Шкурка бабочки - Сергей Юрьевич Кузнецов

Мы занимаемся любовью очень редко и, видит бог, я очень стараюсь, чтобы редко. Потому что, если бы я мог приходить к ней в дом каждый вечер или хотя бы несколько раз в неделю, настал бы тот день, когда я больше не смог бы сдерживаться. Я стал бы перед ней на колени и сказал Ксения, Ксения, Ксения, вот я, твой неуклюжий сотрудник и твой нечастый любовник, вот он я, какой есть, отец двух детей, муж своей жены, посмотри на меня, возьми меня к себе, сделай меня маленьким, положи в карман, запиши на жесткий диск своего ноутбука, оставь меня здесь. Я хочу стоять перед тобой на коленях и целовать твои хрупкие пальцы и гладить бедра, где сквозь тонкую кожу видно как пульсирует кровь в твоих венах, смотреть, как цветами плоти раскрываются твои губы – целовать, гладить и смотреть, и повторять, повторять как мантру ксенияксенияксениялюблюлюблюлюблю, как разуверившийся монах, больше не ждущий спасения от этих слов. Я понимаю, все это тебе ни к чему, милая Ксения, прости, что так получилось. Я надеюсь, ты никогда не узнаешь об этом.

Алексей заходит в подъезд, вызывает лифт и в сотый раз говорит себе: можешь анализировать, можешь пытаться объяснить – анализ не важен и объяснения не важны. Да, я никогда не спал с теми, с кем работал вместе, да, мы вместе сотворили лучший журналистский проект в моей жизни, да, мне всегда нравились девушки двадцати с чем-то лет. Но все эти «да» и все невысказанные «нет» ничего не меняют, потому что на выходе остается только одно: ксенияксенияксениялюблюлюблюлюблю.

Роман Иванович открывает дверь. На Романе Ивановиче шерстяной тренировочный костюм, капельки пота на лысине видны даже при свете запыленного плафона в прихожей. На носу у Романа Ивановича тонкие очки, большой нос – как чужеродный нарост на лице.

– Простите, – говорит он, – запамятовал, как ваше имя?

Алексей представляется, и Роман Иванович кивает, переспрашивает отчество, подвигает ногой истрепанные домашние шлепанцы.

– Надевайте, надевайте Алексей Михайлович, пойдемте в кабинет, я вам там материалы покажу, на вопросы отвечу.

Живет Роман Иванович один, кабинет у него в большой комнате, все три стены заняты стеллажами с папками. На столе в углу – накрытый полотенцем компьютер.

– Рассказать вам, как я начал всем этим заниматься? – спрашивает он, и Алексей кивает.

Роман Иванович подходит к полке, достает оттуда папку, кладет перед собой на стол и начинает:

– Дело в том, что я родом из Ростова-на-Дону. А между тем, Дон – очень урожайное место на серийников. Знаменитый Чикатило, Муханкин, еще Цурман, Бурцев, много кто. Говорят, экология неблагоприятная, хотя с другой стороны – а где она нынче хорошая, правда ведь? Ну, мне интересно стало, что и почему. Начал изучать, анализировать, сопоставлять. Говорят, это у них детские травмы. Мол, у Чикатило съели младшего брата во время голода, а новорожденного Муханкина мать кидала на порог к отцу и кричала: «Забери его, он мне не нужен!» Американцы тоже подтверждают: большинство серийников в детстве унижали, насиловали. Мать Генри Ли Лукаса заставляла сына смотреть, как она, простите, совокупляется со своими любовниками – так он ее и зарезал, когда ему было семнадцать! Джозефа Кэллинджера приемные родители секли и угрожали кастрировать, а в восемь просто изнасиловали. Говорят, у каждого серийника можно найти какое-нибудь страшное воспоминание детства, но, вы поверьте мне, Алексей Михайлович, все это неправда. Я много читал, много анализировал. У Анатолия Сливко, знаменитого маньяка-пионервожатого, было, например, вполне благополучное детство.

Есть еще очень популярная версия, что это люди с какими-то сексуальными проблемами. Чикатило, мол, не мог нормально совершать половой акт и, даже убив свою жертву, запихивал в нее сперму пальцем. А у людоеда Спесивцева из Новокузнецка, извините, сгнил от сифилиса член. Опять же мужеложцы, они же гомосексуалисты или, как сейчас говорят, геи. Их довольно много среди серийников. Они якобы мстят женщинам, потому что боятся их. Не скрою, не скрою, бывает и такое – но это только один, так сказать, класс. Вот ваш московский маньяк, судя по всему, не из таких. Все женщины изнасилованы живыми, многие – неоднократно.

Впрочем, что мы с вами так просто разговариваем? Я вот схожу чай заварю, а вы пока гляньте папочку, я собрал тут для вас интересные материалы, может быть, вы напечатаете. Тут никаких зверств, вы не бойтесь, это письма серийников. Вот Дэвид Беркович, знаменитый нью-йоркский Сын Сэма, посмотрите, какое трогательное письмо: «Я бы хотел заниматься любовью со всем миром. Я люблю людей. Я не принадлежу земле». Он написал его задолго до того, как его поймали, вы не думайте, что это он пытается перед судом оправдаться. «Люди Куинса, я люблю вас и желаю вам счастливой Пасхи». Смотрите, тут даже фотокопия последней страницы есть, вот. Вы ведь читаете по-английски, Алексей Михайлович: «Police: let me haunt you with these words I'll be back! I'll be back!». Знакомые слова, не правда ли? Вы ведь «Терминатора» видели наверняка? I'll be back, вот кого он цитирует, поняли теперь?

А вот завещание Чикатило, Андрей Романовича, земляка моего. «Я прошу сослать меня, как Наполеона, погубившего миллионы жизней, на остров – необитаемую вулканическую скалу Северо-Курильской гряды или к тиграм уссурийской тайги. На диком острове я буду питаться мхом и божьей росой, как в детстве питался крапивой и другими бурьянами». Вот такое одиночество, Алексей Михайлович, вот так. Но вы пейте чай, Андрей Михайлович, пейте, а я вам вот что скажу: можно анализировать сколько хочешь, можно пытаться объяснить – анализ не важен и объяснения не важны, не в этом дело.

Я читал специальную литературу, самые разные объяснения. Вот, знаменитый Рой Хейзелвуд, из специального отдела бихейвиористики ФБР, ну, вы видели же «Молчание ягнят»? Там как раз он и показан, так оно все и выглядит на самом деле. Так вот, Хейзелвуд, насколько я читал, вовсе отказывается говорить на подобные темы. Мол, его работа – ловить, а как да отчего – это пусть другие разбираются. Знаете, почему он так говорит? Потому что он знает очень много фактов, почти как я. А тут чем больше узнаёшь, Алексей Михайлович, тем меньше шансов что-то понять. Давайте будем честными: не знаем мы, откуда берутся серийники. Они есть – вот и все.

Некоторые говорят, что виной всему сексуальные запреты. Американцы любят рассказывать, что три четверти серийных убийц из их страны. И это потому, что там много насилия по телевизору и секса в рекламе. Глупости все это, Алексей Михайлович, глу-по-сти. Вот Чикатило, Муханкин, Джумагалиев, Александр Чайка, Геннадий Михасевич – они что, были в Америке? Нет. А Педро Алонсо Лепес, убивший более трехсот девочек, он был из Америки? Нет. Он убивал их в Штатах? Нет, он убивал их в Перу и Эквадоре.

Да, в Америке лучше ловят, это верно. Да и то, Оттис и Лукас месяцами колесили по стране и убивали. Знаете, как они делали? Ехали по дороге, пока не видели поломавшуюся машину, ну, или машину, где сидит парочка. Тогда они останавливались, быстро убивали мужчину, а девушку брали с собой и насиловали попеременно, а потом тоже пристреливали. Оттис называл это «бесплатный завтрак». Так вот, эти убийства даже не связывали воедино! поймали из-за незарегистрированного ружья, которое было у Лукаса, – и только потом он во всем сознался! А Джеймс Дебардельбен, которого взяли из-за фальшивых чеков и нашли у него полный дом видеозаписей и фотографий пыток, которые он устраивал. А знаменитый Эд Гейн был арестован по обвинению в том, что украл кассовый аппарат. А это был всем маньякам маньяк! Хичкок с него сделал Нормана Бейтса, а Харрис – Буффало Билла в «Молчании ягнят». Так вот они оба, и Буффало Билл, и Норман Бейтс – сопляки, Алексей Михайлович, со-пля-ки по сравнению с ним. Эд Гейн делал ожерелья из женских сосков, кубки из черепов, корзины для бумаг из кожи, скульптуры из носов, языков и половых губ. Это был настоящий виртуоз.