Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир - Сергей Лукацкий

При использовании трактатов Талмуда, упоминающих Иисуса, в качестве источника о Его биографии следует быть очень осторожным. Эти полемические трактаты, написанные из апологетических соображений, в условиях жестоких гонений против иудаизма несут скорее сведения о самом иудаизме, чем об Иисусе из Назарета. Кроме того, антихристианские цитаты в поздних изданиях Талмуда в большинстве случаев изъяты во избежание костра.

Талмуд как кодекс иудейских церковных законов, нравственных предписаний и легенд складывался на протяжении II-V вв. н. э. Видимо, в устной форме этот материал возникал на много веков ранее, а комментарии на него датируются и более поздними веками. Столетиями первоначальное содержание Талмуда передавалось от поколения к поколению учителей в устной форме. Поэтому, в отличие от Танаха, который назывался «письменным законом», талмудические предписания назывались «устным законом».

В Талмуде все упоминания об Иисусе даны в форме завуалированных намеков. Он именуется Ешу, Ха-Ноцри - Назарянином, тем Человеком или просто Некто, а также назван бен Пандирой, бен Стадой (сыном легионера Пандиры или Стады) и т. п. Но трактаты, в которых идет речь про Ешу, написаны спустя века, после казни реального Иисуса бен Иосифа, и для авторов иудейской полемики Он уже не историческая фигура, а религиозный образ, созданный враждебной христианской церковью. В талмудических текстах Иисус подан как чародей, использующий тайное имя Бога, как месит - что означает подстрекатель против иудаизма. А также передаются всякие басни, которые, по замыслу автора, должны опорочить Иисуса и Его семью, дабы отвратить правоверных иудеев от симпатий к христианству. В этих текстах рассказывается о прелюбодеянии Марии, о незаконнорожденности Иисуса (ивр. мамзер) и т. п. Зачастую эти сведения даны на основании ассоциативных приемов, созвучия слов и понятий, которые активно применялись в Талмуде, а не на основе биографических фактов, поэтому они не имеют никакой практической ценности для историка. Однако стоит заметить, что авторы талмудических трактатов явно не сомневались в историчности фигуры Иисуса.

По изложенным выше причинам талмудические трактаты, речь в которых в той или иной форме идет об Иисусе, очень мало использовались в данной работе. Но Талмуд был использован как источник многочисленных косвенных данных об эпохе, о социальном и религиозном мировоззрении иудеев, о судебном распорядке, об отношении между различными идеологическими группами и властью.

Книга Цельса (лат.Celsus; гр.Kelsos) не сохранилась как самостоятельное произведение и дошла до нас только благодаря критике Оригена в трактате «Против Цельса» (Contra Celsum) в авторских перефразировках и цитатах. Но что из труда Цельса Ориген решил не упоминать, нам неведомо. О самом Цельсе нам ничего не известно. Это явно образованный человек, противник всяческого мракобесия, магии и гадателей. Он хорошо знаком с христианской и ветхозаветной литературой. Цельс явно пользовался как христианскими писаниями, так и иудейскими легендами, вошедшими в Талмуд. Вслед за ним Цельс обвиняет Иисуса в незаконном рождении и в египетской магии. Исходя из имеющихся у нас сведений, можно сделать вывод, что данные о личности и биографии Иисуса после редактуры Оригеном утратили свою историческую ценность, если она и имелась.

Вопрос об источнике синоптических текстов крайне сложен, что легло в их основу - однозначно сказать не возьмется ни один специалист. Есть масса версий, гипотез и теорий. Есть устоявшееся мнение, разделяемое большинством библеистов, что Евангелие от Марка написано раньше прочих. Лука и Матфей используют более двух третей материала Марка, на основании этого можно сделать предположение об использовании ими Евангелия от Марка в качестве основы при написании своих вариантов текстов. За эту версию говорит и то, что и Матфей, и Лука в значительной степени придерживаются взятого из Евангелия от Марка порядка событий. Однако возникает вопрос: почему у Марка пропущен материал морализаторских поучений, имеющийся у Матфея и Луки? Литературная критика объясняет этот факт весьма гипотетической теорией о том, что Матфей и Лука, кроме текста Марка (или прото-Марка), пользовались письменным источником «Q» (нем.Quelle - источник), которого Марк не знал или предпочел ограничиться изложением событий, а поучения оставил своим соавторам. Гипотеза наличия источника «Q» признается основной для синоптической критики. Вероятно, что «Q» - это не отдельный текст, а разрозненные записи речений, морализаторских логий, циркулировавших в фрагментатной форме. Не исключено, что, кроме «Q», у каждого из синоптиков могли быть свои собственные источники - тексты Иисусовых мидрашей или тестимоний, то есть разъяснения, свидетельства и толкования Танаха.

Литературные еврейские предания создавались с большим акцентом на устную передачу информации, поскольку на устном слове делался упор в образовательном процессе. Вероятно предположить, что христианская община унаследовала эту традицию. Из этого следует, что устная форма передачи предания существовала длительное время, но это не исключает наличия неких письменных заметок. Поскольку апостольская община состояла из проповедников, а не из писателей и ставила себе пропагандистские задачи, а не сохранение информации, то систематизированный процесс записи преданий начался спустя длительный промежуток времени.

Евангелие от Иоанна нуждается в особом подходе, поскольку оно весьма отлично от синоптиков и написано позже их. Исходя из кардинального различия духа и буквы логий Иисуса, изложенных синоптиками и приведенных Иоанном, напрашивается вывод, что речения Иисуса в изложении Иоанна в большей степени характеризуют идеологию авторов данного текста, а не мысли Иисуса. Версия событий, изложенная Иоанном, также несет значительный отпечаток идеологических представлений автора Евангелия Иоанна. Но мы на этом основании не вправе отметать свидетельства источника.

Поскольку мы рассматривали свидетельства канонических текстов, то за кадром остался целый пласт всевозможных апокрифов. Это очень интересная тема, требующая отдельного внимания. Среди апокрифов есть весьма сказочные и малодостоверные, такие как Евангелие детства, Евангелие Петра. А есть очень ценные, например Оксиринхское Евангелие Фомы, возможно самый ранний вариант письменной фиксации логий Иисуса. Евангелие Фомы состоит из отдельных притч, каждая из которых начинается словами: «Говорит Иисус». Зачастую отдельные притчи логически друг с другом не связаны. Логии

Евангелия Фомы расходятся иногда по существу, иногда в деталях с речениями синоптических текстов. Интерпретация многих знакомых нам логий значительно меняется вследствие изменения контекста, в котором находится то или иное высказывание. Но этот текст имеет огромное значение для понимания мутации представлений молодой общины об учении Иисуса. Очень необычным документом является гностическое Евангелие от Иуды, которое приобрело скандальную репутацию якобы революционностью излагаемой в нем версии. Хотя его историческая ценность весьма незначительна, оно замечательно своей оригинальностью трактовки, которая противоречит общепринятой в христианских Писаниях. В этом кодексе Иуда - трагический герой, а не примитивный предатель.

В данной работе Евангелия рассматриваются как исторические свидетельства. А с юридической и с исторической точки зрения любое свидетельство, дабы оно было признано достоверным, должно отвечать определенным критериям: