Три богатыря - Владимир Колычев

Шло время. Алеша восстанавливал силы, дома строились. И вот настал момент, когда три терема стали вровень друг с другом. Вскоре после этого Киев облетела весть о свадьбе Ильи Муромца и лесной красавицы Ольги.

Свадьбу справляли в новом доме.

Илья не скупился на угощения. Не позабыл призвать на пир музыкантов и скоморохов.

Было шумно и весело. Радовался и Алеша. Но только тому, что его друзья нашли свое счастье. А в глубине души – тоска. Горько было осознавать, что его Настя принадлежит другому.

Его так и подмывало залить горькую тоску сладким вином. Но он испугался собственных мыслей. Не хватало еще спьяну снова что-нибудь учудить.

Пир был в самом разгаре, когда Алеша, сославшись на слабость, отправился домой. Народ веселился вовсю, поэтому его уход остался незамеченным.

До его терема рукой подать. Дом – полная чаша. Но без любимой женщины пусто здесь и холодно...

Алеша еще не успел обзавестись прислугой. А Еким сейчас пьянствовал вместе с Блудом и Тетерей. Поэтому богатырь был сейчас в доме один.

Он прошел в свою опочивальню, лег, не раздеваясь. Но в одиночестве оставался недолго.

Сначала он услышал легкие шаги, а затем увидел Настю... В это трудно было поверить, но это была она.

Алеша вскочил на ноги, замер в растерянности.

– Удивлен? – глядя куда-то в сторону, спросила она.

– Очень, – честно признался богатырь.

– Зачем, думаешь, я пришла?.. Сама не знаю... Пойду я!

Красная от стыда и волнения, она устремилась к двери. Но Алеша поймал ее за руку, остановил. Хотел привлечь к себе, но вовремя удержал себя от этого соблазна.

– Почему так получилось? – в отчаянии спросил он. – Почему мы не можем быть вместе?

– Ты сам знаешь, почему... – пряча глаза, печально вздохнула она. – Я жена Добрыни. А Добрыня твой друг...

– Но это несправедливо!

– Да, и я хотела тебе об этом сказать... Алеша, ты мне очень дорог. Очень-очень...

На ее глазах блестели слезы.

– Я не должна быть здесь... Я... Я пошла!

Алеше снова пришлось ее останавливать. На этот раз он не смог преодолеть себя и вплотную привлек ее к себе. Настя не пыталась вырваться из его объятий. И даже сама льнула к нему.

Он не должен был удерживать ее в своих объятиях. Но он ничего не мог с собой поделать. Слишком велика была сила искушения.

Не в силах совладать с собой, Алеша еще крепче прижал к себе Настю. И в это время перед его мысленным взором появилось вдруг суровое лицо Добрыни. В его глазах стояло осуждение.

Но это было еще не все. Он услышал дальний отголосок небесного грома. Как будто кто-то свыше предупреждал его о грехе прелюбодеяния.

Добрыня исчез. Но мысленный взор унес Алешу куда-то далеко-далеко. Он увидел хлебное поле, залитое ярким солнечным светом. На пригорке одиноко стоял всадник на белоснежном коне и осуждающе качал головой...

Это видение потрясло Алешу, отрезвило. Он хотел мягко отстранить от себя Настю, но она сама оттолкнулась он него. Похоже, ее тоже пронял страх перед греховным деянием.

Алеша не знал, что сказать ей. Молчала и она. Только смотрела на него влюбленным и в то же время испуганным взглядом.

И в этой тишине чуткое ухо богатыря уловило вдруг какой-то шорох. Грешным делом Алеша подумал о Добрыне. С замиранием сердца он вышел из комнаты, чтобы объясниться с ним. Но никого не обнаружил. А ведь кто-то стоял за дверью. Возможно, подслушивал.

Алеша широким шагом вышел во двор и увидел, как через забор перескочил какой-то человек. Богатырь выбежал на улицу, но догнать его не сумел. Неизвестный уже оседлал своего коня и мчался вниз по Боричеву спуску. В свете полной луны хорошо было видно, как развевается по ветру белый плащ.

Богатырь мог ошибаться. Но ему казалось, что он узнал этого человека. Белый плащ, белый конь... Этот всадник спас его от Шархая, он же предстал перед ним в недавнем видении. Может, это в самом деле его ангел-хранитель. Тогда нет смысла преследовать его.

Алеша возвратился в свой терем. Но Насти там уже не застал... Может, и хорошо, что она ушла.

В конце зимы, по трескучему снегу, по колючему морозу на степных лошадках в Киев заявились печенеги.

Нет, не ордой, прорвавшись сквозь сито богатырских застав, – это был печенежский посол в сопровождении полусотни отборных воинов. С собой он привез большое множество даров.

И все же появление кочевников встревожило великого князя. Этот визит он воспринял как предзнаменование новой войны.

Князь Владимир принял печенегов на третий день их появления в городе. Они не были желанными гостями, и он ясно давал им это понять.

Он встречал посла в Золотой Палате, ранним утром, в окружении бояр и воевод.

Посол был еще почти юношей. Смуглый, чернобровый, с раскосыми глазами. В богатых одеждах, он предстал перед князем с видом человека, хорошо знавшего себе цену.

По его велению у ног великого киевского князя были сложены богатые дары. Золоченое оружие, драгоценные ткани-паволоки, изделия из кости и эмали, золото и серебро в монетах и слитках.

– Прими, о русский князь, этот дар. В знак нашего, великий князь, к тебе уважения!

Все это было сказано на хорошем русском языке.

– Что ж, благодарю тебя! – Владимир с интересом рассматривал дарованные богатства. – Слушаю тебя, с чем пожаловал?

Печенег выдержал паузу.

– Меня зовут Сарукан. Мой отец – князь Хопчак.

– Слыхал о таком, – кивнул князь. – Ваше племя кочует далеко от русских границ.

– Не близко, – согласился печенег. – Но перед нами стоит племя князя Родмана. В нем шесть родов... Долго рассказывать, что да как. Легче сказать, что князь Родман сильнее князя Хопчака. И это наша беда...

– И чего же ты хочешь от меня, Сарукан? – спросил Владимир.

– Князь Хопчак нуждается в твоей помощи! Он хочет, чтобы ты, великий русский князь, помог ему одолеть Родмана.

В голосе печенега звучала мольба. Но взгляд оставался гордым и независимым.

– Почему ты думаешь, что я стану помогать твоему отцу?

– Ты получишь много золота и серебра. Мы не останемся в долгу, – посол указал на дары. – Только помоги нам!

– Мы, русские, за золото не воюем. Мы не такие, как вы. Нас не тронь, и мы никого не тронем, – хмуро изрек великий князь.

– Мы это знаем. Да и не хотим платить за кровь. Но мы вынуждены... Мы думали, ты мудрый, все поймешь... – устами печенега говорила сама лесть. – Подумай о Родмане. Как думаешь, куда пойдет он, когда подчинит наше племя? Он пойдет на Русь!