Стражи Перекрестка - Александр Маслов

Из-за всеобщей суматохи публика не сразу отреагировала на явление двух повисших в воздухе людей, которых освещало чудотворное пламя над скульптурной группой и мухоморами. Семин, кувыркавшийся возле Вей-Расты, в силу своей магической безграмотности участия в снятии чар не принимал. Он был вынужден лишь отслеживать происходящие изменения и выражать свое мнение возгласами: «Это круто! Круто, госпожа Ларса! А грибочки зачахли! Не знаю, нужно ли это нам. Мальчуган растет! Вырос! Ого! Ого! Писает! Ссыт! Смотри, как колоритно! Точно заправский пожарник – прямо на народ!». Вей-Раста светлых эмоций Семина не разделяла, поскольку она, как никто другой в этом уголке мироздания понимала: вся ее операция по снятию чар оказалась провальной. В первую же минуту ведьмочка прочувствовала, что ей противостоит чрезвычайно крепкая магия, магия настолько высокого уровня, какой, пожалуй, не умели делать даже дейфы. Это злило и пугало Стража. Изо всех сил она, то шепча заклятия, то пуская в ход волшебную палочку из кости дракона, пыталась разорвать нити чужого колдовства, однако они лишь растягивались и спутывались, давая нежелательные, совершенно непредсказуемые эффекты.

– Эй! Что вы там делаете?! – крикнул Семину мужчина, крутившийся с той стороны фонтана, которую не задела струя возмужавшего карапуза. – Что делаете, спрашиваю?! – громче вопросил он, привлекая внимание толпы к странным личностям, висящим в воздухе между светящимися субстанциями неизвестной природы.

– Что делают? Это они здесь все и делают, – ответил ему другой мужчина, державший под руку девушку с огрызком пломбира. – Они все натворили! И грибы обезобразили, и над людьми издеваетесь! – сообщил он, не сомневаясь, что в происходящих беспорядках виновата летающая парочка.

– Мы обезобразили?! – возмутился Семин, поплыв ближе и наклонившись к самонадеянному обвинителю. – Мы помочь хотим! Хотим снять колдовство дейфов и спасти ваш испорченный мир! А вы здесь несете несусветную глупость!

– Товарищи милиционеры, прошу обратить внимание на антигражданские выходки! – требовательно воззвал старичок в пижаме и тапочках. – Ничего подобного в нашем городе не случалось уже семьдесят лет! Арестуйте их!

– Ну-ка, вы! И вы, гражданка! – маленький щуплый сержант указал пальцем в небо, явно подразумевая Артема и Вей-Расту, прекратившую сражение с чужеродным волшебством и убиравшую магический арсенал в сумку. – Немедленно спускайтесь! Сюда немедленно! – он притопнул ногой, как бы обозначая место, куда должны прибыть ночные летуны.

– И документы! Предъявите ваши паспорта! – потребовал второй милиционер, подозревая, что у нарушителей воздушного пространства не имеется паспортов и никаких других вразумительных бумаг.

– Хрена с два! – отозвался Семин, пикирующим бомбардировщиком проносясь над сержантом. – С какой радости я должен что-то предъявлять?! Нету такого закона, чтоб нельзя было летать без паспорта. К тому же я на службе, как и вы. Даже на более серьезной службе. Вы здесь ваньку валяете и при удобном случае сшибаете по сто рублей, а я – Страж межмировых сплетений и работаю за моральное удовлетворение.

– Я тебя сейчас удовлетворю, подлец этакий! И морально, и физически! – приходя в бешенство, заорал маленький сержант, срывая с плеча автомат и потрясая им, словно рьяный пролетарий транспарантом.

– Осторожней, Темочка, – предостерегла Вей-Раста, опасаясь, что Семин по невнимательности влетит в фонарный столб или срубит головой несколько сучьев соседнего дерева.

Нечто похожее и случилось: после крутого виража не головой, но пяткой Артем задел плафон на столбе. Луноподобный шар сорвался с крепления и врезался в тротуар недалеко от милиционеров. Грохот вышел такой, будто по стражам порядка кто-то зарядил боевой гранатой.

– Ох, и подлец! – выругался старичок в пижаме.

Сержант с перепуга подпрыгнул на месте, передернул затвор автомата и дал длинную очередь в ночное небо.

– Бежим! – крикнул Семин Ларсе (хотя, в его положении, уместнее было крикнуть «летим!»).

В следующее мгновенье ведьмочка и эксперт-оценщик воспарили над зданием НИИ Курортологии, набирая высоту, исчезли в темноте.

Скоро они были над парком Цветник. Агрессивно настроенных граждан под шелестом платанов не наблюдалось. Лишь на двух сдвинутых лавочках веселилась небольшая компания; по дорожкам, посыпанным розовой гранитной крошкой, прогуливались редкие парочки влюбленных или возбужденных прелестями южной ночи курортников. Зато за оградой парка послышались чьи-то сердитые выкрики, завыли сирены милицейских машин.

– Нам лучше подальше отсюда, – сказал Семин, увлекая Вей-Расту к темному силуэту театра. – С милицией шутки плохи. Попробуй им докажи, что все это происки дейфов, а мы чистосердечно хотели помочь. Давай поднимемся к Орлу, – предложил он. – Оттуда прелестный вид. Может, высмотрим следы пакостной магии или придумаем, как по-другому отыскать незаконников.

Ларса не стала противиться – устремилась следом за ним. Скоро Артем пролетел над этапами крутой лестницы и завис возле скальной площадки. Здесь все было как-то необычно. Во-первых, на кустиках с запада по склону завяла листва. Во-вторых, сероводородный запах, всегда присутствующий здесь стал настолько сильным, что Семин поморщил нос и переместился чудь дальше от разломов, образовавшихся в скорлупе скалы (Семин не знал, что отвратительные запахи этой ночи, всего лишь французские ароматы, в сравнении с вонищей накануне, когда пострадали невинные отдыхающие близлежащего пансионата). В-третьих, из недр горы Горячей доносился негромкий, но очень тревожный гул, будто там творили неблагородное дело все окрестные черти. И, в-четвертых, с постамента куда-то исчез Орел. Об этих тревожных изменениях, Артем сообщил Вей-Расте. Ведьмочка снова извлекла из сумки хрустальный шарик, попросив Семина не беспокоить ее несколько минут, поднялась метров на десять и занялась магическими изысканиями, которые должны были объяснить здесь произошедшее. Ларса, покачивая шариком, двигалась по кругу над скальной площадкой, что-то нашептывая и вглядываясь в невидимые Семину таинственные субстанции. Так продолжалось больше чем несколько обещанных минут. Артем успел заскучать, устать от однообразного висения над кустами сирени, созерцания огней ночного города и запахов, щедро сочившихся из земли. Когда он было собрался переместиться к Китайской беседке, черневшей на соседней вершине, ведьмочка сказала:

– Орел улетел. Вчера под утро молью упорхнул. Такое свинство только незаконники могли устроить. Не знаю, дейфы ли они, или существа еще более могущественные и опасные, о которых мы ничего не знаем.

– То есть как «упорхнул»? Он же бронзовый.

– Ну и что? Он же с крыльями, – Ларса обмотала цепочку вокруг хрустального шара и открыла сумку.

– Здесь еще змея была, – после некоторого замешательства сказал Артем. – Змея, которую Орел держал в когтях. Вообще, бронзовый Орел, терзающий бронзовую змею – символ нашего курортного региона. Дурное дело, когда символ без разрешения куда-то сматывается.

– За змею не беспокойся. Вон она, – ведьмочка вытянула палец к трещине, отходившей от последнего изгиба лестницы. – Там притаилась и злобствует в собственное удовольствие.