изучаем. И только сейчас о том начинаем задумываться. Западная Европа построила свой рай на земле (который, правда, сейчас трещит по всем швам, но, тем не менее), но так и не избавилась от чувства неуверенности перед нашей огромностью, перед нашей какой-то непредсказуемостью, перед тем, что все, что мы даже у них заимствуем, перерабатываем до неузнаваемости. Она всегда боится и дивится тому, что мы умеем восстанавливаться после невиданных катастроф, когда другие бы не поднялись. Она удивляется вечному самостоятельному поиску смысла исторического бытия.

И постоянное чувство ревности. Я это чувствую, хотя Россия никому не угрожает. Наоборот, мы всегда по-прежнему - и во времена Горбачева, и во времена большевиков, и во времена царей с распростертыми объятиями как православная культура, - готовы ответить на любой искренний шаг. Мы уважаем инакость других. Это отличает нас от Западной Европы. Мы изначально, с дружины киевского князя, которая, как пишет Ключевский, была настоящим интернационалом, привыкали жить, строго защищая свое православие, даже не думая его чем-то коррумпировать, в одном государстве рядом с людьми с другой картиной мира.

Мы это умеем. Поэтому мы, Россия, на самом деле, это модель мира, где есть все - архаика и высота культуры, средневековая бедность и богатство XXI века, высоты культуры и бескультурье, вечная мерзлота и пустыня. Мы одновременно живем в XIX, XX и XXI веках. И наш опыт - и бремя, но и огромная способность к выживанию, во что я верю!

Радио «Голос России»,

12.08.2011

Наталья Нарочницкая о событиях 11 сентября 2001 года

Я помню, что известия о событиях 11 сентября 2001 года застали меня в Южно-Сахалинске, куда я приезжала на очень интересные слушания по Курильским островам, которые организовывал погибший позднее губернатор Сахалинской области Игорь Фархутдинов. Увидев в гостинице по телевизору фрагменты трагедии, я даже не поняла, что это документальные кадры: казалось, что показывают какой-то фильм, настолько трудно было в такое поверить. Однако почти сразу, как человек, все-таки разбирающийся в хитросплетениях мировой политики, я поняла, что за этим будут самые широкие последствия. У меня не было иллюзий, что США будут просто оплакивать свои жертвы...

В итоге 11 сентября дало толчок провозглашению почти троцкистской идеи «всемирной либеральной революции», ради которой можно бомбить непослушные страны, смещать неугодный режимы. Ведь иначе это, якобы, грозит миру терроризмом, к которому будто бы склонны все нецивилизованные, не дошедшие до американской демократии государства. Так появилась доктрина, что недемократические, незападные по типу управления государства априори являются источниками терроризма. Но вот, пожалуйста, США свергли Саддама Хусейна, а также фактически установили протекторат над Афганистаном. Что, присутствие англосаксов привело к ослаблению террористической угрозы? Наоборот!

На деле терроризм, как особая форма достижения своих политических задач, хотя бы отчасти, безусловно, является и результатом беззащитности малых стран перед самонадеянностью силы мощных и диктующих волю держав. Современные методы войны и карательных операций, какие предпринимают США, делают бесполезной самую героическую самоотверженную армию. Противостоять высокоточным видам оружия могут только всего несколько стран с очень продвинутой современной системой противоракетной и противовоздушной обороны.

Более того, США наносят удары по коммуникациям, по электроснабжению, по топливным резервуарам. То есть парализуют инфраструктуру государства. И террористические акты - результат того, что нет возможности оказать правомерное сопротивление в классическом поединке, каким были классические войны, которые предполагали положить на алтарь победы жизнь с обеих сторон. Соединенные Штаты воюют по компьютеру, их солдаты гордятся тем, что когда бомбят, нажимая на кнопки, они получают (как я помню во время иракской эпопеи) 16 видов фруктов и играют в пинг-понг. Вообще-то, всегда воин гордится тем, что может спать по пояс в болоте, не бросить раненого товарища на поле боя.