Командировка Дерена 2 - Кристиан Бэд

в своей шубке. И ты была для него не немая, как первые переселенцы с Земли, а такая же «пси». Он, наверное, принял тебя за другую породу айю.

— Ты шутишь и дразнишься! — для виду рассердилась Сайко.

— Конечно, шучу, — рассмеялся Дерен. — Видимо, дело в твоём запахе. На Тайэ и сейчас никто не посылает в ледяную пустыню маленьких девочек. Вот пацаны — те иногда попадали в разные переделки в ледяных пустошах. И по весне сталкивались с такими же молодыми хайборами. И «сходили с ума» — так думали первые колонисты.

— А что с ними случалось?

— Подростки, попадая под воздействие такого же юного самца, усиленно ищущего себе друзей, начинали считать себя хайборами. Боялись людей, охотились вместе с новым другом, ели сырое мясо. Но только мальчики. С девочками ничего похожего не происходило. Или об этом просто нет никаких данных в доступных мне источниках.

— Значит, девочка могла вот так же встретить айю и влюбиться в него? И потому девочек не пускали гулять одних, до замужества?

Версия была дельная, и Дерен забеспокоился.

— А ты влюбилась?

— Наверное, нет, — вздохнула Сайко. — Я ведь не одна — я с тобой. Но мне очень хочется забрать айю домой.

Дерен вздохнул, но наследница не дала ему ничего возразить.

— Молчи, я всё понимаю. Здесь его дом, у нас ему будет жарко и одиноко. Это хорошо, что он сам убежал.

Противореча сказанному, по щекам Сайко потекли слёзы.

Дерен поднял руку и опустил. Он не умел утешать плачущих девочек. Но и смотреть на слёзы ему было неловко и даже больно.

— Здесь его мир, — сказал он, осторожно подбирая слова. — Ему тут будет лучше.

— А он не умрёт от раны? — спросила Сайко и всхлипнула.

Дерен молча вызвал над браслетом медзаключение. Он понимал — скажешь: «Не плачь» — так от этого она и разревётся.

— Я орехи взял из модуля, — выдавил он наконец. — И печенье. Нормальное, не из сухпайка.

Сайко благодарно кивнула, сглатывая слёзы.

Дерен протянул ей печенье, отвернулся и стал смотреть вниз. В долину.

Вдруг появившееся беспокойство он сначала связал со слезами девушки, но теперь понял — ошибся.

Его тренированная интуиция уже не первый час напряжённо искала ошибку в том, что он совершил, и толчком стали размышления о таянских зверях.

Осознав своё отличие от истников Содружества, Дерен понял, что поторопился «играть с паутиной». Он не знает и не понимает этой игры. А раз так — его слишком легко обмануть.

Ещё вчера Дерен был уверен, что сам решился везти Сайко на Грану. Ведь что он мог сделать ещё?

Он должен был вытащить девушку из ментальной петли.

Должен был показать ей золотого телёнка.

Он прилетел с этим знанием на Аскону. А цвет Оникса проще всего понять и увидеть в общине брата Ове.

Ему нужно было сразу везти Сайко на Грану.

Но… Он медлил, потому что полагался тогда только на собственное чутьё.

И вдруг события — словно бы вытолкнули его!

И в паутине этих событий ощущалась теперь чья-то осторожная, но уверенная рука, умеющая раскладывать случайности, как камни на горном обрыве — задень один, и лавина камней устремится вниз!

Дерен ощутил давящее беспокойство.

Линии паутины всё так же менялись перед его глазами, сливаясь в ближнем будущем в туманную дымку узлов, но…

Он слишком мало понимал в этой пляске, чтобы идти за ней. Развитое чутьё подсказывало ему — опасность! Здесь, рядом!

— Сайко, идём быстрее, — попросил Дерен и закрыл глаза.

Паутина всё так же плескалась многоцветием нитей. Однако… и здесь не всё было ладно — её дальний край стал вдруг наливаться багровым.

Дерен не знал, что это означает, но стало ещё тревожней. Угроза была впереди, а как её обойти, если долину пересечь нужно?

Наследница только-только открыла пачку печенья, но тут же сунула её в карман и встала.

— Тебе тоже неспокойно? Я думала, это потому, что айю ушли. Но сейчас мне кажется, что угроза совсем другая.

— И мне. Так что — давай ноги в руки!

Он крепко взял Сайко за руку, и они быстро пошли вниз по руслу высохшего ручья. Здесь по весне сбегала вода с гор.

Идти было удобно — под ноги ложилось где каменистое, а где и сухое песчаное дно. Невысокие обрывистые берега немного укрывали их от случайных взглядов.

Но долина приближалась — и там не скроешься.

И вот уже горы остались позади, а впереди высились только отдельные камни, разбросанные когда-то уходящим ледником.

Дерен резко остановился, понимая, что дальше идти нельзя.

— Там люди! — прошептала Сайко, вцепившись в его руку. — Я вижу багровые отсветы их сознаний! Мне рассказывали, что так горит скверна! Проклятье предателей!

Глава 28

Линнервальд

Столица экзотианской Асконы — Акра. Усадьба леди Антарайн

Ночь вывалила над Акрой бархатистое пузо с сосками звёзд: пей — не хочу. Вот только утро уже тащило ведро воды, чтобы размыть черноту и намалевать поверх всех этих млечных намёков алые реки человеческих бед. Те, что тянут потом к земле и не пускают в небо.

Линневальд мрачно созерцал зачаток рассвета сквозь прозрачный купол катера.

Он летел в усадьбу «Белые лисы», чтобы поговорить с леди Антарайн. Срочно поговорить.

А час был такой ранний… И так грубо и неправильно было врываться в спящий дом и будить бедную женщину.

Но поговорить им нужно было обязательно. И как можно быстрее.

Линнервальд несколько часов провёл на «Патти» в комнате для медитаций, раскладывая чужие ему камни — ониксы.

Они не теплели в руках, как аметисты, оставаясь холодными и полунемыми, но в узоры-таки ложились, и ничего хорошего в этих узорах не было.

Трактовать сложившуюся картину, не зная нюансов, Линнервальд не рискнул. Ему нужно было сначала задать леди Антарайн несколько неприятных вопросов.

Катер резко пошёл на снижение, и пилот, видя, что регент озабочен сверх меры, опустился прямо у входа.

Линнервальд по-кошачьи бесшумно спрыгнул на крыльцо и вошёл в сонный дом.

Свет замигал, просыпаясь, и старый слуга, дремлющий на диванчике, подскочил было, но регент поморщился и взмахом руки погрузил бедолагу обратно в сон. Он не любил ненужного шума.

Лучше будет разбудить горничную и подождать, пока леди приведёт себя в порядок… Посидеть, полистать ДЭП в гостевых апартаментах. Собраться с мыслями.

Впрочем, нет. При таком разговоре будет лишней и горничная.

Он, пожалуй, отправит леди экстренное сообщение на коммуникатор. Вряд ли она так крепко спит, что не услышит сигнала.

Размышляя, Линнервальд быстро шагал по коридору в сторону личных апартаментов леди. Чтобы попасть в её спальню, нужно было свернуть налево, а вот чуть дальше по коридору — имелись подходящие гостевые апартаменты, недавно он говорил там с Рэмом Стоуном.

Мальчишки, наверное, спят. Сделали своё дело, щенки, и смеются в своих детских снах над глупыми перестраховщиками-взрослыми.

А ведь им очень повезло, что Имэ был слишком погружён в работу и просто не удосужился «сходить за ведром с водой», чтобы утопить этих юных мерзавцев.

Бывший регент вообще любил риск — его пульс, остроту, гормоны.

Ингвас Имэ был не из тех, кто гоняется за внешней молодостью. На что она, если кровь уже не хочет бежать по жилам, а сердце не замирает в восторге?

Проклятый Тихушник! Ведь проведи он взаперти десяток-другой лет, глядишь, и реабилитировали бы его сердобольные члены Совета, никогда не державшие в руках иного оружия, кроме пера для письма…

«Ах, им же можно уколоться!..»

Приглушенный ночной свет загорался по пути следования регента и тут же гас за его спиной.

«А что если вызвать леди Антарайн в комнату для медитаций и просто показать ей узор?» — подумал Линнервальд и остановился.

Это было очень резким, неприятным и некуртуазным решением.

Комната для медитаций — очень личное место. Только леди могла его туда пригласить, ведь это её, а не его комната…

Регент заколебался, размышляя, и свет погас. И он тут же увидел узкую светлую полосу под дверью спальни леди Антарайн.

Прекрасно! Она не спит! Волнуется, наверное, бедняжка!

Ну хоть в чём-то ему повезло сегодня!

Он свернул в коридорчик, ведущий к спальне, полагая, что леди Антарайн просматривает сейчас новостные ленты, переживая о судьбе наследницы, и скорее всего, вполне прилично одета.

Но шагов через десять с удивлением уловил приглушённые голоса.

— Зачем ты это с-сделала? — спросил мужской голос. —