Лазурный питон - Дженни Ниммо

– А ты разве поверил? – Фиделио хохотнул. – Бедная тетенька, у нее крыша поехала!

– Я – да, – мрачно сказал Чарли. – Даже и не сомневаюсь.

К ним подсел измученный контрольной Габриэль.

– Слыхали? – спросил он. – Миссис Джилл быка у мясника встретила!

– Еще как слыхали! – прервал его Фиделио. – Чарли вот верит. Потому что знает, кто это устроил, почему и зачем. Ну, Чарли, признавайся: кто?

– Картину помните? – со вздохом спросил Чарли. – Маленькую такую, старинную, я ее в той четверти в школу приносил.

Фиделио и Габриэль замерли, не донеся ложки до рта.

– Это которая с чародеем? – свистящим шепотом уточнил Габриэль.

Чарли быстро огляделся. В столовой царил обычный гвалт, смешанный со стуком ложек и вилок. Никто вроде бы не обращал внимания на их компанию, да и попробуй разбери хоть слово в таком гаме. Но мальчик на всякий случай придвинулся поближе к приятелям и, понизив голос, вкратце рассказал о визите к Скорпио и его последствиях, включая и бурую мышку.

– По-твоему, раз мышь тут, так и колдун тут? – спросил Фиделио.

– А как же иначе? Я сначала подумал – быть того не может, он же остался на картине. Но дядя Патон утверждает, что это только изображение Скорпио, а не суть. В общем, я все время убеждал себя, что Скорпио не мог выбраться, потому что… ну, страшно не хотел в это верить.

– Значит, позолоченная паутина и бык из бифштексов – его рук дело? – допытывался Фиделио.

– А чьих же еще, – буркнул Чарли. – Знаете, у меня такое тихое чувство, что это еще цветочки. А ягодки впереди. Он еще развернется!

И Скорпио развернулся.

Ученики академии только было собрались в сад на вторую большую перемену, как на яркое солнце набежало темное облако. За ним другое, третье, и вскоре над академией сгустились уже не облака, а настоящие тяжелые тучи, причем какого-то необыкновенного цвета: сначала они были свинцовые, потом стали темно-синими, а потом и вовсе почернели. Наступил непроглядный зловещий мрак.

Дети столпились у двери в сад, не решаясь выйти. Собственно, сада в кромешной темноте видно не было.

– Ну вы все и нюни! – Зелда Добински выступила вперед и насмешливо фыркнула. – А ну марш на улицу! В сад, все в сад! Подумаешь, тучек испугались!

Чтобы подать пример младшим, она протиснулась сквозь толпу и, храбро задрав голову, сделала несколько шагов в темноту. Младшие потянулись за ней.

Плюх!

На гордо задранную голову Зелды шлепнулась жаба.

Плюх!

И еще одна.

На первой жабе Зелда открыла рот, а на второй – пронзительно завизжала и метнулась обратно в помещение.

После чего над садом пошел натуральный дождь из жаб и лягушек.

Кое-кто из ребят заверещал и кинулся под крышу, другие, наоборот, пытались поймать хоть одну жабу, но скользкие земноводные были такие увесистые и так больно били по рукам, что после нескольких «ай» и «ой» охота прекратилась. Больше в сад никто не совался.

В отдалении завыли сирены: полиция, пожарные и «скорая помощь» кружили по городу, охваченному паникой. Жабы все сыпались. Лягушки тоже.

Чарли постарался встать как можно дальше от окна в сад, но все равно прекрасно их видел. Да где же Скорпио? Тьфу ты! Как его теперь изловишь? Как вернешь обратно?!

Перемену пришлось отменить: в темноте, да еще под непрекращающимся ливнем из жаб делать в саду было нечего. В академии зажгли свет, детям было велено расходиться по классам. Чарли предстоял урок английского у мистера Хека – краснолицего раздражительного толстяка, который имел мерзкое обыкновение чуть что лупить по рукам указкой и драть за уши. Чарли уже навострился уклоняться от этих атак, но, судя по охотничьему блеску в глазках мистера Хека, тот твердо решил рано или поздно всыпать мальчику. Едва войдя в класс, Чарли заподозрил, что роковой день настал и трепки не миновать.

Фиделио, сидевший позади Чарли, прошептал ему в самое ухо:

– Чарли, а что колдун устроит дальше? Ты же, как-никак, его знаешь – есть прогнозы?

Чарли только головой мотнул. Мистер Хек стукнул указкой по столу и визгливо провозгласил:

– Даю вам полчаса на то, чтобы повторить Вордсворта*[1]перед контрольной.

Класс, оберегая уши, молча вытащил учебники и принялся зубрить стихи.

Тучи между тем разошлись, выглянуло солнце. В окно было видно, как завхоз Уидон и несколько старшеклассников бродят по саду, собирая жаб и лягушек в мешки, коробки и пакеты. Интересно, подумал Чарли, это только нам такая честь или дождик над всем городом пролился? Судя по сиренам – так и было. Он увидел, как Манфред, содрогаясь от омерзения, пихает жаб в пластиковый пакет и вытирает руки о штаны. Вот смеху-то! Чарли не выдержал и улыбнулся, но долго улыбаться ему не пришлось.

Над городом раздался перезвон колоколов собора. Поначалу никто не удивился, но, когда вступили колокола пяти остальных городских церквей, горожане забеспокоились. Колокола трезвонили отчаянно, наперебой, без всякой мелодии и так громко, что оконные стекла дрожали. Викарии, священники, церковные привратники и служки запрокидывали головы и видели, что колокола непостижимым образом звонят сами по себе. Растерянные пономари застыли у подножия колоколен разинув рты.

Класс мистера Хека ничего этого не видел, но окно от оглушительного трезвона дрожало и в академии. Все пригнулись и зажали уши. Фиделио толкнул Чарли в спину. Тот обернулся и только плечами пожал.

Внезапно Рози Стаббс за первой партой подняла руку. Мистер Хек, забывший про указку и заткнувший уши, поначалу не обратил не нее внимания, но девочка закричала:

– Сэр! Извините! В саду слон!

Все головы, как одна, повернулись к окну. По саду разгуливал слон. Мистер Хек побагровел и замахнулся на Рози указкой. Та съежилась. Колокола сотрясали небо.

– Замолчите! Всем молчать! Тишина в классе! – заорал мистер Хек, хотя ученики и так молчали. – Прекратить! Чьи это шуточки?! Убить за такое мало!

Класс чуть под парты не попрятался. Мистер Хек рявкнул, стараясь перекрыть звон:

– Урок отменяется! Уберите учебники! Все равно заниматься невозможно!

Класс проворно сложил учебники и тетради и высыпал в холл. Здесь уже собралась почти вся академия. Учителя, кто растерянный, кто разгневанный, мчались со всех концов школы в учительскую, их плащи развевались, бумаги разлетались, учебники сыпались на пол.

Правило молчания, разумеется, было забыто: ученики шушукались и переговаривались. Наконец старосты разогнали всех по столовым – полдник перенесли на час раньше.