Лучше прячься - Виолетта Роман

– Нет-нет, я уже не хочу. Я лучше тут… – не успеваю договорить, он хватает меня за ворот, вздергивает вверх.

– Пошла к стене, – толкает в плечо, убирая телефон в карман. Мужчина передергивает затвор пистолета, направляя его на меня.

Сердце грохочет так сильно, что я ничего не слышу. Перед глазами пелена. Нет, я не верю в это! Не может все вот так закончится! Неужели здесь закончится моя жизнь? Без его глаз, без его рук сильных?

Закрываю глаза, чувствуя, как в лоб упирается холодный ствол. Собираю все силы в кулак и думаю о том, что Шторм спасся. Если бы у Королева все пошло по плану, он не дал бы отмашку убить меня. Ведь не дал бы? Пусть будет так, пожалуйста. Пускай Миша будет в порядке.

Секунды становятся невыносимо тяжелыми. Они так медленно текут, целую вечность. Ужасно мучительную вечность. Мне кажется, если он не выстрелит, я умру прямо сейчас от сердечного приступа.

Вдруг раздается выстрел. Он заставляет сжаться от паники. Боли нет. Тогда я открываю глаза, и вижу лежащего в нескольких метрах от меня мужчину. А вокруг него спецназ. Мужчина в форме проверяет его пульс, и показывает жестом, что он труп.

– Алена, – раздается мужской голос над головой. – Все в порядке, все закончилось.

Я хочу подняться, но не могу. Мои ноги налиты свинцовой тяжестью.

– Алена ты в порядке? – мужские руки подхватывают меня и поднимают в воздух.

– Идем, девочка, идем.

Я поднимаю голову и всматриваюсь в знакомое лицо.

– Ты?

Он улыбается.

– Прости, но это всего лишь я, Романова. Снова.

Шторм

С*кин сын! Срываюсь к выходу, но в проеме застывает Исаков.

– Шторм, угомонись…

Сжимаю гребаный телефон, понимая, что натворил.

– Не успел! Я бл*ть не успел, – голос срывается на жалкий вой. Меня трясет. Как мелкого испуганного мальчишку. Я опускаю глаза на свои руки, они все еще в крови. Я виноват, я так виноват перед ними…

– С ней все нормально, слышишь? Все нормально. Она уже в пути, в больницу.

Поднимаю на него глаза. Ни хера не вижу – сплошная пелена. Мент протягивает мне телефон. Я беру гаджет в руки, прижимаю к уху.

– Она в порядке. На всякий случай едем в больницу, – раздается в динамике знакомый голос.

– Это кто?

– Это Боря. Алена со мной, она в безопасности.

Он сбрасывает вызов, а я поднимаю глаза на Исакова. К горлу подступает желчь.

– Ты послал за ней Борю?!

Старик смотрит на меня задумчиво.

– Это единственное, что тебя беспокоит сейчас? – на его лице усмешка, но мне сейчас глубоко плевать. В душе нереальное облегчение.

Она жива…жива. Моя маленькая девочка… Бл*ть, пока к себе ее не прижму, пока запах ее волос не вдохну, не успокоюсь.

В этот момент из дверей банка выводят Королева. Два мента, заломив ему руки, тащат Дениса к автозаку. И когда он проходит мимо Исакова, усмехается.

– Филипп Петрович, встретимся за решеткой! Мой человек уже пустил дело в ход.

– Уводи его, – рычит Исаков менту.

Я смотрю, как Гордея с охраной грузят в машину. И ни хера радости нет. Усталость дикая по венам,

– Будешь?

Перевожу глаза на Исакова. Он протягивает мне пачку сигарет. Забираю одну, закуриваю. Мент стоит рядом. Смотрит задумчиво на дорогу. Вокруг все еще снуют спецназовцы.

– Я думал, потеряю ее…

Он поднимает на меня тяжелый взгляд.

– Ты ее потеряешь, Русаков, если не уйдешь из криминала. Рано или поздно это случится…

Не могу поспорить. Сам все знаю, да пытался выйти из этого болота последние полгода. Только криминал сам нашел меня. И где уверенность в том, что не найдет снова?

– Я не мог тогда оставить в живых Королева. У меня просто гребаного выбора не было, понимаешь? – усмехаюсь горько. – Спас его жену и сына. Сделал доброе дело, а в итоге погибло столько людей… Как тут не растерять доброты и остаться на светлой стороне, гражданин начальник?

Исаков выпустил дым в небо, покосился на меня, смеясь.

– Нашел, у кого спросить.

– Где она? – обернулся к Исакову.

Он пытался догнать меня в коридоре. И зачем поперся в больницу? Боится, что сбегу? Решил все-таки за решетку упрятать? Да и пох*р было. Сейчас, меня не волновало ничего кроме Аленки.

– Второй этаж, пятая палата, – прохрипел старик.

Я рванул вверх по лестнице, буквально расталкивая спускающихся навстречу посетителей. Выбежал в коридор, посмотрел по сторонам. Нужная дверь была в паре шагов. Не раздумывая, направился к ней. И как только зашел в палату, в глаза ударило солнечным светом.

Она сидела на койке. Рядом стоял врач, мерил ей давление. Замер в дверях, чувствуя, как трахею сдавливает. Слова произнести не могу. Стою, как идиот, глаз от нее оторвать не могу.

Док оборачивается, проходится по мне напряженным взглядом.

– Все в порядке, давление в норме, – он снимает манжетку тонометра с ее руки. И как только Алена оказывается свободной, тут же вскакивает с кровати и ко мне несется.

Делаю шаг, и она в моих руках. Как только ее вес на себе ощущаю, как только запах ее в легкие проникает, меня попускает. Поднимаю ее, прижимая за тонкую талию к себе. Второй рукой волосы с ее лица убираю, в глаза родные, любимые смотрю.

– Миша, – всхлипывает, ко мне жмется.

– Ты как? – выдавливаю из себя хриплое. Каждое слово булыжником горло рвет. В глаза ее огромные, заплаканные смотрю, а самого словно гвоздями к ней прибило. Не могу отстраниться даже, чтобы осмотреть нормально. Не могу выпустить из рук.

Смотрит на меня и молчит. А у самой слезы по щекам. Не могу ее такой видеть, будто ножом под ребра – от боли сгибает пополам.

– Все хорошо, все хорошо, Алена, – к себе ее прижимаю, в волосы носом утыкаюсь. Моя.

– Они ничего не сделали, мы вовремя успели, – бухает над головой мужской голос. Поднимаю глаза, встречаюсь взглядом с Борей. Впервые, при виде него, не чувствую злости.

Продолжая удерживать ее рукой, подаю ему вторую для пожатия. Аленка обезьянкой на мне висит, ногами и руками вцепилась.

– Как ты узнал о ней?

Кощеев устало трет лицо.

– Исаков позвонил, сказал, что есть шанс вернуться на службу. Он сообщил мне адрес, где Королев держит Алену. Как только вы с Гордеем уехали, я попал во двор.

Сегодня сложный день, и, видимо, моя голова уже совсем не варит. Иначе я не могу объяснить, почему я смотрю на Борю, и ни х*ра не понимаю из его слов.