Секретный модуль - Валерий Рощин

* * *

Показав мне, как пользоваться связным оборудованием, Реброва удалилась в глубь рабочего модуля. Я же вызвал к монитору и камере Горчакова…

– Молодчина! – обрадовался тот моему решению выйти на связь прямо из лаборатории. – Говори – я весь внимание!

Несколько драгоценных минут уходит на пересказ событий, произошедших во время повторного погружения.

– Та-ак, – озадаченно тянет он, – значит, документы и одна емкость с газом исчезли. Худо дело.

– Берег оцеплен?

– Да, одна команда приступила к осмотру береговой черты, ждем прибытия второй. Женя, кого вы не нашли в лаборатории?

– Двоих. Панину и пропавшего Амбарцумяна.

– Все проверили?

– Нет, остались две палубы центрального модуля: нижняя и верхняя.

– Проверяй!

– Времени больше нет – у оставшихся снаружи ребят заканчивается дыхательная смесь. Через семь минут они должны начать подъем.

Из динамика переговорного устройства слышно, как шеф нервно барабанит пальцами по столу. Да, ситуация не из простых – я бы тоже призадумался…

– Давай поступим следующим образом, – прерывает он паузу. – Я сейчас даю команду местным пловцам на срочное погружение, а наши парни пусть возвращаются на платформу. Ты же в это время заканчиваешь осмотр.

– Хорошо. Пусть отправляют вниз две пары.

– Что им сказать?

– Первая пара должна занять позицию у шлюза. А вторая пусть перекроет доступ к люку рабочего модуля.

– Разумно мыслишь.

– Постараюсь выйти первым. Надеюсь, узнают и не кинутся с ножами.

– Не волнуйся – я им тут хвосты накручу! Кстати, в связи с предстоящим карантином лаборатории Иноземцев просит Реброву поднять всю рабочую документацию.

– Понял, передам, – многозначительно гляжу на Веру Александровну.

Она кивает: «Поняла. Сделаю…»

* * *

– И, пожалуйста, загляните к женщинам, – прошу Реброву, идущую выполнять указание научного руководителя. – Пусть готовятся к эвакуации, пока мы с напарником заканчиваем осмотр лаборатории.

– Да-да, не беспокойтесь…

Не представляю, как Скобцевой удастся обрядить в костюм и снаряжение обезумевшую Соменкову. Но они женщины – как-нибудь меж собой договорятся.

Я намерен осмотреть «чердак» и тащу Маринина на площадку у двух трапов.

– Стой здесь. Одним глазом обозреваешь центральный модуль, другим – выход с нижней палубы. Усек?

– Так точно. А как же верхняя палуба? – забеспокоился мальчишка.

– Если третьего глаза нет – слушай ушами.

И, сняв тяжелый ребризер, поднимаюсь по ступенькам…

Техническая палуба, в просторечье именуемая «чердаком», встречает низким гулом и рубиновым светом дежурных ламп. Вентиляция исправно гоняет воздух, но он все равно прилично нагрет и пропитан терпким запахом работающей электроники.

Последние ступеньки. Бесшумно ступив на ребристый металл пола, останавливаюсь.

Площадь палубы невелика. Потолок имеет сферическую форму и достигает максимальной высоты в два человеческих роста только в центре, а ближе к периферии дежурным инженерам, вероятно, приходится ползать на карачках.

Вдоль низкого периметра тянется коридорчик, а внутренность круглого отсека рассечена прямыми рядами стеллажей, собранных из металлических швеллеров. Понизу стеллажей тянутся толстые жгуты проводки, а на полках установлены сотни разновеликих блоков с мириадами мигающих желто-зелено-белых ламп…

«Господи! – гляжу на веселенькое хозяйство. – И ведь кто-то во всем этом разбирается!..»

Анализ после короткого визуального изучения сводится к следующему: палуба основательно забита; если полезу меж стеллажей, то начисто лишусь обзора. Какой, к черту, обзор в узких проходах? Небольшой сектор вперед и такой же назад, а что же делается слева или справа – не разобрать даже на расстоянии вытянутой руки.

Решаю для начала пройтись по кругу. Перехватываю поудобнее автомат и поворачиваю налево. Я всегда иду налево, если не знаю точно, куда идти…

Осторожно двигаясь вдоль периметра, заглядываю за каждый стеллажный ряд. Все проходы пусты, не считая мелкого мусора на полу: кусков изоляции, обрывков проводов, деталей крепежа…

Половина окружности позади.

Слева у самого пола временами что-то слабо искрит; нос улавливает запах горелой проводки. Я с радостью обесточил бы неисправный блок, да не знаю, как это сделать. К тому же с детства приучен не лезть туда, в чем ни хрена не разбираюсь.

Двигаюсь дальше.

Пусто. Пусто. Пусто…

Намереваюсь посмотреть вправо за очередную конструкцию, но сзади вдруг раздается щелчок и брызжут искры.

Останавливаюсь и пару секунд любуюсь миниатюрным фейерверком: «Все-таки помер блок окончательно!»

– Евгений Арнольдович, с вами все нормально? – кричит снизу напарник.

– Да, порядок.

– А что это было?

– Замыкает в каком-то блоке…

Снова треск. Теперь из динамиков трансляции. Неудивительно, что ими напичкана вся лаборатория – с их помощью делают важные объявления, вызывают нужных специалистов, объявляют тревогу. В точности как на кораблях и подлодках.

После треска опять врубается музыка. До чего же она достала!..

Поворачиваюсь, чтобы закончить свои исследования и… невольно делаю шаг назад. Прямо на меня стремительно надвигается багровая тень.

Российская Федерация, восточное побережье Байкала. Наше время

Во время разговора с командиром «Фрегата» Горчаков по старой привычке удалил всех посторонних – то, что полагалось услышать ему, не должны были слышать все остальные. По крайней мере до прояснения ситуации, которая оставалась крайне запутанной.

Закончив сеанс связи, он первым делом приказал местному начальству отправить вниз четырех пловцов-охранников.

– Снарядите самых подготовленных – не «курьерами» идут прохлаждаться, – добавил он, нахмурив седые брови.

Во время спешной подготовки к погружению генерал стоял у борта, нещадно дымил сигаретами и размышлял…

Вскоре четверо крепких парней спустились по трапу, получили последние указания от старшего и плюхнулись в воду. А еще минут через десять на поверхности показались боевые пловцы из «Фрегата», до последнего мгновения не покидавшие своих постов.

– Докладывайте! – нетерпеливо потребовал Горчаков.

– На глубине тихо. Никакого движения, – успокоил капитан третьего ранга Жук.

– С их стороны ничего подозрительно не заметили? – кивает босс на плавучую американскую лабораторию.