Ночная кобылка - Пирс Энтони

– Что мне делать? – тихо спросила Аймбри неподвижно лежащего у нее на спине голема.

– Плохи дела, – ответил голем. – Это очень хитрый и коварный человек! Он пытается заставить тебя поверить ему. Это первый шаг к тому, что он сделает тебя своей лошадью, чтобы ты оказалась на его стороне и выдала тайны Ксанта. Подумай о том ущербе, который Всадник может нам нанести, если он будет проходить ночью через каменные стены! Нет, ты не должна соглашаться!

– Да, но если он расскажет все карфагенянам, то Хасбинбад наверняка прикажет еще более усердно стеречь меня, а Икебода принесут в жертву этому Ваалу-Амону!

– И это тоже плохо, – согласился Гранди, – я думаю, что тебе лучше на время подчиниться ему. Только умоляю тебя: ни в коем случае не верь ему. Берегись Всадника!

Аймбри решила пойти на компромисс со Всадником. Иначе ей придется пожертвовать слишком многим – и друзья могут пострадать, и экспедиция провалится, и вся тяжесть последствий ляжет на Ксант. – Меня освободил дневной конь, – с неохотой призналась она Всаднику, ненавидя его за то, что он вынуждает говорить ему правду.

– Ха! Так, значит, он держался все это время неподалеку от нас!

– Да!

– И что он сделал?

– Он залил костер!

– Но ведь у лошади нет рук! Он не может вот так просто набрать и принести воды, – Всадник подумал и рассмеялся. – О нет, он не мог этого сделать!

– Нет, он сделал именно это!

– Эта скотина намного умнее, чем я думал, честное слово! Должно быть, присутствие такой очаровательной кобылы подстегнуло его воображение! Он никогда не уделял много внимания обычным кобылкам, насколько я помню. Но если вы убежали вместе, почему его не было с вами? Где он сейчас?

– Этого я тебе не скажу! – фыркнула Аймбри, одновременно злясь на Всадника, вытягивавшего из нее тайны и, радуясь тому, что он сказал об отношении дневного коня к ней, Аймбри. Любой женщине приятно узнать, что привлекательный мужчина интересуется ей. Даже если Аймбри не была уверена в том, что с этим конем у нее может что-то получиться, все равно его мнение было ей небезразлично. Ей было приятно услышать это.

Всадник нахмурился: – Значит, ты не хочешь говорить! Но это противоречит условиям нашего договора! Впрочем, мне не верится, что мой конь оказал тебе эту услугу от чистого сердца. Женщины дурачат мужчин, кобылы тоже сводят жеребцов с ума! Должно быть, ты ему понравилась, и он решил тебе помочь!

Это была хитрая уловка. Но Аймбри разгадала ее и не попалась на крючок.

– Но если ты здесь, то и он бродит где-то неподалеку. Вы, очевидно, достаточно часто видитесь друг с другом, возможно даже, что и на этот раз вы были вместе. Таким образом, ты оказываешь ему ответную услугу, когда учишь его жизни в Ксанте. Так вот почему я не смог его разыскать и конь не страдал от голода и жажды, а потому не вернулся ко мне сам! А карфагеняне, должно быть, поймали тебя чисто случайно!

Этот человек был дьявольски хитер! Аймбри ничего не ответила.

– Очень хорошо, – снова заговорил Всадник, – в любом случае, ты ответила на мой вопрос, может быть, даже более, подробно, чем хотела, и я верю тебе. Сейчас я оставлю тебя в покое, но мы скоро увидимся!

Он повернулся и ушел.

Аймбри впервые позволила себе немного расслабиться. – Как ты думаешь, – спросила она Гранди, – Всадник сдержит свое слово?

– Посмотрим, – ответил голем, – теперь я понимаю, почему ты так его боишься: это не человек, а сущий дьявол! Но при всем своем высокомерии он, должно быть, говорил вполне искренне. Его извращенное понятие о чести для него важнее мнения какойто кобылки, к тому же он постарается с твоей помощью установить местонахождение дневного коня. Возможно, освободив тебя, он попытается следить за тобой. Хорошо еще, что он ничего не знает обо мне. Я могу развязать путы и вытащить колышек из земли, даже если огонь будет гореть!

– Оставим это на крайний случай, – решила Аймбри, – если по какой-то причине Всадник все-таки сдержит слово, то твоя помощь не потребуется!

– Я должен разведать, где они держат Икебода, – сказал голем, – это намного облегчит ситуацию, к тому же мы сможем действовать более быстро, когда наступит ночь!

– Да, ты прав, – к Аймбри начало возвращаться самообладание, которого ее лишил Всадник, – но до ночи лучше нам все-таки посидеть смирно!

– Да, ты права! – ответил Гранди. Хотя голем все еще лежал на спине кобылки, он использовал возможность находиться вне поля зрения врагов, чтобы задавать бесконечные вопросы росшим тут травам и цветам. Прямо возле колышка росла какая-то трава с длинными стеблями, которую почему-то не ели лошади, которые были тут, по всей видимости, привязаны до Аймбри. Гранди снова воспользовался ситуацией и пригрозил траве, что если она тут же не станет отвечать на его вопросы, то он попросит свою компаньонку-лошадь съесть ее. Трава задрожала, как от ветра, и моментально изъявила готовность к сотрудничеству. Это было похоже на шантаж, которым так ловко умел пользоваться Всадник. Аймбри вдруг нашла между големом и Всадником некоторое сходство в их манере добывать информацию и сама поразилась своему открытию, но благоразумно решила промолчать.

Тем временем трава живо выложила голему все, что знала о людях из Мандении этой волны. Но это была крайне скудная информация. Жители Мандении стояли тут лагерем где-то около двух-трех дней и называли себя карфагенянами, несмотря на то, что были обычными наемниками из Иберии и Марокко. Поскольку во время трудного перехода через горы многие из них сильно натерли себе ноги, то сейчас они расположились тут на отдых.

Гранди сразу же забросал вопросами паука, который прикреплял к колышку свою паутину. Паук первым делом сообщил, что жители Мандении привезли с собой блох и вшей, которые оказались очень сочными, и потому он, паук, ежечасно закатывал себе царские пиры. Паук даже изучил язык своих потенциальных жертв, чтобы более эффективно заманивать их в свои сети, поэтому он сообщил еще кое-что о людях из Мандении.

Это путешествие через горы было для жителей Мандении очень изнурительным. Надо полагать, что времена года в Мандении отличались более значительными температурными колебаниями, чем в Ксанте, а горы были покрыты льдом, который назывался глетчерами и делал горные перевалы чрезвычайно опасными. Это путешествие жители Мандении начали, имея двенадцать сотен людей и девять боевых слонов, но во время перехода через горы они потеряли почти треть людей и две трети слонов. Хасбинбад же, чтобы получать больше денег и продуктов из тыла, скрыл от начальства потери. Кроме того, перед началом похода у карфагенян было двести лошадей, из которых уцелело лишь пятьдесят, причем из этих пятидесяти по прибытии в Ксант некоторые бежали неизвестно куда.

– Как дневной конь, – вспомнила Аймбри.

– Да, он один из тех, – подтвердил Гранди, – этот паук, конечно, не знает имен лошадей, но его рассказ похож на правду. Этот дневной конь оказался намного умнее своих манденийских собратьев, поэтому ему больше повезло, чем им. Большинство остальных, надо думать, окончили свои жизни в желудках драконов!