Бог Гнева - Рина Кент
Шрифт:
Интервал:
Но с тех пор, как я вжился в роль его наследника, уничтожение демонов — дело исключительно для Анники. На самом деле, я присоединился к нему в этом начинании.
Мы — ангелы-хранители мамы и Анники.
Хотя, на самом деле, мы падшие ангелы, которые борются за трон Люцифера в аду.
Я позволил своему взгляду затеряться на горизонте, пока говорил в деловой манере.
— Ничего.
— Я слышал, что вы принимаете нового охранника, который раньше был со Змеями, это правда?
Под «слышал» он подразумевает своих охранников, которых он послал со мной, чтобы они защищали меня и докладывали ему.
Спросить меня, правда ли это, — простая вежливость.
— Да. Его зовут Илья Левицкий. Я навел о нем справки, и он хороший парень.
— Нам не нужны хорошие парни в нашей работе, Джереми. Кроме того, откуда ты знаешь, что он не шпион?
— Я протестировал его. Давал противоречивую информацию и ждал, когда он попадется в ловушку, но он не попался. Он хороший парень, папа. В смысле, верный. У него был шанс предать Змей, чтобы присоединиться к нам, но он этого не сделал. Он принял наказание, получил порку и ушел.
— Это все может быть маскарадом, чтобы обмануть тебя.
— Я рассматриваю этот вариант, но он не жизнеспособен. Он... хочет следовать за лидером, которого уважает.
Одна из вещей, которые удивили меня в речи Ильи, когда он начал работать на меня пару недель назад. Я знал, что люди боялись меня, но это был первый раз, когда кто — то сказал, что уважает меня.
— Или он планирует ударить тебя в спину.
Самая подлинная, но иногда чрезмерная черта отца — это абсолютное недоверие.
Я тоже унаследовал эту черту, но не в такой степени, как он. Вместо того чтобы с самого начала полностью отсеивать других, я даю им шанс. Как только теряют его, они уходят.
Киллиан говорит, что это рискованно, но ничего хорошего в жизни не бывает, если впадать в спячку и отгораживаться от внешнего мира.
— Папа. — Я говорю твердо. — У тебя был шанс выбрать Колю своей правой рукой. Я прошу о том же.
— Коля был подброшен твоим дедом, чтобы шпионить за мной, когда мы были детьми. Я его обратил.
— И Илью я тоже обращу. Не ты ли говорил мне, что верных мужчин трудно найти, и если я наткнусь на такого, то должен его оставить?
— Это правда. Хорошо сыграно, сынок. — В его тоне проскальзывает нотка гордости.
— Все благодаря тебе.
Небольшая пауза молчания повисла между нами, прежде чем он сказал:
— Будь осторожен.
— Буду.
— Твоя мать беспокоится о тебе и переживает. Позвони ей как-нибудь.
— Обязательно.
Я нажимаю кнопку завершения разговора и смотрю на мягкое сияние солнца вдали.
Это смесь желтого и оранжевого, но кажется серым.
Даже черным.
Несмотря на все мои усилия, удушье не исчезает. Если что и происходит, так это уплотнение и увеличение плотности.
Я должен выпустить пар другим способом.
На этот раз с тем, кто стоит за этим гребаным беспорядком.
Я отправляю Сесилии местоположение, а затем следую за ней.
Джереми: Будь здесь сегодня вечером. В семь вечера. Не опаздывай.
Она может снова стать трусихой, стереть это сообщение, притвориться, что не признавалась в своих наклонностях вслух, и убить животное внутри себя.
Но что-то подсказывает мне, что она уже давно приближается к точке кипения и, возможно, достигла ее прошлой ночью.
Я чувствовал запертые эмоции внутри нее и видел, как ее глаза светились темной похотью, когда я использовал ее рот.
Возможно, Сесилия наконец-то готова воплотить свою фантазию.
И когда она это сделает, я покажу ей, кто на самом деле монстр в этом уравнении.
Глава 13
Сесилия
Что, черт возьми, я натворила?
Я задаю себе этот вопрос с тех пор, как проснулась сегодня утром с сильнейшей головной болью, болью между ног и огромным следом от укуса на шее.
Без шуток. Он такой большой и зло-красный, что никакой макияж не смог его стереть, поэтому мне пришлось надеть шарф, чтобы скрыть его.
Во время урока я была как на автопилоте, не могла сосредоточиться дольше десяти минут.
Голова плывет, так что я бросаю одну из своих любимых лекций, о человеческом поведении, на полпути. Слова профессора то повышаются, то понижаются в интонации, но ни одно из них не проходит мимо моих ушей.
Сжавшись в кресле, я достаю свой телефон и смотрю на уведомление, расположенное вверху.
Мой указательный палец потирает переносицу один раз, второй, а затем я поднимаю очки в черной оправе, читая и перечитывая текст.
Джереми: Будь здесь сегодня вечером. В семь. Не опаздывай.
Это Джереми. Мне не нужно гадать, так как здесь написано его имя. У меня не было его номера, но, видимо, он был сохранен в моем телефоне прошлой ночью.
Я была пьяна, но это не значит, что я ничего не помню. Как только я проснулась, воспоминания вспыхнули в моем сознании и взорвали все принципы, которые, как я думала, у меня были.
Например, не связываться с кем-то вроде Джереми.
Сексуально или нет.
Но прошлой ночью я была совершенно не в себе — я отказываюсь верить, что трезвая наслаждалась бы тем, что меня ели и держала его штуку у себя во рту.
Трезвая я бы боролась... да?
Трезвая я бы никогда не отправила то сообщение, которое послужило приглашением для него. Не то чтобы ему это было нужно — если бы он захотел прыгнуть в мое окно, он бы сделал это.
Он — природная сила.
Невозможная дилемма.
И он взял от меня больше, чем я была готова дать. Безоговорочно. Не дожидаясь, соглашусь ли я на это.
Потому что именно так поступает Джереми Волков. Он человек без границ, этики и пределов. И если прошлая ночь — это хоть какой-то показатель, то я видела только вершину его интенсивности.
Я не сомневаюсь, что если ослаблю бдительность, он затащит меня в свою темную пещеру и поглотит целиком.
Но разве это так уж неправильно?
Крошечный, безумный, глупый голос звучит у меня в затылке, обдумывая и развлекая вариант, который я не должна рассматривать.
Помимо ненависти к себе, я испытываю первобытную тоску по ощущениям, которые испытала, когда он ел меня и использовал мой рот.
Я не могу перестать думать о сыром взгляде в его
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!