Трилобиты не виноваты - Светлана Аркадьевна Лаврова

знать, как там Эня, – неожиданно вздохнул Изя, в изнеможении опускаясь на брюшко после броска. – Если бы я знал хоть что-нибудь, я бы успокоился.

– Мы узнаем, – сказал Пип. – Не такое Эня существо, чтобы сгинуть безвестно. Вон как ловко он нас из плена спас и тюрьму разрушил. Вот увидишь, о нём ещё сказки рассказывать будут.

Глава 32

Отрывок Летописного свода Чертога

Отшельников Ордена Синих Эндов, найденный в окаменевшем состоянии через десятки миллионов поколений от описываемых событий и расшифрованный лингвистом рода Проетидов*, имя коего забыто В поколение 61 351-е случилось событие, коему не перестают удивляться бесчисленные поколения.

На дальней пограничной заставе дежурили два молодых эндоцераса, послушники Ордена Синих Эндов, и дежурство их было скучно, как все дежурства в мирное время. А Империя Эндов тогда ни с кем не воевала, ибо не было её сильнее во всём тогдашнем глубинном мире, и Великие Церы были к ней благосклонны. И вдруг послушники услышали Зов. И помчались они на Зов, как то предписано в уставе, и плыли они девять светов и девять темей, и приплыли в воды неведомые, воды поверхностные. И узрели юноши ужасный замок – порождение могучих колдунов поверхностных стран, чёрный и уродливый, как кошмар глубинных Кбахров. И услышал они, что в замке, в темнице кто-то плачет.

Воспламенились гневом юные послушники и разметались нечестивое строение, неугодное Великим Церам, на мелкие пылинки. И среди клубящейся пыли развалин увидели они младенца, и взяли его с собой, ибо это был младенец рода Эндов.

И предстали они перед Старейшинами Ордена Синих Эндов, и показали младенца. И Лиловый Магистр сказал: «Чудо вижу я очами своими, братья мои, ибо чуден сей ребёнок, и много славы принесет он Ордену.

А вы, нашедшие его, возьмите и воспитайте его, и обучите всему, и быть вам с этого момента не послушниками, но рыцарями, ибо найдя этого ребёнка, вы принесли немалую пользу Ордену. А имя младенцу будет Эндульф Великий Меч».

Прошло много арвов, и случилось то, что случилось. Найденыш поражал наставников успехами в боевых и магических науках. Он был силён и могуч, хотя и малого роста – едва в половину самого короткого эндоцераса. И сделался он великим героем, и много совершил славных подвигов. Он прогнал чудовищ, пришедших из глубин, и победил Непобедимого Хугу, он спас три города во время извержения вулкана Иски и содеял многое, о чём нет надобности напоминать, ибо память о его деяниях жива в умах народа эндов и переживет все эпохи, сколько бы их не было.

Но иногда находила на него грусть-тоска, и говорил он: «Я тоскую о друзьях, с коими странствовал на заре моей юности, и хотел бы знать, что с ними сталось». И вот однажды, когда грусть-тоска сделалась особенно нестерпимой, Эндульф Великий Меч отпра… (дальше каменная летопись обломана)

Глава 33

Привидений не бывает

Они плавали по дальним коридорам и гротам уже довольно долго и не находили ничего выдающегося. Осветители не включали, чтобы не приманить возможных хищников, ограничились той подсветкой, которую давала Сила. Тёмные проходы, ноздреватые рифовые стенки периодически прерывались застывшими потоками лавы. Мелкие червячки копошидись в тонком слое ила, беловатая слизь на камнях была явно живая и съедобная, но противная. Попадались красивые места – там, где вулканическое стекло образовала круглые блестящие сгустки и сверкало на раковинистых отломах.

– А между тем мне кажется, что когда-то эти места были обитаемы, – сказал Шумар, принюхиваясь.

– Конечно, обитаемы, = согласился Парабар. – Вот обитатель окаменел и торчит в стенке. Моллюск какой-то.

– Шумар, ты не устал? Мы-то лапками плывем, а ты на одной Силе, – спросил Пип. – Если ты устал, я тебя понесу.

– А если ты устал, то тебя понесу я, – огрызнулся Шумар. – И Парабара тоже. Моей Силы хватит на то, чтобы унести целый дворец… ага, дети мои, вот и дворец! Папа Шумар недаром чуял обитателей.

Они выплыли в круглый, очень большой грот, перекрытый сверху идеальным куполом – вот как трилобиты ставят защитные купола, так точно такой же, только каменный. Рёбра слегка обозначены, и даже резьба на них сохранилась. Стены из полированного коралла… нет, не коралла, другое что-то, красивое, с вырезанными узорами. На одной стене узоры сохранились отлично – ровные строчки завитушек, словно буквы.

– Это буквы! – сдавленным шепотом сказал Шумар.

– А чего ты шепчешь? Боишься спугнуть, чтобы буквы не убежали? – спросил. Парабар. – В Древнюю Эру буквы бегали по стенам?

– Балда неграмотная! Ученые считали, что до Конца Света письменности не существовало! Что знания передавались устно! А тут вся стена исписана! Эх, а тут вот развалилась.

Действительно, часть зала словно вплавилась в блестящий камень – это лава во время извержения потекла в зал и застыла, скрывая большую часть стен, исписанных текстами.

– Во время Конца Света тектонические плиты, на которых лежит море, сдвинулись, долбанули по спящему вулкану и вызвали извержение, – сказал Парабар. – Лава хлынула во дворец, заливая роскошные залы, библиотеки, узорчатые коридоры и проходы и застывая блестящей массой. Они в панике бросились к выходам, но и оттуда наступала раскалённая смерть. «Вверх, только вверх!» – скомандовал герцог.

Раздался страшный грохот. Верхушка дворца надломилось от падающих сверху вулканических бомб, и в проломы устремились те, кто мог плавать. А лава прибывала и прибывала, выжигая сады разноцветных водорослей, посаженных для утехи герцогини, и развеселые огородики, и беседки, и кружевные кусты водяных лилий, в которых так романтично гуляла юная принцесса, когда вода только начинало светлеть. Никого не осталось, всё погибло. Воды сгинувших океанов текли над бывшим дворцом. Наверху сменились тысячи тысяч поколений. Дно медленно опускалась, дикие рифы поглотили остатки дворца и придворных садов, и не осталось и памяти о прошлом. Только непонятные буквы, не нужные никому.

– Да… – потрясённо сказал Пип. – Я просто всё увидел. Это твоя Сила, Парабар?

– Это Слово, – поправил Парабар. – Слово – самая мощная сила в мире.

– Надо скопировать письмена, – сказал Шумар. – Я их еле ощущаю, очень уж давно написаны.

– А как? Срисовать? Пять линек тут сидеть будем. И таскать потом с собой пластины с записями очень удобно – при нападении какой-нибудь хурдии она к тебе, а ты её книжечкой – хрясь!

– Ай, Пип, деточка, хурдия высосала твои мозги, а не отгрызла ногу!

Или твои мозги все от страха убежали в пятку, и хурдия как раз её и отгрызла? У тебя сколько тысяч линз в глазу?

– Да тысячи три будет, – вспомнил Пип.

– Пожертвуй