Эхо - Дун Си

преступление в ближайшем будущем, пусть даже ее и отстранили.

Она села за ноутбук и принялась набирать черновик «Соглашения о разводе». Спустя час она его распечатала, он увидел пункт, по которому одна из квартир отходит к нему, то же самое касалось и половины их финансовых накоплений. «Я же не совсем эгоистка», – заметила она. «Мыслит она вполне здраво», – подумал он. Они по очереди поставили на документе подписи и скрепили их отпечатками пальцев. Действовали они совершенно хладнокровно, словно не происходило ничего особенного, можно было подумать, что этот контракт их вообще не касался.

Глава 5

Предлог

35

Сидя в машине, она видела, что все окна в загородном доме Сюй Шаньчуаня темные, ярким светом горели лишь два уличных фонаря перед железными воротами, их окружало облако мошкары, которое ближе к самым лампам сгущалось. На улице по-прежнему стояла невыносимая духота, Жань Дундун так хотелось опустить стекло, но, боясь быть обнаруженной, она оставила лишь маленькую щелку. С тех пор как Сюй Шаньчуань отказался от показаний и был отпущен на свободу, она все больше подозревала именно его.

На лобовое стекло упала капля дождя, за ней последовало еще несколько, в считаные секунды на машину обрушился целый шквал звонких ударов. От земли поднялась волна зноя, в которой смешались самые разные запахи, включая запах бетона, лака и растений. В приоткрытую щелку просочился дождь, а заодно – и струя приятной прохлады. Недавнее напряжение вдруг спало, настроение тотчас улучшилось – душа словно расправилась после долгого сна. Белевшие в свете фонарей косые струи дождя становились всю гуще и гуще, из-за этого сами фонари стали напоминать два массажных светящихся шарика.

Ворота заслонило водяной завесой, в ближайшее время дождь кончаться явно не собирался, однако она и не думала отступать: во-первых, было бы обидно, что какой-то пустяк перечеркнет все ее труды, а во-вторых, ей просто не хотелось возвращаться домой. Каждый день после работы она садилась в машину, под предлогом слежки дожидалась рассвета, после чего возвращалась домой и отсыпалась. Му Дафу к этому времени уже уходил – или по своим делам, или в университет. С тех пор как она подписала соглашение о разводе, ей больше не хотелось встречаться с мужем, эти встречи вызывали у нее такую же неприязнь, как встречи с классным руководителем в школе, или разговор с начальником на работе, или необходимость сидеть в первом ряду на собрании.

Ее взгляды тоже понемногу менялись: раньше она всегда мечтала побеждать, а сейчас мечтала о поражении, словно только поражение могло привести ее к успеху. Ей казалось: чем больше на ее долю выпадет трудностей, чем больше она пострадает физически и душевно, тем больше у нее будет шансов раскрыть преступление, словно победы мог удостоиться лишь проигравший, а счастья – лишь вконец измученный страдалец.

Пока она размышляла в таком ключе, душа ее наполнилась очередной порцией стойкости перед лицом испытаний. Эта стойкость была вполне себе ощутимой и напоминала подвешенный в груди мешок с песком, который образовался из-за неурядиц на работе, развала семьи и других проблем.

Дождь продолжал колотить по стеклу, и в какой-то момент она наконец проснулась. Оказывается, она уснула, причем глубоко. Это что-то новенькое! Скорее всего, ее состояние было связано с погодой. Но она тут же поняла, что виной тому кое-что поважнее, а именно потеря бдительности. Как же она могла потерять бдительность? Может, просто утомилась, а слежка оказалась всего лишь поводом? Она затруднялась ответить на этот вопрос.

Вдруг снаружи, заслонив все окно со стороны пассажирского сиденья, возникла фигура в дождевике. Она тотчас решила, что это какой-то злодей – насильник, грабитель, преследователь. Пока она прикидывала, как ей поступить, фигура подалась назад, и она увидела лицо. У нее вырвался вздох облегчения, и она открыла дверцу.

– Не напугал? – спросил Му Дафу, снимая дождевик и протискиваясь внутрь.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она, быстро обдумывая, что сказать дальше.

– Я уже пятый день наблюдаю за тобой.

– Не может быть! Я же такая осторожная, как я могла тебя не заметить?

– Это называется думать о главном, забывая об остальном, другими словами, ты уже давно выработала привычку не замечать меня.

– И зачем ты за мной шпионишь?

– Ты уже какой вечер подряд не ночуешь дома, я же переживаю, вот и позвонил Шао Тяньвэю, чтобы узнать, где у тебя дежурство. Он сделал запрос Лин Фан, и та сказала, что ты здесь.

– И они не побоялись, что ты мне помешаешь?

– Очнись уже! От этого дела отказались, иначе мне бы никогда не сказали, где ты. Это ты считаешь, что раскрываешь преступление, а другим кажется, что ты просто ищешь, где бы от меня спрятаться. Вообще-то у нас дома большая кровать, но ты почему-то предпочитаешь ночевать в машине. Дошло уже до того, что все твои коллеги интересуются, не появилось ли у нас каких-то проблем.

– И что ты им сказал?

– Сказал, что в нашей семье мир и идиллия, а еще выдвинул три обязательных требования: первое – попросил поверить в твою интуицию – насколько я могу судить, в шестидесяти процентах случаев она не подводит; второе: попросил дать тебе еще немного времени, чтобы ты наконец поймала убийцу; третье: сказал, чтобы они поддержали тебя в раскрытии дела, потому что никакая другая работа тебя не интересует.

– Ты так точно оценил степень моей интуиции. Интересно, как бы ты оценил ее в отношении своих измен?

– Не стоит забывать, что в сорока процентах случаев интуиция тебя подводит, например, ты совершенно неправа, когда сомневаешься в моей верности; неправа, когда думаешь, что Хуаньюй не проявляет усердия к учебе; неправа, когда считаешь, что я не уважаю твоего отца; неправа, когда говоришь, что я давно мечтаю о разводе. Разумеется, иногда ты и права, например, напиваюсь я действительно для того, чтобы убежать от реальности, потому как уже не знаю, чем тебя порадовать; у меня и правда есть склонность к нарциссизму – когда я хвастаюсь перед друзьями, то просто пытаюсь повысить свою самооценку. А еще ты права, когда считаешь, что после ссор я притворяюсь спящим, права, когда думаешь, что мне приятно внимание других женщин, права, когда заподозрила, что я попросил мужа Бай Чжэнь, Хун Аньгэ, уладить конфликт, права, что, получив анонимную доставку трусов, я подумал не о тебе, а о другой, даже, возможно, права в том, что в мыслях я тебе изменял, хотя это все-таки спорный момент, потому как сам я не считаю изменой то, что в моей голове иногда возникают образы других женщин.

– То есть ты хочешь сказать, что все-таки имеется шестидесятипроцентная вероятность того, что человек, которого я выслеживаю, является убийцей?

– Согласно теории вероятности, это абсолютно возможно.

– Но шестьдесят процентов это все-таки не сто. Если бы ты жил на такой шикарной вилле, имел красавицу-жену и очаровательную дочурку, ты бы пошел на убийство?

– Я – нет, но за других ручаться нельзя, некоторым нравится поступать безрассудно…

– Ты намекаешь на мое отношение к браку? Что ты вдруг замолчал?

У него даже волосы на голове зашевелились – это было именно то, что он хотел, но не осмелился сказать. В то же время не желая признавать этого, он сказал:

– Ты снова строишь догадки.

– Если бы у тебя появилось секретное поручение, кому бы ты его дал?

– Тебе, – тут же выпалил он, думая, то она снова устроила ему какую-нибудь проверку.

– Женщина бы с таким делом не справилась.

– Смотря какое дело.

– Убийство.

– Но я на такое не способен.

– Просто представь.

Тогда, немного подумав, он сказал:

– Поручил бы кому-то из родственников.

– А почему?

– Тут должно быть доверие на генном уровне.

36

Она надела наушники, увеличила громкость, уменьшила скорость и в который