Горячая линия - Юлия Резник

— Мама!

— Сейчас, дорогой. Иду…

Как привязанный, Захар шагнул вслед за Варей.

— Не смей! — змеей зашипела она. Захар не знал, что она так умеет. А может, это он ее научил — промелькнула шальная мысль — и шипеть, и выпускать когти? Как тигрица, защищающая своего детеныша.

Захар все же не посмел ей возразить. Но и заставить себя уйти, как ей того наверняка хотелось, не мог. Когда Варвара скрылась за дверями ванной, он, не разуваясь, пересек номер и вышел на балкон. Ему нужен был воздух. И никотин. Много-много никотина. Так, чтобы его горечь перекрыла ту, другую, непонятно откуда взявшуюся. Вкус которой он ощущал во рту. Подкурить удалось не с первого раза — очень сильно дрожали руки. Еще и газ в зажигалке заканчивался. А он все забывал долить.

Наконец искра высекла крохотный язычок пламени. Захар с жадностью затянулся и, слепо глядя вдаль, стал отматывать назад пленку памяти.

Когда они с Варварой расстались, он запил. Конкретно так. По-взрослому. Иногда допивался до того, что даже из-за стола не мог выйти, чтобы сходить отлить. В такие моменты его выручала Карина. Та самая, управляющая рестораном, в котором он засиживался, не желая возвращаться в свою квартиру. Иногда она отвозила его домой, иногда отпаивала кофе или позволяла отоспаться на диване в собственном кабинете. Ну, и потом как-то так у них все завертелось. Может, потому что у Карины был сын. И Захар так наивно решил, что в этом и есть его спасение. Он все силы бросил на то, чтобы наладить контакт с парнем. Но тот оказался настолько гадким и избалованным, что все его попытки шли прахом. Как страшно… Он пытался стать отцом для чужого мальчика, в то время как его собственный сын… Его сын рос без отца. Хорошо, что ни черта у них с Кариной не вышло. Хорошо, что ему хватило ума не связывать себя с ней юридически, пока ситуация не прояснится. Она была ему совершенно чужой. И жизнь с ней была будто не его тоже.

В номере послышались голоса. Захар обернулся. Боль в груди стала сильнее. Голый пацан стоял на кровати, в то время как Варвара, смеясь, терла его темноволосую голову огромным банным полотенцем. И от этого его волосы забавно встали торчком.

Захар затушил окурок в пепельнице. Дернул за ручку, открыл двери и шагнул в номер.

Варвара с Максом синхронно повернули головы на звук.

— Привет! Я Макс.

Захар сглотнул. По всему выходило, что мальчишка — довольно раскованный и смышленый ребенок. И ему, наверное, как-то нужно было этому соответствовать. Но Захар не мог выдавить из себя ни слова. Лишь нелепо шевелил губами. И все.

— Это Захар, — пришла ему на выручку Варвара.

— Твой помощник?

— Нет. Просто… человек.

Просто… человек. Вот, как получается. А впрочем, чего он хотел, поступив с ней так? Захар ведь только-только начал осмысливать, как его поступок в ее глазах выглядел. Если это был действительно его ребенок… Может, и не человеком вовсе он оказался? Скотом. Последней мразью. Перед глазами калейдоскопом…

— Как ты можешь? Это ведь твой ребенок.

— Я не знаю, зачем ты врешь, но этого просто не может быть.

— Я? Вру? Господи, да зачем бы я это стала делать?

— Не знаю. И знать не хочу.

— Я готова тебе доказать! Ну, хочешь, мы тест ДНК сделаем? Хочешь?! Ты только не уходи, я же… Я же не могу без тебя. Не могу… Я люблю тебя.

Захар тряхнул головой, отгоняя картинки прошлого. Огляделся. Открыл бар. В этот момент в дверь позвонили.

— Это, наверное, ужин, — пробормотала Варя, — сынок, постой-ка. Я открою дяде и сразу вернусь.

Обойдя Захара по дуге, Варвара выскочила в коридорчик. Пока она о чем-то переговаривалась с официантом, Захар подошел к мальчишке. Сел на край постели, до боли всматриваясь в его глаза. Потом, будто загипнотизированный, поднял ладонь и осторожно прошелся подушечками дрожащих, как у последнего алкаша, пальцев аккурат по его темечку. Две закручивающиеся на макушке спирали лучше всяких экспертиз доказывали, что…

— Сынок…

— Убери от него свои грязные лапы! — Варя подлетела к ним фурией и отбросила руку Захара, как если бы та была ядовитой змеей.

— Прекрати, Варвара. Ты пугаешь ребенка.

— Я?! Я пугаю? Да что ты… — Осеклась. Отвернулась к окну. Несколько раз глубоко вздохнула, возвращая себе контроль. Захар смотрел то на неё, то на мальчишку, у которого подозрительно стали подрагивать губы. Тот явно готовился зареветь. И по-хорошему, его бы следовало успокоить. Обнять, пробормотать в вихрастую макушку что-то успокаивающее. Но Захар не посмел его снова коснуться. Опасаясь реакции Вари.

— Макс, ты еще не оделся? Ну-ка давай скорей, не то твой ужин остынет.

— А там есть мороженное?

— Нет. Зато там вкусные макароны, что тебе понравились в прошлый раз. С курочкой.

Оттеснив Захара в сторону, Варвара помогла сыну одеться. К счастью, до слез дело так и не дошло. По крайней мере, Макс плакать точно раздумал. А вот Захар… Захар о себе такого сказать не мог. Он впервые в жизни испытывал нечто подобное. Эмоции рвали его на куски. И чего тут только не было. И вина, и страх, и боль, и непонимание, и ярость какая-то, совершенно не поддающаяся контролю. Когда от собственного бессилия хочется крушить все вокруг. И биться головой о стены. И орать… пока не сорвешь горло.

Ему же ясно дали понять. Никаких шансов на естественное зачатие у него нет! Так какого черта?

Захар с остервенением растер лицо ладонями. Поднял взгляд… Наверное, ему следовало что-то сделать. Хотя бы с кровати встать. А он не мог пошевелиться. И поэтому просто смотрел. Как Макс ест, постоянно отвлекаясь на что-то. Как бледная Варя пытается улыбаться, болтая с ним. Совсем… Совсем другая Варя. Он бы, может, ее и не узнал, если бы не голос. Все такой же нежный, но как будто… лучше поставленный. Варя обстригла косу. И очень сильно похудела. Её лицо и то изменилось, утратив детскую округлость. А ко всему она была разодета в пух и прах. Нет, никаких вызывающих тряпок. Очень женственное красивое платье, стильные аксессуары. Дорого-богато.

— Тот мужик… Он тебе кто? — вопрос не очень, да. Но он не мог не спросить, захлебываясь непонятно откуда взявшейся… ревностью?

Варя, которая в этот момент помогала сыну разделать курицу, вскинула на него удивленный взгляд. Сощурилась.

— Тебя это не касается.

— Черта с два! Если он отирается возле моего сына.

Несколько секунд Варя просто молчала, не сводя с него взгляда, будто осмысливая то, что он впервые так назвал его вслух. А потом откинула голову и захохотала. Глядя на мать, смеяться начал и Макс. Похлопывая по столу маленькими по-детски пухлыми ладошками. Захар стиснул челюсти. Он понимал прекрасно, что она имеет полное право на такую реакцию, но ему от этого было не легче. Особенно, когда он понял, что Варин смех перерос в истерику.