Становление - Ерофей Трофимов

— Госпожа, вы давно уже знаете ответ наших стариков, — тяжело вздохнул самый старший из пойманных. — Мы можем отвести вас только туда, где нас поймали. И это не потому, что мы не хотим, — быстро добавил он, увидев, как её тонкие брови неожиданно нахмурились, а белое лицо исказилось гримасой гнева, — это потому, что племя могло уйти за то время, пока мы находимся здесь.

— Это верно, — кивнула она после короткого раздумья. — Но вы можете позвать их при помощи своих способностей и спросить, где они находятся. Ведь там, где нет толстых стен, вам никто не мешает.

— Это верно, но захотят ли они ответить нам, — неожиданно вздохнул другой пастух.

— Значит, вам придётся сделать так, чтобы они захотели, — усмехнулась она в ответ, и пастухи дружно вздрогнули от этой усмешки. — Выезжаем завтра, — решительно закончила она и вышла из камеры.

Махнув охраннику, она приказала накормить пленных и приготовить их к дальней поездке. Молча кивнув в ответ, огромный варвар тяжело затопал и сторону кухни. Она повернулась, чтобы пойти в свои покои, но в этот момент из-за двери одной из камер раздался душераздирающий вопль. Заинтересованно посмотрев на дверь, госпожа Смайта медленным шагом подошла к ней и, осторожно толкнув тяжёлую створку, заглянула в камеру. Зрелище, представшее её глазам, могло вызвать ужас и тошноту у кого угодно, только не у неё. Она была краг, и то, что она увидела, не вызвало в ней ничего, кроме очередного приступа возбуждения.

Здесь развлекался её муж и законный владетель замка, великий и высокочтимый краг Арстан. Обведя камеру пристальным взглядом, она заметила трёх рабынь, двух рабов и одну из своих старших дочерей. Дочь времени даром не теряла. Запрокинув голову одной из девушек, она жадно пила кровь прямо из разорванного зубами горла, одновременно хлеща плетью старательно обрабатывающего её раба. Отбросив мёртвое тело, она повернулась и, увидев стоящую в дверях мать, хищно улыбнулась. Заметив сверкнувшую в её глазах злобную радость, госпожа Смайта презрительно усмехнулась и, пройдя мимо мужа, увлечённо рвавшего клещами из спины связанного раба куски мяса, отвесила дочери полновесную пощёчину. Очевидно, именно этого ей и не хватало. Вздрогнув всем телом, юная девушка хрипло вскрикнула и забилась в конвульсиях наслаждения. Смайта давно уже замечала стремление дочери занять место матери и хозяйки замка, и эта мечта о власти забавляла её. Смайта отлично понимала, что девчонка ей не соперница, но поставить её на место считала своим долгом.

Спустя три четверти свечи госпожа Смайта вышла, а точнее, вывалилась из камеры, вся в крови и поту замученных рабов. Терпеливо ждавшие её рабы подхватили госпожу на руки и осторожно понесли в её личные покои. Хозяин замка и дочь остались спать там, где и развлекались. Это было обычным делом, и рабы давно уже не решались интересоваться планами своих хозяев. Все в замке давно знали, чем может кончиться такое любопытство.

Аккуратно омыв тело хозяйки, рабы уложили её в постель и бесшумно скрылись за дверью. Они прекрасно знали, что, проспав четверть свечи, она снова встанет и примется искать новых утех. Именно из этого и состояла жизнь всех крагов. Так было и на этот раз. Поспав и придя в себя после кровавых развлечений, госпожа Смайта встала и приказала подать себе ужин. Обед она получила в камере, напившись свежей крови раба. Перекусив парой свежих булочек и фруктами, она оделась и, выйдя из замка, отправилась в порт.

Утром, злая от несбывшихся планов и от этого ещё более опасная, она приказала в срочном порядке собирать караван для путешествия в Запретный лес. Всё было готово ещё прошлым вечером, и поэтому, едва прозвучала команда, как внутренний двор замка наполнился гомоном рабов и рыком злобных таргов. Спустя полсвечи караван выехал из замка. Мерно покачиваясь в такт плавным движениям зверя, госпожа Смайта внимательно рассматривала окрестности. Она ждала многого от этой поездки. В самом конце каравана громыхала по дороге клетка на огромных колёсах, в которой везли захваченных пастухов. Именно на них она делала ставку в этой охоте. Пленники должны были привести её к остальному племени. Оказавшись там, она хотела найти самых одарённых пастухов и самых опытных учителей и, вывезя их в замок, попытаться ещё раз научиться мыслеречи.

В том, что у неё всё получится, женщина даже не сомневалась. Интерес к охоте проявили её младший брат и две дочери. А четверо крагов — это сила, с которой считались все в Гаронде. Ведь крагов учили владеть оружием с самого детства. Улыбаясь своим мыслям, госпожа Смайта то и дело погоняла своего тарга. Ей не терпелось побыстрее добраться до племени. Злобное животное отзывалось на понукания рычанием и попытками добраться до своего седока. Только кожаный намордник спасал её от острых клыков хищника. Это был один из самых любимых боевых таргов госпожи Смайты. Сильный, быстрый, почти неприрученный, он бросался на всё, что движется, как только она снимала с него намордник, и принимался рвать добычу огромными клыками.

К вечеру караван добрался до места, где были пойманы пастухи. В той охоте участвовали обе дочери госпожи Смайты. Именно они и указали, где поймали несчастных. Сделав знак охране вывести из клетки пленных, она принялась внимательно осматривать траву, ища следы стада. Охота была одним из самых любимых её развлечений, и она давно уже научилась читать следы на земле, не хуже настоящих звероловов. Но на этот раз ей не повезло. За те дни, пока она готовилась к этой охоте, сочная трава успела скрыть все следы, а насекомые, любители навоза босков, умудрились подчистить всё, что стадо оставило после себя.

Пленных пастухов вытащили из клетки и, награждая пинками и тумаками, подогнали к таргу Смайты. Оглядев их внимательным взглядом, госпожа Смайта чуть нахмурилась и, дождавшись, когда пастухи начнут испуганно переглядываться и переминаться с ноги на ногу, негромко сказала:

— Итак, где именно вы пасли ваше стадо?

— Вон там, госпожа, чуть дальше в лесу, — нехотя ответил один из пастухов, мотнув головой в неопределённом направлении.

— А где было ваше стойбище? — продолжала допрашивать она пастухов.

— Дальше, в лесу, — вздохнул тот же пастух.

— Племя ещё там? — тут же насторожилась владетельница.

— Не знаю, — задумчиво покачал головой пастух.

— Ну так узнай! — нетерпеливо воскликнула она, замахнувшись на него плетью. — Позови их. Немедленно!

Вздрогнув, пастух поспешно согнул спину в глубоком поклоне и, не выпрямляясь, сделал глубокий вдох. Смайта медленно опустила руку, внимательно наблюдая за действиями пастуха.

Взгляд его расфокусировался, а выражение лица стало отрешенным, даже каким-то одухотворённым. Замерев в полусогнутом состоянии, он некоторое время стоял в странной, нелепой позе, а затем, вздрогнув, легко встряхнулся, словно вышедший из воды боск.

Взгляд его снова стал осмысленным, а спина выпрямилась. Бросив быстрый взгляд на своих товарищей по несчастью, пастух повернулся к госпоже Смайте и сказал, удручённо покачав головой:

— Они ушли и не хотят возвращаться. Они больше не верят вам и не верят, что вы оставите нас в живых. Вождь просил больше не звать его.