Исповедь соблазнительницы - Алена Белозерская

Мадлен отложила альбомы в сторону и спустилась в гостиную. Быстро схватив ключи, она побежала к машине. Она решила, что даже если Ольга будет злиться, она не уедет из «Вирджинии Голд». Будет ночевать в парке, но ни за что не оставит ту, что стала ей родной. Узнав, в каком номере находится Ольга, Мадлен прошла по коридору и остановилась у двери, не осмеливаясь постучать. Наконец, она досчитала до десяти, вошла и замерла на месте. Ольга печально улыбнулась.

– Я знала, что ты приедешь, – сказала она и поднялась с кровати. – Нужно сказать Рамоне, чтобы принесла постельное белье для тебя. На кровать не пущу, будешь спать на диване.

– Согласна.

Следующим утром Мадлен провела Ольгу до кабинета доктора Джулиана и вышла в парк. Она долго стояла в беседке у реки, поглядывая на часы. Время застыло на месте, как это бывает в те минуты, когда хочешь, чтобы оно шло быстрее. Оно словно наказывало ее за нетерпение, замедляя свой ход.

– Мисс Адамс, – позади нее раздался знакомый голос.

Мадлен радостно улыбнулась окликнувшей ее Рамоне.

– Я видела, что вы томитесь, и пришла вас поддержать, – объяснила женщина.

– Спасибо, – Мадлен с благодарностью пожала ей руку. – Как ты, Рамона?

– Хорошо. – Смотрительница пожала плечами. – Как всегда. Муж вернулся. Набегался, нагулялся и вернулся. Я разрешила ему остаться.

– Ясно. Женщины порой бывают непредсказуемы в своем поведении, но на то они и женщины. Мужчины вряд ли простили бы нам подобные выходки. Как твоя девочка? Она в этом году окончила школу, если я не ошибаюсь.

– Все правильно. – Глаза Рамоны счастливо заблестели. – Она у меня такая красавица. Ах, мисс Адамс! Она вбила себе в голову, что желает стать актрисой. Ее уже зачислили в актерскую школу. Будет такая же знаменитая, как и вы.

– Боже упаси! – воскликнула Мадлен. – Не нужно ей быть похожей на меня. Впрочем, меня трудно назвать знаменитой.

– Я прочитала в газете, что баронесса де Койн руководит модельным агентством.

Мадлен внимательно посмотрела в простодушные глаза собеседницы, мгновенно догадавшись, для чего эта сморщенная старуха пришла к ней.

– Хочешь стать моделью? – спросила она. – Сменить род деятельности?

Рамона хитро прищурилась.

– Дочери бы это очень помогло. Я знаю, что вы дружите с госпожой де Койн. Поговорите с ней. Думаю, она сможет пристроить мою девочку. У нее ведь столько связей.

– Ну и сука же ты, Рамона, – усмехнулась Мадлен. – А ты оказалась не такой глупой, как я предполагала. – Она гневно посмотрела на смущенную женщину и процедила сквозь зубы: – Оставь меня. Немедленно.

– Мисс Адамс, – Рамона прокашлялась и сделала шаг вперед. – Прошу вас…

– Я поговорю с Ольгой, – резко оборвала ее Мадлен. – А теперь иди и больше не ищи встреч со мной. Оставишь номер телефона, по которому я смогу связаться с твоей дочерью. И больше не попадайся мне на глаза.

Она повернулась к реке и горько усмехнулась. «Может, убрать эту чертову вымогательницу? – подумала она. – Пристрелю ее на хрен, а заодно и Гесса. Как сказать Ольге о том, что нас шантажирует это подлое отродье? Хотя Рамона не угрожала. Но, возможно, это только начало».

Вечером она сообщила Ольге о просьбе Рамоны.

– Мне так хочется ее пристрелить, – заключила она.

Ольга ничего не ответила. Она встала с кровати, подошла к шкафу и начала складывать вещи в сумку.

– Поехали домой, – сказала она.

– Ты еще слишком слаба, – возразила Мадлен. – Нужно остаться здесь и подождать, пока ты придешь в себя после этой процедуры. Да и доктор Уэбстер рекомендовал остаться здесь на несколько дней.

– К черту Уэбстера и его рекомендации.

Мадлен настороженно посмотрела на Ольгу.

– Что делать с Рамоной? Вернее, с ее дочерью.

Ольга пожала плечами.

– Убивать их мы точно не будем.

– А жаль.

Мадлен обреченно вздохнула, и Ольга засмеялась.

– Что-то ты много смеешься сегодня! Такое чувство, как будто тебе не аборт сделали, а зуб лечили, – съязвила Мадлен.

– Не хочу больше плакать. И вспоминать о том, что было, тоже не хочу. – Ольга тряхнула волосами. – Едем домой. Я приготовлю ужин. Посидим на террасе, выпьем вина. Устроим себе маленькую семейную идиллию.

На глаза Мадлен набежали слезы.

– Я не сказала перед твоим отъездом, – всхлипнула она. – Я тоже тебя люблю.

– Может, стоит купить цветы? – спросил Эдди.

– Купи, если хочешь, – Мадлен пожала плечами. – Но насколько я знаю, Ольга не любит цветы.

– Все женщины любят цветы, – возразил Эдди. – Во всяком случае, я еще не встречал даму, которая была бы против букета роз.

Он указал продавцу на сине-черные ирисы.

– Две дюжины. Эти цветы похожи на баронессу де Койн, они так же красивы. – Эдди посмотрел на букет и дотронулся пальцами до плоских листьев. – Ирисы выглядят воинственно, и в то же время они необычайно нежны. Немцы называют этот цветок «меч-лилия». А в японском языке название ириса и выражение «воинский дух» обозначаются одними и теми же иероглифами.

Он обнял Мадлен за талию и продолжил:

– Я расскажу тебе одну красивую легенду. Первый ирис расцвел много миллионов лет назад. Он был так прекрасен и нежен, что у всех захватывало дух. Им любовались звери, птицы и насекомые. Даже ветер не удержался и прилетел посмотреть на это чудо. А следом за ним притекла вода. Все они были в восхищении и решили разнести созревшие семена цветка по всему земному шару, чтобы мир увидел этот красивейший цветок и сердце каждого глядящего на него наполнилось любовью. – Он улыбнулся и добавил: – Я обожаю ирисы и надеюсь, что твоя баронесса полюбит их так же, как и я. Они не могут не понравиться друг другу, потому что вызывают одинаковые ассоциации.

Мадлен резко остановилась и притянула Эдди к себе.

– Вот за это я тебя и люблю, – сказала она.

– За что именно? – Эдди дотронулся губами до ее щеки.

– За чуткость и доброту, – Мадлен поцеловала его. – И за то, что ты потрясающий льстец.

– Я буду смеяться, если ты назовешь меня дамским угодником. Хотя в этом есть доля правды, мне очень приятно доставлять удовольствие женщинам, особенно любимым.

Мадлен рассмеялась. Они впервые говорили о том, что испытывают друг к другу. Это было сказано столь мягко и непринужденно, что казалось естественным.

– Я люблю тебя, – повторила Мадлен, вслушиваясь в звучание своего голоса.

– И я люблю тебя. Очень сильно люблю.

Мадлен стукнула Эдди кулачком по плечу.