Кинжал милосердия - Галина Полынская

Сдвинув брови к переносице, Сабуркин сказал:

– А если курьер придёт к алхимику на дом? И мы не поймём, что флаконы уже унесли.

– Исключено. Алхимик никогда не пустит в дом постороннего и не назначит встречу у подъезда. В большинстве вещей они поголовно параноики.

– А, тогда ясно. Вопросов не имею.

– В таком случае… – начал Феликс, но его перебила Арина:

– Можно я тоже поеду на задание? – Васильковые глаза девушки горели азартом грядущего приключения. – Вдруг Але с Валей одновременно захочется… ну-у, чего-нибудь, а я останусь в машине! И буду страховать!

– По-хорошенькому, так-то мне ехать надо, – сказал старик Никанор, подталкивая очки поглубже к переносице. – Вдруг след взять надобно будет да побежать по тому следу.

– Пускай лучше они след берут на машине. – Феликс выпрямился, собираясь уходить. – Оборотень среди бела дня в густо-населённом городе – не очень хорошая идея.

– Да какой он там белый, день этот, – кивнул Никанор на пейзаж за окном. – Что день, что ночь – одним цветом крашено.

– Едут Валя, Алевтина и Арина. В шестом часу постучу в ваши двери, будьте готовы. Приятного аппетита, спокойной ночи.

И директор удалился из ресторана.

Поднявшись в номер, Феликс разулся, повесил пальто в шкаф и посмотрел на часы. Раздеваться не имело смысла, всё равно через пару часов снова предстояло идти на улицу. Не зажигая света, Феликс лёг на застеленную кровать, положил ладонь под голову и закрыл глаза, отгораживаясь от гостиничного интерьера и иллюминации в незашторенном окне.

В сумраке сомкнутых ресниц качнулась ленивая багровая река. С тихим плеском она струилась из темноты в темноту, поблёскивая багрянцем, умиротворяя и погружая в забвение. Покачиваясь на меланхоличных волнах, Феликс уплывал в дремоту, продолжая слушать городской шум и ощущать пространство вокруг себя.

В половине двенадцатого ночи он открыл глаза, блеснувшие в темноте отсветами багряной реки, встал с кровати, одёрнул чёрный свитер, пригладил волосы, обулся и вышел из номера.

Ночью дождь взял передышку. Стояла промозглая, пронзительная сырость, но с небес хотя бы не лилась вода. Феликс сел за руль, и «Тойота» стала удаляться от центра к старым жилым кварталам с гулкими дворами-колодцами и тесными переулками, загромождёнными мусорными баками.

У одного из таких переулков Феликс остановился, взял из бардачка обрывки шёлковой косынки, вышел из машины и направился вглубь дворов. Кое-где в домах ещё светились окна, но в основном всё было погружено во тьму, изредка разбавленную уличными фонарями. Подойдя к переполненным мусорным контейнерам, Феликс прислушался. Затем через арочный проход зашёл в глухой двор-колодец, больше похожий на тупик. Территория выглядела необитаемой, и пусть в домах светилось три – четыре окна, казалось, люди просто забыли выключить свет перед тем, как уйти навсегда…

Крысиный писк раздался где-то совсем рядом.

– Эй, крыса, слышишь меня? – негромко произнёс Феликс в темноту. – Если слышишь, подойди ко мне.

Секунд через десять у его ног возникла крупная молодая крыса и с изумлением, на которое только могла быть способна, уставилась на человека, задрав остроносую морду.

– Это ты со мной сейчас разговаривал? – на всякий случай уточнил зверь.

– С тобой.

– Ты меня понимаешь?

– И ты меня, верно? – усмехнулся Феликс. – Кто у вас тут главный? Позови.

Крыса исчезла, а Феликс остался стоять на месте, ничуть не сомневаясь, что любопытные твари не заставят себя долго ждать. Так и произошло. Вскоре они вернулись втроём: крупный самец размером с кошку и чуть поменьше – самка. Присев на корточки, мужчина произнёс, глядя в поблёскивающие глазки-бусинки:

– Слышали о Доне Вито из Москвы?

– Это тот, у которого вампир живёт? – уточнил самец.

– Э-э-э… Да, именно так.

– Слышали кое-что.

– Я тот самый вампир, и мне нужна ваша помощь.

– Что за помощь? – Самка подошла ближе и обнюхала его ботинки.

– Надо найти людей, от которых так пахнет. – Феликс разжал кулак и показал куски ткани.

– Где искать? – Крысы одновременно задвигали носами, принюхиваясь к лоскутам.

– Везде, по всему городу. Найти и сообщить мне, сколько их, где живут. Сможете?

Крысы медлили с ответом, продолжая нюхать ткань. Тогда мужчина добавил:

– А я вас отблагодарю щедрым угощением.

– И сколько у нас времени? – ответил наконец самец.

– Как можно быстрее. Хорошо бы управиться за сутки.

Троица отбежала в сторону, о чем-то попищала между собой, затем к Феликсу вернулась самка и сказала:

– Угощение должно быть очень щедрым.

– На этот счёт можете не беспокоиться. – Феликс улыбнулся, выпрямляясь во весь рост.

Самка осталась сидеть у его ног, а самец отбежал в сторону и издал громкий, пронзительный звук, больше похожий на ультразвуковой свист. Ему отовсюду стал вторить разноголосый писк, и во двор начали стекаться крысы. Сотни, тысячи особей заполонили колодец, покрывая асфальт сплошным мохнатым шевелящимся ковром. Самец потребовал тишины, и все крысы как одна немедленно замолчали и замерли, как вышколенные солдаты. После вожак озвучил приказ.

– Отдай им свои тряпки, – сказала самка.

Феликс поднял руку, разжал ладонь, и кусочки шелка упали на крысиный ковёр. Вожак велел расходиться, приступать к поискам, и его гвардия темными потоками устремилась прочь со двора, в разные стороны унося на себе голубые обрывки.

Без пятнадцати шесть утра Феликс вышел в гостиничный коридор и направился к номеру Валентина. Только он поднял руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. Сабуркин стоял на пороге в полной боевой готовности.

– Доброе утро, Валя, – сказал директор. – Пойду за остальными.

– А остальные все здесь – полчаса как собрались, – ответил Валя и крикнул: – Девочки! На выход!

За Валентином из номера показались Аля с Ариной, одетые в тёплые спортивные костюмы и кроссовки. Обе держали в руках объёмные пластиковые пакеты с логотипом отеля. На вопросительный взгляд Феликса Алевтина ответила:

– Это я в ресторане насчёт сухого пайка договорилась, и нам собрали. В коробочки.

– А кофе по дороге купим! – Арина стала пританцовывать на месте, видимо, грядущее монотонное сидение в машине вызывало у неё сплошной восторг. – На обед возьмём гамбургеры и будем есть их в машине, шелестя бумагой и отряхивая колени, как полицейские в засаде из фильмов! А ещё…

– Ещё пончики! – добавил Сабуркин. – Там всегда обязательно были пончики!

Качнув головой, Феликс вздохнул: