Поцелуй торпеды - Максим Шахов

– Твою мать! – прорычал Кащеев. Метнувшись к краю пирса, он наклонился: – Руку давай!

Кашляя, как чахоточный, Салаухин подгреб к причалу и прохрипел, вцепившись в руку Кащеева:

– Там!.. Кх-кх! Бомба!..

– Ну все, – сказал Логинов. – Моне привет! Я, как управлюсь, звякну, чтобы он прислал за мной машину! Удачи!

Связанный оператор таращился на Виктора с пола. Логинов спеленал его по всем правилам. А перед этим они вместе отключили все системы безопасности. Рот оператора Виктор залепил скотчем.

На вешалке висела бейсболка парня. Логинов взял ее, чтобы не сверкать своей «свежей» лысиной, а в шкафу отыскал еще и тонкую кожаную куртку.

Осторожно приоткрыв дверь, Виктор выглянул в коридор. Из-за двери караулки разносились «Кий-я!» Все сотрудники охраны помешаны на каратистских боевиках. При том, что экранные поединки к реальным имеют такое же отношение, как ансамбль «Березка» к сборной России по сумо.

Логинов благополучно проскользнул мимо караулки и вскоре оказался на парадном крыльце Мониного дома. На электричестве бандит не экономил. Крыльцо было ярко освещено.

Логинов огляделся по сторонам, сбежал по ступенькам и направился за угол. За въездом в подземный гараж располагались хозпостройки. За ними были служебные ворота с калиткой.

По розовой тротуарной плитке Логинов приблизился к ним. Он находился от выхода метрах в пяти, когда сзади вдруг раздались цокающие звуки. Виктор быстро оглянулся.

От хозпостроек к нему ковылял на коротких кривых ногах серый питбуль. Когда Логинов повернулся, пес остановился и зевнул. Вид у него был досадливый – мол, и чего тебе не спится в ночь глухую…

– Хорошая собачка!.. – сказал Логинов.

Впрочем, он отлично знал, что хороших и плохих собак не бывает. Как мрачно шутил когда-то давно читавший им лекции полковник-кинолог, собака друг человека, но враг «альфовца»…

Кащеев вытащил перепуганного Салаухина на пирс. Тот оклемался на удивление быстро и собрался звонить на телевидение:

– Представляешь, она тут полвека лежала, а я ее нашел! Меня во всех новостях покажут!

– В каких, на хрен, новостях? С ума сошел! – рявкнул Кащеев. – Никуда пока звонить не надо! Раздевайся! Я сам посмотрю! Может, это буй просто…

– Да какой буй?

– Раздевайся! – снова прикрикнул на Салаухина Кащеев.

Он был зол. Ведь именно из-за гендиректора «Федерации селевых боев» продавцу с бельмом удалось охмурить Григория Васильевича, втюхав этот участок.

С аквалангом Григорий Васильевич управляться умел. Потому как начинал он свою карьеру в речной милиции. Нырнув, Кащеев осторожно обследовал корпус катера. Тот буквально врос в дно, и никакой опасности в смысле смещений и переворотов не представлял. Только убедившись в этом, Григорий Васильевич сунулся в трюм.

Минуту спустя картина ему была ясна. Хорошего в ней было мало. Хотя, по нынешним временам, и особенного ничего. Ситуация была типичной для любой армии на постсоветском пространстве. Брошенный на произвол судьбы в начале девяностых армейский люд ударился в коммерцию: адмиралы и генералы под видом металлолома продавали целыми партиями вполне боеспособные корабли, танки и самолеты, полковники с майорами – пистолеты, пулеметы и автоматы, а младшие офицеры с прапорами – патроны, ватники, мыло и вообще все, что под руку попадет…

Поэтому было абсолютно непринципиально, кто из доблестных украинских моряков решил припрятать на этом объекте военный скарб в виде небольшой устаревшей морской торпеды. Такого добра на складах Краснознаменного Черноморского флота хранилось десятки тысяч единиц.

Торпеда была разделена на две части и спрятана в полузатопленном трюме катера таким образом, что попасть к ней можно было только нырнув. Своеобразным стеллажом служил высокий коммингс. Так что условия хранения были почти идеальными – вода не касалась корпуса даже снизу. Влажность, конечно, была повышенной, но для торпед, рассчитанных на пребывание в агрессивной морской среде, это были мелочи. Мало того, за одним из элементов продольного набора катера Кащеев нашарил увесистый пакет. Включив подводный фонарь, он развернул сверток. Внутри, в нескольких слоях целлофана, лежал какой-то цилиндр размером с футляр кубинской сигары и книжка с грифами секретности. Именовался «талмуд» «Инструкция по эксплуатации и боевому применению изд. № 1685».

Кащеев даже немного подивился такой предусмотрительности. Обычно на черном рынке эксплуатационной документации к пистолету «лама» и запасных накладок на рукоятку из бивня носорога фиг допросишься. А тут все было в полном комплекте. Только что без гарантийных талонов…

Вопреки распространенному мнению, интеллектом собаки не блещут. Интеллект у них такой же, как у кальмара или осьминога. Поэтому поведение собак чисто рефлекторное и ситуационное, на большее мозгов просто не хватает.

Логинов смотрел на стоящего перед ним четырехногого «кальмара» с черно-белой «видеокартой» и пытался понять, что происходит в его примитивном «процессоре».

Поворачиваться спиной и убегать, конечно, не стоило в любом случае. Потому как тут любого пса переклинивает – просто врубается инстинкт преследования. А вот если питбуль считал задний двор своей территорией, то тут было достаточно задним ходом покинуть ее. И инцидент можно было считать исчерпанным.

Логинов, снимая куртку, стал медленно пятиться. Питбуль уставился на него глазками-пуговками, повернул голову набок, втянул носом воздух, а потом вдруг стартовал, зацокав когтями по плитке.

– Твою мать! – вздохнул Виктор.

Пес, видно, был натаскан на чужаков. Безотносительно к территории. Или ему просто не понравился запах логиновского дезодоранта…

Виктор сделал короткий шаг назад и приготовился к нападению. Как это ни странно, но когда на тебя бросается собака, главное – это сохранять спокойствие. Потому что предугадать, нападет она или нет, невозможно, зато, когда она нападает, все ее действия можно просчитать наперед.

Когда псина оказалась в трех метрах, Логинов вскинул руку с курткой на уровне груди. Прием этот беспроигрышный – любая собака инстинктивно вцепится в нее в прыжке. И питбуль тоже вцепился.

Логинов тут же резко развернулся и дернул куртку на себя, поскольку у всех собак развит хватательный рефлекс – они до тех пор сжимают челюсти, пока чувствуют сопротивление.

Питбуль повис на куртке, по дуге облетев вокруг Логинова. Тот удерживал его с трудом и готовился к самому главному. Когда псина зафиксировала захват, нужно нанести ей удар носком в горло. Желательно смертельный. Чтоб потом полжизни не ходить по пластическим хирургам…

Логинов тщательно готовил этот удар, раскручивая болтающегося на куртке питбуля вокруг себя. А потом Виктор вдруг увидел, что это лишнее. Челюсти пса свело судорогой, из пасти выступила пена.