Медный обряд. Легенды Черного озера - Карина Штерри

зажигалкой. – Сейчас позвоню тому водителю, который сюда меня привез.

Пока он договаривался и курил, я сняла с шеи неожиданный подарок, чтобы еще раз его рассмотреть. Ласточка соскользнула с цепочки и упала клювиком прямо мне в ладони. Вот чудеса! Она и на самом деле поразительно похожа на ту, что дарила мама. В моих руках сейчас лежало маленькое теплое солнышко, маленький клубок медной энергии, который не мог заменить по своей силе часы, но мог обезопасить от полного истощения. По крайней мере, я немного оказалась застрахована от желания чего-нибудь стащить этакого, медного.

– Сперла все-таки?

Я не заметила, как Марк подкрался сбоку, и вздрогнула. Он усмехался. Ладонь сжалась, защищая мое сокровище от падения.

– Нет, не сперла. Мне сегодня подарил ее один добрый мальчишка на Семимостье.

– Или ты сама не помнишь, как эта вещь оказалась у тебя?

– Нет не так! – огрызнулась я. – Перестань обвинять меня на каждом шагу!

– Я не обвиняю. Ты сама себя компрометируешь.

– Ты о чем?

Марк достал еще одну сигарету и ответил:

– О твоей реакции на мои слова. Все, что я ни говорю, воспринимается тобой как вызов. Ты начинаешь защищаться, словно чувствуешь угрозу. Так тянется с первой встречи. А когда я подхожу чуть ближе, вздрагиваешь, словно боишься, что ударю тебя. Я, конечно, негодяй, но никогда такого не позволял себе. Ни с Мариной, ни с кем-то еще. Ну, кроме случая, когда был у тебя дома. Я был вне себя, – смутился он. – Прости, я не имел права тебя трогать.

Я кивнула в знак согласия с его выводами. Они откликнулись на самом глубоком уровне сознания.

– Не думала, что когда-нибудь признаюсь, но я не могла поделиться с тобой сразу историей о семье. Просто из-за страха.

Мне не удалось досказать мысль: к парковке подъехало наше такси. Всю дорогу мы молчали, разглядывая в окна автомобиля окутанный легким туманом Петербург. Ближе к ночи от него веяло еще большей загадкой, спрятанный от людских взоров мистический дух прозрачными привидениями крался по тротуарам. У меня захватывало дух, по телу ползли мурашки, спина леденела, в особенности от черных вод Обводного канала, освещенных бледно-розовыми всполохами фонарей. Только сейчас я поняла, что до сих пор моя ладонь сжимает украшение.

Через полчаса мы вновь очутились в лесу панельных домов. Таксист высадил нас у самого подъезда. Марк вытащил объемную сумку, находящуюся все время, пока мы сидели в кафе, в багажнике машины и поблагодарил водителя за помощь.

Тетя Роза, со свойственным ей добродушием, поворчала на нас за поздний приход, но неудобных вопросов, отвечая на которые, пришлось бы краснеть, от нее не последовало. Она пожаловалась на плохое самочувствие из-за высокого давления, попросила Марка разогреть ужин и прилегла отдохнуть.

Я помогла накрыть на стол и с наслаждением откинулась на спинку дивана. Несмотря на то, что болезнь отступила, слабость временами давала о себе знать.

– Ты остановилась на том, что боялась рассказать о своей семье, – напомнил Марк. – Почему?

Я с опаской посмотрела в сторону закутка за шифоньером, где стояла кровать тети.

– Она спит. Я дал ей отвар для снижения давления, у него успокаивающий эффект.

– Хочешь поиграть в психотерапевта? У меня уже есть опыт общения с подобными специалистами. Все они желали мне счастья на словах, но в их глазах я читала раздражение, когда мои ответы их не устраивали.

– Встретить среди школьных психологов дельного специалиста – большая удача. Считай, тебе не повезло, – Марк развел руками и ухмыльнулся.

– А ты значит профессионал?

– Ты имеешь право не доверять. Но я скажу все, как есть. Да, я действительно не хотел тебя принимать. Да, Марина уговаривала меня полдня, чтобы я внес корректировки в свои планы. У нас уже тогда были натянутые отношения. Но ты сполна отомстила за мою ошибку. Сейчас я общаюсь с тобой ничуть не хуже, чем когда-то с Темой. Но ты все равно ждешь от меня подвоха. На том, что между нами сейчас, далеко мы не уедем.

– Когда я пришла на прием, мне хотелось одного: поскорее выйти из твоего кабинета и глубоко вдохнуть. Ты был последним человеком, к кому бы я обратилась за помощью, – не зная отчего, со злостью выпалила я и закрыла лицо руками.

Его ничуть не задело мое откровение, он как будто ждал, что я так скажу.

– Ты много рассказала о маме. А что насчет отца? Каким он был?

У меня будто камень застрял в дыхательных путях, от недостатка кислорода закружилась голова. Цепочка обожгла шею. В моих воспоминаниях отец снова и снова срывал ее, красный от выпивки и бешенства. Еле сдерживая слезы, я сказала:

– Мама дарила мне кулон, точь-в-точь такой, как подарили сегодня. Отец сорвал цепочку. Он редко бывал трезвым, а когда такое случалось, я обижалась, и мы почти не разговаривали.

– Он тебя бил? – спросил Марк.

Я молчала. Слезы струились сквозь ладони, а стыд за них пропадал.

Он подвинулся ко мне ближе, взял в руки цепочку со стола и застегнул ее на мне.

– Ты не заслуживала плохого обращения, Нелли. Ты красивая, умная, сильная духом… Я никогда не видел людей с таким светом внутри. Его не погасит ни один обряд, раз не смогла потушить боль, которую ты пережила. Ты права, я бы не понял твои страдания в любом случае. Потому что… ты смогла пережить все это, а я тоже, вроде бы, пережил, но слишком разочаровался в жизни, замкнулся. Тебе не стоит меня бояться.

Марк отошел к столу налил воды из графина и протянул мне стакан. Я оторвала мокрые ладони от лица и встрепенулась от поглотившего меня оцепенения. Я не ожидала от него таких слов.

– Зачем ты это сказал?

– Потому что ты должна знать – я не причиню тебе вреда. В какой-то степени ты видишь во мне своего отца, поэтому тебе и страшно. Пойми, дело не во мне. Дело в реакции на мои слова. Я не отрицаю своей вспыльчивости, раздражительности, но они не несут за собой никакой опасности.

– М-да, никто из психологов не обладал подобной проницательностью. Что тебе еще обо мне известно? – напряглась я и отпила глоток воды из стакана. Слезы остановились, я вытерла руки и лицо салфеткой.

Марк рассмеялся и виновато развел руками. Его смех на этот раз был приятным и добрым.

– А что ты еще хочешь услышать?

– Не знаю. Я сама себя, оказывается, не понимаю. Вижу себя со стороны нудной, неинтересной, зацикленной на проблемах девушкой. Ума не приложу, откуда у меня взялись друзья?

– С целью повышения твоей самооценки, хочу сообщить, что мой брат последние полгода каждый день рассказывал о «чудесной девушке» с его курса, к которой он не знает, как подступиться. Сейчас я понимаю, о ком шла речь. Ты сама понастроила высоких заборов, – посерьезнел Марк.

– Он пытался подступиться, – с горечью отметила я. – Мы хорошо общались в Казани. Но я не думала, что могу кому-то нравиться. Во мне нет ничего привлекательного.

– Ты ошибаешься, – устало усмехнулся он и отчего-то закашлялся. – В твоей жизни все непременно наладится. Вот увидишь. А сейчас меня интересует история, как у тебя оказалась цепочка. Ты упоминала мальчишку с Семимостья.

Я вкратце описала свой день, сделав наибольший акцент на разговоре с Леночкой. Все ее слова прочно впечатались в память, и я с легкостью воспроизвела их, стараясь