Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Поэтому Джастин и доминанта. А как тогда его стали насылать, это проклятье?

– Это древняя история. Много веков назад отец одной убиенной девушки воззвал к силам, прося наказать виновника. Но поскольку проклятие – это обращение к тьме, то колдунья, к которой обратился мужчина, смогла вытащить на свет того демона, который не знал покоя и в аду в своей бесконечной жажде истребления падших людей. Так в первый раз и пришел жнец в наш мир. А поскольку убивший девушку был цыганом, то проклятье начало передаваться среди нашего народа, пока его не остановили спустя пару столетий. Много людей тогда сгубил жнец. Когда же его запечатали, то был наложен запрет среди цыган на использование этого проклятия, поскольку старейшины знали, что народ горячий и в минуты гнева может обратиться к этому проклятию, дабы наказать виновников. Старуха нарушила тогда запрет, отомстив за внучку, поэтому себя и убила. Она знала, что ее все равно казнят.

– Я не пойму только одного, при чем здесь девочки? Почему они погибают?

– Это уже связь двух проклятий, старуха захотела так отомстить отцам, чтобы они понимали, что такое терять свою кровь.

– Тогда в городе вы сказали мне, что вторая рожденная заберет все. Что это значит?

– Если родится у кого-то из них еще одна девочка, то это будет знаменовать собой то, что проклятье завершится на этом поколении.

– Но его же можно как-то снять это проклятье? – я едва не выла от отчаяния, слушая цыганку.

– Можно, но я тебе этого не скажу.

– Почему? – в ужасе прошептала я.

– Граф не вполне осознал то, что сделал его предок.

– Как это не осознал?

– Он винит нас. Ты сама это знаешь. – пожала плечами Вадома.

– Знаю, – ответила я, вспоминая тот момент, когда Джастин замахнулся на цыганку и потом назвал ее сатаной.

– Вот видишь. Кто не осознает вины, не имеет права на прощение.

– Но может быть вы…

– Нет, – грозно ответила цыганка, давая понять, что и речи быть не может о том, что я прошу.

– Он хороший человек. Он стольким людям помогает.

– Я знаю. Но он пока несет ответственность за то, что сделал его предок.

– А если он осознает?

– У тебя нет времени ждать, пока это случится.

– Почему?

– Следующая луна близко, демон будет силен, ты для него опасна. Он уже не будет раздумывать, убирать тебя или нет.

– Но что же мне делать тогда? Как снять проклятье?

– Ты якорь. Сможешь оттянуть на себя все. Когда поймешь, как это сделать, тогда и поможешь им всем. Но будь осторожна, ты можешь погибнуть, – ответила она, вытаскивая из колоды карту смерть и кладя ее на стол.

– Но как мне понять? Я же ничего не знаю! – прошептала я и слезы потекли по моим щекам.

– Все, что ты должна знать, скрыто у тебя внутри.

– Вы столько мне рассказали, я знаю, что вы никому этого всего не говорили. Почему?

– Я не имею права скрывать это от того, кто несет в себе свет.

– Но почему же тогда вы не говорите, как мне поступить?

– Это не твоя вина, чтобы я могла сказать, как очиститься от того, чем одержим граф фон Беверли. А вот битва твоя. Поэтому и рассказала все, что могла. Я могу сделать еще вот что. Но не знаю, насколько это будет тебе в помощь или во вред. Могу вернуть Алезару до следующей луны человеческий облик, так сказать. Подавить Джастина и останется только Алезар, но без своего умения внушать и прочего. Если он пробудет в таком состоянии до новой луны, то в нужную ночь он будет более уязвим.

– Но что я буду делать с ним? Он же точно тогда убьет меня, не дожидаясь этой луны.

– А ты наденешь это, – она протянула мне небольшой амулет в виде звезды. – На темные силы он не действует, но на конкретного смертного очень даже ничего. А поскольку сила Алезара будет связана, то амулет будет действовать на него, как на человека. Убить тебя он не сможет.

– А все равно не пойму смысла во всем этом.

– Ты сказала, что через тебя с ним говорила Хелиса. Значит сила якоря может в опасной для тебя ситуации привлекать то, что может помочь. Можно попробовать соединить твою и ее память, но так, чтобы ты оставалась собой и просто помнила и знала все то, что и Хелиса.

– И что тогда?

– Если ты достучишься до Алезара, то, возможно, следующей луны уже и не будет.

– Что значит достучусь? – я вообще уже ничего не понимала.

– Убедишь его, что она правда его любила и не виновата в том, что случилось.

– А как же Виктория и все из окружения? Он не навредит им?

– Приведи сюда Джастина, он должен дать поговорить с демоном. Если демон даст слово, он нарушить его не сможет. Только тогда и проведем обряд инициации. Одно только, ты должна будешь сыграть Хелису отменно. Имея ее воспоминания, я не думаю, что у тебя будут трудности с этим. Алезар должен быть уверен, что ему дают возможность провести время именно с Хелисой.

– А что тогда, в ночь луны?

– Ты должна найти выход из ситуации, если не получится вернуть Алезара при помощи Хелисы.

– Но она же точно не будет иметь власть надо мной?

– Нет, над якорем невозможно взять верх, ты будешь собой.

– Все равно не пойму в чем разница этого пути, и того, если бы вы сказали, как снять проклятье.

– Я не имею права помогать графу, но тебе помочь могу. Здесь будешь решать проблему ты сама. Цель якоря – вернуть жнеца обратно, по максимуму успокоить его темную сторону. А снять проклятье – это помочь Джастину напрямую. Понимаешь разницу?

– Да, теперь понимаю, – кивнула я в ответ.

– Ну и хорошо. Теперь иди, приведи мужчину сюда. Если он, конечно, согласится.

Выйдя от цыганки спустя несколько минут я уже мчалась во весь опор к особняку Джастина. Оставив лошадь на попечение конюшего, направилась в дом. Джастина я застала в компании Филиппа в его кабинете.

– Алиса, что-то случилось? – беспокойно спросил вставая из-за стола Джастин и помогая мне, запыхавшейся от сумасшедшей скачки, сесть в кресло.

– У меня серьезный разговор, Джастин, – еле переводя дыхание проговорила я.

– Не пугай меня, – нахмурив брови ответил мужчина.

– Мне оставить вас? – спросил Филипп.

– Нет, я думаю тебе тоже нужно высказать свое мнение о том, что я предложу, – жестом остановив мужчину ответила я.

– Хорошо, говори, – сказал Джастин усаживаясь за стол напротив меня.

– Я хочу, чтобы ты поехал со мной к цыганке, Вадоме. К той, которую мы видели в лесу.

– Зачем? – строго спросил мужчина.