Разведка боем - Денис Юрин

* * *

Как средства всегда обусловлены выбранной целью, как человек всегда одевается в зависимости от того, что он собирается делать (в красивый наряд на бал, а в латы на бой), так и внутреннее обустройство зданий всегда соответствует тому, что творится в их стенах. Халупу, в которой живут бедняки, можно назвать свинарником, но перепутать ее с хлевом все же нельзя. Размести во дворце полк солдат, и вскоре от былого величия не останется и следа: в роскошных палатах возникнет устойчивый запах портянок, натертые полы мгновенно потеряют свой зеркальный блеск под сотней-другой грязных сапог, а часть стен тут же снесут, чтоб офицерам было сподручнее приглядывать за поведением подчиненных. Жилище, достойное короля, превратится в большую казарму, как рано или поздно превращается в жалкую клячу любой резвый скакун…

Едва пройдя по коридору третьего тюремного уровня и заглянув за пару незапертых дверей, Дарк сразу заподозрил неладное и даже на всякий случай обнажил меч, хотя мог поклясться собственной жизнью, что поблизости нет ни единой живой души. В этой части подземелья тюрьмой и не пахло, морроны, как будто по мановению волшебной палочки, перенеслись из подземных казематов в дорогой бордель иль иное место для тайных встреч сильных мира сего. Со вкусом и притом довольно богато обставленные комнаты, представшие глазам морронов, нельзя было перепутать ни с мрачными сырыми узилищами, где заживо гниют заключенные, ни со служебными помещениями, где в перерывах между допросами трапезничают палачи или где после долгих, утомительных смен отсыпаются надзиратели. Скорее уж это были апартаменты, куда приходили высокопоставленные вельможи, чтобы проинструктировать дознавателей в вечно окровавленных фартуках, о чем расспрашивать узников. Здесь же вельможи и отдыхали, пока заплечных дел мастера (иногда в течение нескольких суток) выбивали из узников нужные сведения.

Похоже, направивший их сюда офицер вовсе не бывал за массивными стальными вратами, надежно охранявшимися переростками псами, а иначе бы он не стал утверждать, что недавно пойманных герканских агентов держат именно на третьем уровне. Дарку показалось это вполне логичным, так как чины из королевского сыска редко когда посвящали обычных тюремщиков в свои дела. Поскольку нижние уровни подземелья принадлежали им, в информировании тюремного начальства о перепланировке не было смысла.

Пройдя шагов сто, не более, морроны вновь оказались перед дверью, но только на этот раз с виду не столь прочной, обычных размеров, отделанной дорогими сортами дерева и запертой снаружи, а не изнутри. На инкрустированных створках не было видно даже замочной скважины, не то что засовов.

– Что за бред! – разочарованно просопел Грабл, подумавший в этот миг о шеварийцах еще хуже, чем обычно. – Пять-шесть комнатух стражи прошли, и снова дверь, снова ломиться! Вот незадача!

– Ошибаешься, во многом ошибаешься! Нам с тобой, наоборот, очень-очень повезло! – покачал головой Дарк, а затем, не томя товарища ожиданиями, решил поведать о своих догадках: – Это не каморки тюремщиков и дознавателей, а что-то вроде гостиницы для очень важных персон: секретных агентов сыска, высшего уровня и для приезжих из столицы вельмож. Пока палачи заключенных пытают, высокие чины здесь отдыхают, а уж заодно и думы о судьбах отчизны думают. За этой же дверью вовсе не камеры узников и не пыточные находятся…

– А что ж? – искренне удивился Зингер.

– Тайный ход, и ведет он в город, – огорошил товарища Дарк вполне разумным ответом. – А как ты думаешь дела государственные вершатся? Только тайно! Не всякого узника в тюрьму открыто доставить можно, да и далеко не все «нюхачи королевы» могут себе роскошь позволить не таясь, через ворота на допросы приходить.

– А где ж тогда узников содержат и пытают? – задал вопрос Грабл, подойдя к двери вплотную и оценивающе оглядев косяки.

– Как где? – усмехнулся Аламез. – Ты забыл, что еще два уровня ниже имеются. Возле самого входа лестница боковая была, к казематам она и ведет. Нам сейчас как раз туда возвращаться, а через эту дверь мы с тобой уйдем. Говорю же, нам уже подвезло, а если удача еще ширче улыбнется, так не одни подземелье покинем. И вообще, что за недотепа ты тугодумная?! Тяжко те, наверное, бедолаге, приходится жить с квадратной башкой?! Хорошо еще не спросил, почему остальных охранников не видно… – хмыкнул Дарк, но, поняв по задумчивому виду собрата, что для него эта истина не столь уж и ясна, решил снизойти до «разжевывания» явного: – Заведи парочку таких клыкастых страшил, и на жалованье охранничков можно смело сэкономить!

– Понятно, – кивнул в знак согласия нахмуривший брови Зингер, явно недовольный тем, как с ним разговаривает товарищ, но решивший приберечь боевой пыл на потом, то есть до обстановки, более благоприятствующей припоминанию былых обид и дружескому мордобою.

Аламез и не думал, что собрат воспримет его предложение по отходу как руководство к действию… практически как приказ незамедлительно расправиться с непрочной преградой в виде двери. Не успел Дарк и рта открыть, как Грабл резко отпрянул назад, а затем с силой ударил в косяк богатырским плечом. Жалобный треск тонкой древесины и прощальный скрежет сорванных петель оповестили об успешном завершении самовольного действа еще до того, как непрочный косяк отделился от стены, створки дверей с грохотом повалились на пол, а трофейный мундир не успевшего вовремя отпрянуть Дарка покрылся мелкой россыпью известки и щепы.

«Да что ж ты творишь-то?! Зачем сейчас-то ударил?! Хоть предупредил бы, что ль!» – хотел выразить свое недовольство Аламез, но не успел облечь мысли в форму слов. Легко расправившийся с дверью Грабл не стал дожидаться, когда его ворчливый товарищ отчихается да откашляется. Пока Аламез прочищал нос да отряхивал с одежды пыль, Зингер бросил быстрый взгляд в темноту простиравшегося впереди узкого прохода и, убедившись, что предположение напарника верно, молча прошествовал обратно по коридору. Путь на свободу был найден, он был совершенно свободен, и теперь оставалось лишь разыскать и избавить от кандалов тех, за кем, собственно, они в тюремное подземелье и пришли.

Хоть в сердце Грабла и закралась обида на, по его мнению, чересчур задиравшего нос Аламеза, но далее ворчливого брюзжания, трагично-смехотворного надувания щек да неприятного «подарочка» с дверью дело не зашло. Эмоции не заглушили глас рассудка, вещавшего, что на задании не следует ссориться. Когда вокруг враги, а впереди неизвестность, не время устраивать склоки и выказывать гонор. Неспешным шагом Зингер миновал коридор, дошел до лестницы на нижние ярусы и остановился, терпеливо поджидая перепачканного им же соратника. Впрочем, заскучать Грабл не успел, Дарк не был заправским чистюлей и стряхнул с себя только ту известковую пыль, что мешала ему видеть и затрудняла дыхание. Избавляться же от щепок моррон вовсе не стал, он только выдернул самые большие, те, которые прошили ткань тюремного мундира насквозь и неприятно кололи кожу.

Не прошло и минуты, как товарищи снова были рядом и молча, затаив в далеких уголках сознания обиду друг на дружку, продолжили вершить общее дело. На этот раз впереди спускался Грабл, а Дарк шел за ним следом, что по большому счету было без разницы, поскольку непропорционально крупная голова невысокого Зингера ничуть не заслоняла обзор.