Семь колодцев - Дмитрий Стародубцев

Что-то дрогнуло в ее взгляде, вроде бы она меня узнала, но лишь легкая улыбка вежливости на ее лице отметила наш вроде бы случайный визуальный контакт. А я, скованный по рукам и ногам почти детским смущением, только что-то промычал почти про себя, потом ужасно покраснел, мое лицо, наверное, исказила глупейшая гримаса, и далее я неуклюже повернулся и задел свою тележку. Пакет с хлебом вновь очутился на полу. Я со злости едва не пнул его ногой. Наверное, со стороны я выглядел последним идиотом.

Она получила свои пирожки и устремилась к кассам. Пока я собирался с мыслями, она бесследно исчезла.

Весь оставшийся день я находился под впечатлением этой встречи. Я варил харчо, но восхитительные запахи теперь меня мало волновали. Я думал о НЕЙ, о ее глазах, и не уставал проклинать свое безволие. «Ты должен был, бестолочь, заговорить с ней, подвезти до дома! — внушал я себе. — Хотя бы, дурачок, выяснил, замужем ли она? Стоит ли о ней вообще думать?»

Вскоре приперся Вовочка. Вместо кастрюли он предъявил две трехлитровые банки. Еще с порога он радостно повел носом в сторону мясной струи, пришедшей с кухни, в экстазе прикрыл глаза и цокнул языком: «Хар-чо-о-о!»

Я угостил его только что приготовленным яством, густо посыпав оное свежей зеленью. Он съел четыре тарелки. Я так порадовался такому отношению к своей стряпне, что даже выставил на стол бутылку водки.

— Как в ресторане! — облизал Вовочка ложку и опрокинул одну за другой три рюмки подряд.

— Круче! — обиделся я. — Им и не снился такой навар… Водку-то мечи пореже!

— Да под такое харчо можно целый ящик выпить и не опьянеть.

— Спасибо, братан, хоть ты меня утешил!

— А что сам не ешь? — опомнился наконец Вовочка, заметив, что я не составил ему компанию.

— Не хочу. Пока готовил, нанюхался. Вот весь аппетит и отбило…

— Но ты же не клей нюхал?.. Что-то ты какой-то грустный?

— Да тут девушку одну встретил — библиотекаршу…

— Библиотекаршу? — Вовочка уже насытился и теперь лениво ковырял вилкой в зубах. — Хм, да что тебе какая-то девушка? Чего циклиться на одной? У тебя внешность, опыт, деньги! Возможности, как у султана! Выбирай любую красавицу — не хочу! Эх, если б был я султан, я б имел трех жен!..

«И то правда!» — одиноко подумал я.

Одним весенним похмельным утром Вовочка со стоном сполз с дивана на пол, ударившись головой о ножку старого шкафа, продрал глаза, пришел в кое-какое сознание, прошипел положенные в таких случаях ругательства и, схватившись за спинку стула, так, что пальцы побелели от усилия, тяжело поднялся на непослушные ноги. Ступая широко, словно моряк на качающейся палубе корабля, он на автопилоте проследовал на кухню. Там сразу открутил кран с холодной водой и жадно к нему присосался. Вскоре он почувствовал, что пьет отнюдь не водопроводную воду.

«Водка! — догадался он. — Но как же это может быть?!»

Вовочка постоял, подумал. На языке чувствовался привкус качества и отменного градуса.

В груди от страха похолодело. Сон как рукой сняло.

Наконец Вовочка взял стакан и подставил его под шумящую струю. Налил половину и медленно, как бы ополаскивая рот, продегустировал.

Нет никаких сомнений — водка, твою бога душу за ногу!

Он закрутил кран, постоял, опять открыл. В раковину ударила тугая струя, и тут же в нос пахнуло до боли знакомой дурью.

… Вместо горячей воды тоже текла водка.

Вовочка пошел в ванную, но там из кранов бежала обычная вода.

Он вернулся на кухню. Налил себе еще полстакана. Выпил. И осел на пол.

— Батя! Батя! Умираю!

На шум выбежал пожилой мужчина.

— Что случилось?

— Батя! У меня что-то с головой! Может быть, это белая горячка? Мне кажется, что из крана течет настоящая водка!

Вовочка схватил с пола валявшуюся вчерашнюю пустую бутылку из-под вина, машинально посмотрел на просвет, не осталось ли там чего, хоть на донышке, и приложил ее ко лбу.

— Допился, свинья! — затрещал Вовочкин отец, бывший колхозник, человек, проживший тяжелую послевоенную жизнь. — Я врачам платить не буду! У меня денег на это нет! Не знаю, как и прокормиться… Вон, хлеб как подорожал!

— Да закрой ты пасть! Слышишь, чего тебе толкую? Из крана течет водка! Попробуй!

— Только психушки нам и не хватало! — Батя продолжал бубнить, однако вскоре включил воду и осторожно попробовал ее на вкус.

Отскочил, как ужаленный, и выдохнул в ужасе:

— Водка, блядь!

— Что я тебе говорил!

Вовочка понял, что его мозги здесь ни при чем, что он в порядке, отшвырнул пустую бутылку и быстро поднялся.

— Как же это может быть? — развел руки батя. — Я многое в жизни видел, но чтобы водка из крана?

— Как-как? Барабашка, ё-моё! Чего еще? А ну, от-зынь!

Вовочка грубо оттолкнул отца от раковины и смело присосался. Он никогда еще не сталкивался с такой откровенной мистикой, но теперь, когда волшебство в его жизни наконец произошло, воспринял случившееся, как довольно идиотское, необъяснимое, но, в принципе, вполне обыкновенное по нынешним временам событие.

— Чё тут такого? Подумаешь, водка вместо водопроводной воды течет! Вот Гарик из пятого дома рассказывал…

Напившись досыта, Вовочка опять пропустил вперед своего отца:

— Пей, батяня, пока не кончилась! Тот ни в какую:

— Мало ли какая это зараза!

— Пей, дурак! Не бойся — не паленая!

Наконец батя приложился и вскоре с непривычки немного захмелел.

Испугавшись, что чудотворный поток действительно иссякнет, счастливые владельцы суетливо наполнили водкой все бутылки, банки и кастрюли, все емкости, которые нашлись в хозяйстве. Только после этого успокоились и накрепко закрутили кран.

— Слышь, батя! — пролепетал уже готовый Вовочка. — Ты никому не говори!

— Да чего я, дурак, что ли, кому-то рассказывать? Да никто и не поверит!

Пару дней спустя заявился я. У лифта было наблевано. На лестнице сидели какие-то в доску пьяные про-шмандовки.

— Молодой человек, — сказала одна из них, еле ворочая языком. — У вас не найдется сигаретки?

— Бог подаст!

Дверь в квартиру была гостеприимно приоткрыта. В прихожей топтались две темных личности, которые, завидев меня — крепкого трезвого парня, поспешили, подталкивая друг друга, ретироваться.

Вовочка был в отрубоне, но его отец, хотя и смотрел осоловелым взглядом, меня узнал, обрадовался и сразу провел на кухню. Он меня уважал, потому что я часто от щедрот душевных подкидывал ему деньжат.