Талисман из Ла Виллетт - Клод Изнер

— И не забудьте про миндальное печенье и тарталетки, Маргарита, он их обожает. Коробки на жардиньерке.

Кудрявая ученица вскочила со стула, воодушевленная возможностью попасть в святилище, где перебывала вся парижская элита.

— Мне нужен фонарь, там совсем темно!

— Вечно вы копаетесь! Ну же, поторопитесь!

Маргарита переступила порог верхнего этажа дома и застыла, предвкушая волшебное приключение. Из рабы иголки она ненадолго превратилась в героиню трагедии, в тезку королевы Марго: мать читала ей иллюстрированное издание Александра Дюма, где описывались бурные любовные приключения прекрасной Маргариты. Девушка миновала склад, где бархат, шелк, блестящая тафта, индийские тюсоры и сюра[64]ожидали, когда великий мэтр превратит их в туалеты для светских приемов или торжественных обедов. Девушка спустилась по ступенькам и через скрытую в стене дверь вышла к парадной лестнице. Будуар примыкал к примерочным салонам и туалетной комнате. Девушка залюбовалась расставленными на полках сокровищами, осторожно трогая каждый понравившийся ей предмет. Ей представилась чудесная возможность — прикоснуться к вещи, владеть ею, пусть лишь мгновение, касаться пальцами поверхности жирного мыла и осторожно класть его на место. Это было волшебное ощущение: она воистину была королевой.

Маргарите хотелось задержаться в туалетной, но мысль о штрафе отрезвила ее. Она толкнула дверь будуара, и — снова волшебство: повсюду были роскошные наряды, а на диване спал принц. Завороженная девушка зачем-то поклонилась терракотовой танцовщице и вдруг окаменела.

«Кто-то за мной наблюдает».

Она опустила глаза. На полу, вытянувшись на боку, лежал Ришар Гаэтан. Шея у него была как-то странно вывернута, на губах застыла коричневая жидкость. Он смотрел на Маргариту одним глазом, в котором отражался янтарный свет из окна. Девушка отпрянула. Внутренний голос истерически кричал: «Притворись, что ничего не видела!» Нервы у нее сдали, она круто повернулась, оступилась, ухватилась за терракотовую статуэтку… Та упала и разбилась вдребезги.

«Чертовы бабищи! Похоже, по ночам они превращаются в летучих мышей и висят вниз головой на водосточных трубах, а по утрам, к открытию магазина, снова принимают человеческий облик», — думал Жозеф, глядя, как Матильда де Флавиньоль и Рафаэль де Гувелин обметают промокшими плащами книжные полки. Будь благословенно Небо, наславшее на Париж непогоду: нахалки оставили дома шипперке и мальтийскую болонку!

— Да уж, хороший хозяин, как говорится… — буркнул себе под нос Жозеф.

Матильда де Флавиньоль критиковала торжества по случаю двухсотлетия со дня рождения Вольтера, Рафаэль де Гувелин расхваливала устроенную в Девятом округе благотворительную лотерею. К счастью Жозефа, раздался спасительный звонок телефона. Исидор Гувье хотел поговорить с мсье Легри.

— Он пока не пришел, — сообщил Жозеф, — но я могу его заменить. Да, я женат и скоро стану отцом… Что?.. Убит?.. Когда?.. Вот черт!.. Да, я ему передам… Вы правы, он был нашим постоянным покупателем. Спасибо, мсье Гувье, до скорого.

Не успел он положить трубку на рычаг, как «птичий двор» всполошился.

— Убийство? — прокудахтала Рафаэль де Гувелин.

— Что за постоянный покупатель? — взвизгнула Матильда де Флавиньоль.

— Успокойтесь, дамы, дело грязное, особа высокопоставленная. Преступление на почве страсти. Пресса в скором времени разъяснит, что и как. Оставляю вас за старших! — И Жозеф выбежал из зала.

Рты у женщин округлились, они дружно кивнули. Жозеф постучал в дверь Кэндзи, и тот появился на пороге в синем, в красный горох, халате.

— Меня вызывает Виктор, намечается фантастическая покупка! Не сочтите за труд, предупредите Айрис, я туда и обратно. Ба… Дамы де Гувелин и де Флавиньоль жаждут вас видеть!

Глаза Кэндзи сузились от ярости, он собрался дать зятю гневную отповедь, но Жозефа уже и след простыл. Провожаемый изумленными взглядами покупательниц, он сорвал с вешалки редингот и котелок и опрометью выскочил на улицу.

День, о котором Таша мечтала много недель, наконец наступил. Через несколько часов Таде Натансон откроет выставку в «Ревю бланш» — ее выставку. Публика увидит работы, которым она отдала пять лет жизни. Какой реакции ждать? Похвал, критики или безразличия? Сумеет ли она поразить воображение хоть кого-нибудь из любителей живописи? Ее мечты выглядят самонадеянными, если вспомнить, что Винсент Ван Гог продал при жизни всего одну картину. Таша теперь замужняя дама и не стеснена в средствах, но зависимость от мужа ранит ее самолюбие, хотя Виктор считает такое положение дел вполне естественным. Он до конца своих дней останется ревнивым собственником, но так предупредителен и бескорыстен, что Таша готова на все, чтобы он мог ею гордиться.

Она взглянула на себя в зеркало. Как совладать с этой непокорной рыжей гривой? Гребенки то и дело выскальзывают. Она застегнула вышитый корсаж розового бархатного платья. Придется втянуть живот — Таша считала корсет орудием пытки и никогда его не носила. Она натянула кружевные перчатки, припудрила носик и надушилась капелькой росного ладана, чувствуя на себе восхищенный взгляд Андре Боньоля.

Бывший метрдотель, забавно сочетавший деловитость и чопорную степенность, наводил в мастерской порядок.

— Мы почти готовы: мы потушили рагу с душистыми травами, нам осталось только вытереть пыль.

Поначалу его манера говорить очень удивляла Таша, но со временем она привыкла.

— Андре, мы уходим: сначала к окантовщику, а потом а «Ревю бланш», я обещала появиться там до полудня.

Большая часть отобранных для выставки картин была развешена накануне, но четыре самых крупных полотна еще ждали своей очереди.

Таша погладила нежившуюся у печки Кошку. Виктор проявляет снимки, потом он отправится в магазин, а во второй половине дня они встретятся на улице Лаффит. Его прощальный поцелуй принесет ей удачу! Таша поспешила в квартиру и, к своему неудовольствию, столкнулась с Жозефом.

— А вы что тут делаете?

— Меня вызвал Виктор, нам нужно взглянуть на собрание одного коллекционера…

— Где он?

— В лаборатории.

— Я спрашивала о коллекционере, — уточнила Таша.

— Улица Курсель, 43-бис, — сообщил Жозеф и тут же пожалел о сказанном: он назвал первый пришедший на ум адрес, чего делать не следовало. — И он умильно улыбнулся, надеясь умаслить Таша.

Она колебалась, зная, что хотя Жозеф почти наверняка соврал ей, давить на него бессмысленно. У них с Виктором бывают разногласия, но когда ведут расследование, они стоят друг за друга горой. Очевидно, теперь как раз такой случай. Или нет? Таша предпочла отложить выяснение отношений на потом, тем более, что она могла ошибиться.

— До вечера, дорогой! — крикнула она Виктору.