Вам меня не испугать - Дженнифер МакМэхон

Реджи, Джордж и Лорен сидели за столом на кухне и играли в карты, ожидая, пока приготовится лазанья. Вера так и не вернулась. Они поели в неловком молчании, прислушиваясь к звукам снаружи, а деревянный лебедь одиноко сидел в центре стола.

Когда Реджи поднялась в свою комнату, она подошла к столу, нашла перочинный ножик и медленно, осторожно поднесла лезвие к своему предплечью. Боль была яркой и прекрасной; она унесла прочь темноту.

* * *

Руки Нептуна, схватившие ее за горло, сжались еще крепче. Она находилась в каком-то глубоком и холодном месте – в подземной пещере или на дне колодца. Она была связана по рукам и ногам и не могла пошевелиться.

Она услышала голос Тары: «Вся вселенная будет у твоих ног».

Реджи открыла глаза и посмотрела на радиоприемник с таймером, стоявший возле ее двуспальной кровати.

Красные пальцы, которые тянутся к ней…

Нет, сказала она себе, это лишь красные цифры: 02.20.

Сердце громко стучало в груди, кожа была влажной от пота. Свежий порез на руке жгло как огнем.

Она ощутила на затылке горячее дыхание матери с запахом джина. Вера свернулась вокруг Реджи под широкой простыней с картинками из игры «Космические захватчики», положив искалеченную руку на грудь дочери и прижимая ее к себе так крепко, что она едва могла дышать. Вера прижала губы к здоровому уху Реджи и прошептала:

– Проснись!

– Что такое?

– У меня есть новости.

– О господи, мама! Разве это не может подождать до утра? – Она начала уставать от этих ночных визитов и полупьяных признаний после закрытия баров. И еще она злилась на мать, которая просто ушла из дома перед обедом и оставила подарок Джорджа как никчемную безделушку.

Возможно, Лорен права, и пришло время запирать на ночь дверь.

– Это важно, – шепнула Вера и еще крепче прижала дочь к себе.

Реджи ощутила слабый укол страха, зародившийся как трепет в ее грудной клетке. Шепот матери стал совсем тихим, а ее дыхание было пронизано смолистым ароматом джина, напомнившим Реджи о рождественской ели.

– Я выхожу замуж.

У Реджи возникло ощущение, будто ее двинули кулаком под ложечку.

– Ты слышишь, Реджина? Разве это не чудесно?

– Здорово. Просто отлично, – Лгунья. – Это новый парень? Тот, с которым ты познакомилась в кегельбане?

Вера рассмеялась.

– Нет, глупенькая. Это не он.

– Кто же тогда?

– Это сюрприз, но ты скоро увидишь. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ним.

– Сейчас? – спросила Реджи. Она попыталась извернуться, чтобы посмотреть матери в лицо, но Вера держала ее крепко. Сила матери часто изумляла Реджи. Но с другой стороны, эта женщина раскрутила огромного пса и швырнула его с балкона, чтобы спасти ее. Реджи выпростала руку из-под простыни и прикоснулась к шрамам на руке матери, вспоминая, как это было.

– Нет, глупышка. Завтра. Встретимся в кегельбане, в семь вечера. Ты придешь, Реджина? Пожалуйста, скажи, что придешь.

Ее голос стал умоляющим, но в нем звучала надежда. Слова жужжали в затылке Реджи, как беспокойные пчелы.

– Ладно, я буду там.

– Хорошая девочка, – сказала Вера и поцеловала Реджи в щеку. – Да, и окажи мне услугу, ладно? Ничего не говори Лорен. Я хочу сама ей рассказать. Но сначала я хочу, чтобы ты встретилась с ним.

– Как скажешь, – пробормотала Реджи.

– Хорошая девочка, – повторила Вера и поцеловала ее в ухо. – Мы будем жить в настоящем доме. Может быть, заведем кошек. Разобьем клумбы. Будем вести нормальную, спокойную жизнь. Тебе ведь это понравится, верно, милая? – Тон матери был таким задумчивым и мечтательным, словно она цитировала реплики из какой-то своей роли.

* * *

– Я хочу, чтобы ты убралась из этого дома! – Лорен стояла в дверях комнаты Реджи, и свет из коридора исходил повсюду вокруг нее. Ее лицо оставалось в тени, но силуэт как будто сиял. Реджи посмотрела на часы: было немногим больше трех ночи. Они все-таки заснули.

Вера выскользнула из-под простыни и встала. Она не сказала ни слова.

– Подожди, мама! – Реджи начала вставать. – Тетя Лорен, о чем вы говорите? Сейчас поздняя ночь…

– Ш-ш-ш, детка, не беспокойся, – сказала Вера. – Все будет в порядке. Тебе нужно лечь в постель.

– Но… – начала Реджи.

– Все под контролем, – пообещала Вера. – Теперь немного поспи.

Вера вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь. Реджи слышала, как они спорят в коридоре. Она выбралась из постели, босиком прошлепала по полу и прижала к двери здоровое ухо.

– Как ты посмела унижать меня перед дочерью? – спросила мама.

– Я дала понять, что не потерплю этого, – сказала Лорен. – Здесь не ночлежка, куда можно приходить и уходить, когда захочешь. Как ты полагаешь, что думает Реджина, когда видит тебя в таком состоянии? Мать-алкоголичка!

– Ты не имеешь права, – прошипела Вера.

Пол заскрипел под звук удаляющихся шагов. Потом в разговор вмешался третий голос, тихий и ласковый:

– Давайте все успокоимся. – Голос был, похоже, Джорджа, но что он мог делать здесь посреди ночи?

Лорен сказала что-то, чего Реджи не смогла разобрать, потом добавила:

– Мое решение окончательное. Я хочу, чтобы ты ушла. Сейчас же.

Послышался новый шепот, потом звук шагов. Вскоре все стихло, но Реджи продолжала стоять на коленях, прижав здоровое ухо к двери, пока ее не сморил сон.

Реджи ворвалась в дом, пылая от гнева после столкновения во дворе с Мартой Пэкетт.

– Кому ты рассказывала о маме? – рявкнула Реджи на свою тетю, когда поставила на стол пластиковые пакеты с покупками. Один из них упал, и наружу выкатился пластиковый тубус с тряпочками для протирки с лимонным ароматом.

– Никому. – Лорен отвернулась от раковины, где промывала кофемашину.

– Ты звонила мне и Таре. Кому еще?

– Никому. – Лорен выпрямилась и оперлась о кухонную стойку.

– Больше никому?

– Мне не нравится твой тон, Реджина. – Лорен потянулась к полотенцу и вытерла мыльные руки.

– Сюда только что приезжала Марта Пэкетт. У нее была мамина фотография, сделанная одним из этих проклятых добровольцев-пожарников.

– Я позвоню их начальнику, – сказала Лорен. – Это нарушение устава, и, разумеется, его накажут.

– Фотография – это меньшая из наших проблем. Марта знает, что мама находилась в приюте для бездомных в Уорчестере. И знает ее диагноз.