Дело судьи Ди - Хольм ван Зайчик

Ланчжун только молча, не поднимая глаз, почтительно кивнул. Он боялся взглянуть на принцессу: когда она появилась в дверях и откинула с лица накидку, удивительная уверенность сжала его сердце холодной рукой – да, определенно да, теперь уже никаких сомнений, да, совершенно точно: принцесса Чжу Ли и студентка Цао Чуньлянь – одно лицо. И какое лицо… За то время, что честный человекоохранитель не видел принцессы, она, казалось, стала еще прекраснее, и никакие белила и румяна не могли скрыть, скрасить, усреднить живой прелести ее лица; в то же время девушка стала… взрослее, что ли? облик ее неуловимо, почти незаметно изменился – так бывает, когда человек понимает что-то важное или принимает какое-то существенное для себя решение и это решение проводит черту между ним вчерашним и им нынешним, – все это Баг ощутил с одного взгляда и сердце его привычно пропустило удар, потому что в самой сокровенной глубине души он вдруг отчетливо понял: это из-за него. А вот из-за него – реального, живого Бага или же из-за того образа неустрашимого ланчжуна, который она наверняка придумала, – об этом Баг не помышлял и задумываться. И опасался поднять глаза: а вдруг она в них прочитает не совсем сообразные – кто он и кто она! – мысли, обуревавшие его смятенный ум. Все усилия недавних упражнений, сметенные ее визитом, ухнули в пропасть…

– И вот я поспешила сюда. – Принцесса окинула взглядом комнату. – У вас тут не очень просторно. – Она убрала веер от лица и улыбнулась. – И как так вышло?

– Не могу даже вообразить, – опять низко поклонился Баг, вдруг поймав себя на мысли, что никогда еще в жизни не испытывал такого волнения, как при виде принцессы. Но если раньше ланчжун скорее был согласен бежать от нее прочь, в гущу самого кипучего сражения, в погоню за самыми отъявленными заблужденцами, для которых человеческая жизнь не стоит и ломаного чоха, то теперь в душе созрела отчаянная решимость: сколько можно бегать от себя самого?! Все равно не убежишь. Будь что будет. Что должно быть. Ибо – карма. – Не могу найти никакого объяснения…

– Гм… – Чжу Ли грозно нахмурила тонкие брови. – И вам ничего не сообщили?

– Ровным счетом ничего, – выпрямляясь, развел руками Баг. – Теряюсь в догадках, драгоценная преждерожденная… – Ланчжун хотел было добавить еще какое-нибудь определение, но слов не нашлось, и он замолк, все так же не поднимая глаз, а сердце продолжало усиленно биться.

– Очень странно. А где вас, еч Баг… ну как сказать… задержали?

– Прямо в гостинице. Мы прибыли сюда вместе с минфа Богданом Руховичем Оуянцевым-Сю…

– А, еч Богдан! – радостно воскликнула принцесса. – И он здесь?.. Ну как же. – Она сделала неопределенное движение веером. – Как же ему не быть, коли драг еч Богдан также числится в списках гостей! – Трудно было не понять, кому именно в большей степени напарники были обязаны приглашением ко двору на Чуньцзе. – А где вы остановились?

– В “Шоуду”… И если драгоценная преждерожденная…

– Опять! – Принцесса снова нахмурилась. – Еч Баг, ну мы же с вами договаривались, помните? Есть еч Баг, еч Богдан и еч Ли. Я пришла к вам совершенно неофициально. И если вы немедленно не бросите эти церемонии, мне придется одарить вас милостью моего гнева

Сказано это было настолько искренне, что Баг осмелился поднять взор – и, утонув на мгновение в больших черных глазах девушки, улыбнулся, кивнул, снова отводя взгляд, и ответил с еле заметной смешинкой в голосе:

– Да, конечно, не извольте гневаться… еч Ли.

– Ну вот… – Принцесса сделала два шага к Багу, роскошный халат легко прошуршал по краю ложа. – Так и что же в “Шоуду”? – С ее приближением ланчжун вновь ощутил упоительный, неземной аромат, заработавшее было нормально сердце снова замерло, и Баг невпопад ответил:

– Не угодно ли будет присесть? – Быстрым движением расправил и без того ровное покрывало на ложе, задел случайно возлежавшего в центре Судью Ди: кот с момента появления нежданной гостьи смотрел на принцессу дружелюбно, с интересом. – А кстати… еч Ли, позвольте вам представить – Александрийского Управления внешней охраны фувэйбин Судья Ди.

– Добрый вечер, драгоценный хвостатый преждерожденный, – церемонно поклонилась коту принцесса; фувэйбин вытянул шею, жадно вбирая ноздрями воздух. Чжу Ли протянула к нему руку, кот обнюхал пальцы, поднялся и потерся о них, выгнув спину; сказал “мр-р-р”. – Ну вот, а некоторые считают, что бессловесным тварям неведомы ритуалы! – рассмеялась она. Легко села слева от кота. – Повелеваю вам, еч Баг, также сесть.

Ланчжун осторожно опустился на ложе справа от Судьи Ди. Впрочем, кот недолго выполнял роль пограничного камня: осторожно, сначала одной лапой опробуя путь, он взошел принцессе на колени, обнюхал ее – Чжу Ли легко ойкнула, – после чего улегся и довольно громко замурлыкал. Взаимопонимание было найдено.

– А теперь, когда меня признали, – улыбнулась принцесса, осторожно гладя кота, – рассказывайте.

Но рассказывать особенно было нечего. Честный человекоохранитель, с каждой минутой чувствуя себя все свободнее и свободнее, поведал принцессе о том, как они с Богданом посетили Запретный город, побывали в “Зале любимой груши”, как потом встретились в гостинице, чтобы отправиться на ужин, и чем это закончилось. О своих роящихся как пчелы подозрениях ланчжун пока умолчал.

– Еще раз скажу: очень странно. – Принцесса задумалась о чем-то, и искоса глядевший на нее Баг, да что там – исподтишка пожиравший ее взглядом Баг увидел, что и она, немного скованная вначале, теперь совершенно освоилась и уже не испытывает, похоже, ни малейшего смущения. – Открою вам: евнух сказал мне, что вас задержали по обвинению в Великой непочтительности.

“Как я и предполагал…” – уныло подумал ланчжун. Такой оборот дела нравился ему меньше всего.

– И вот подумайте… еч Баг… – Принцесса внезапно запнулась: взглянула ланчжуну прямо в глаза. (“Ах, если бы ты действительно была просто Цао Чунь-лянь, студентка из Ханбалыка”, – горестно подумал Баг.) – И вот подумайте: отчего против вас может быть выдвинуто такое обвинение?

– Честно сказать, еч Ли, я уже размышлял над этим… – Баг машинально вытащил из рукава футляр с сигарами, потом испугался несообразности своего поступка, хотел было убрать назад, но принцесса легко махнула рукой: да курите! – Но не решался поведать вам о своих, быть может, незрелых и поспешных предположениях… Отчего же еще я могу быть здесь? Но причины представить себе не в состоянии. Ну разве что…

– Говорите, говорите! – оживилась принцесса.

– Да нет, это же просто смешно, еч Ли… Недалеко от “Зала любимой груши” мы с мин-фа Оуянцевым чуть не столкнулись с двумя преждерожденными. Ни по их одежде, ни по виду судить об их положении было просто невозможно… – И Баг старательно описал, будто составляя членосборный портрет, наружность встреченной парочки. И упомянул о том, как отстранил их с дороги.

– Да, – подняв глаза к потолку, задумчиво проговорила принцесса, – высокий человек по вашему описанию очень походит на моего двоюродного брата Чжу Цинь-гуя… Но он никогда не отличался чванливостью, не требовал какого-то особого отношения к себе или к своему положению. Хотя Цинь-гуй и уверовал недавно в учение Пророка Мухаммада, он остается в полной мере благородным мужем, коему более многих иных человеческих качеств присуща уступчивость-жан… Нет, братец Чжу – он открыт, чрезвычайно верен долгу и довольно прост в общении. – “Даже слишком прост иногда”. – Это совершенно на него не похоже… Странно, очень странно… – Казалось, Чжу Ли пребывает в растерянности.