Горький шоколад - Валентина Щиброва

— Ты сама преследуешь меня. Даже до работы моей добралась.

— Я? Больно надо. Это просто совпадение! — обняла себя за плечи, от холода мурашки по коже побежали.

Саша пошел к машине и открыл заднюю дверь. Даже думать не буду, что сейчас творилось со мной. Вернувшись, он подошел ко мне и накинул на плечи свою спортивную кофту.

— Я не замерзла! — слезла с машины. От кофты приятно пахло парфюмом.

— Не спорь. Поехали, отвезу тебя домой.

— Нет! — воскликнула я. — С тобой больше не сяду! Лучше своим ходом.

— Каким ходом? Мы далеко уехали. Маша, я не буду гнать.

— Я не верю тебе.

— Придется. У тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда! Я с психопатами не езжу! — гордо подняв подборок, я развернулась в сторону города и пошла по обочине. Лодыжка снова заболела. Придется, наверно, брать больничный на несколько дней, не нравится мне она.

— Маш, не дури!

— Адьес! — громко сказала я.

Услышала, как Саша выругался и сел в машину. Через минуту он ехал рядом со мной.

— Маш, садись. Не испытывай мое терпение, — спокойно сказал он.

— Терпение? У тебя есть терпение? Надо же! Ни в коем случае. Это ты меня уже достал сегодня. Я должна быть давно дома, а ты увез меня хрен знает куда и издеваешься! — возмущалась я.

— Маша!

— Пошел к черту!

— Ну, как скажешь!

Он стал ускоряться. Его машина удалялась все дальше и дальше от меня, пока задние фары совсем не стали крохотными, а потом и вовсе исчезли.

— Да и хрен с тобой! Мне же и лучше! — крикнула я вслед. — Дойду сама! Нежели с идиотами ездить.

Я стала озираться по сторонам, вокруг темнота, не души. А сколько мне идти? Я же не знаю. Мне становилось не по себе, гнетущая тишина давила на меня. Совсем одна.

— Вот дура! Надо вызвать такси! — обрадовалась я, но коснувшись спины, обреченно застонала. — Блин, да нет же! Рюкзак в его машине. Как же ненавижу его! Ненавижу! Ай!

Я споткнулась о какой — то камень больной ногой и грохнулась на землю.

— А-а-а-а … как больно…ой — ой, — ныла я, сидя на песке, и растирала поврежденную лодыжку. Второй раз и одной и той же ногой. Я просто везучая. Теперь не смогу идти. — Сволочь! Кретин! Чтоб тебе пусто было! Чтоб у тебя сейчас бензин кончился, а лучше права отобрали, гонщик долбанный!

От безысходности и беспомощности, слезы подступили к глазам, и я разревелась, давая волю накопившимся отрицательным эмоциям. Все равно никто не слышит. Как же я устала! Это просто кошмар в какой ситуации я оказалась. Не жалея его кофту, высморкалась в нее. Если бы не было холодно, вообще выкинула ее к чертовой матери. Что мне делать? Что? Слезы лились горячими струями по щекам.

Свет фар ослепил меня, и я зажмурилась, опустив голову вниз. Мне так плохо, может кто — нибудь подберет меня сейчас. Передо мной остановилась знакомая машина, хлопнула дверь и в поле моего зрения нарисовалась пара белых кроссовок.

— Маша, все, вставай, — мягко просил он. Я молчала. Он взял меня за руку и стал поднимать. Больше ни слова ему не скажу.

— Ай! — простонала я, держа ногу на весу. — Не могу наступить.

— Маш, что случилось? — поддерживал он меня за плечи.

— Я ненавижу тебя всей душой, ты даже представить не можешь, — тихо произнесла я. И снова переступила на ногу.

— Ты ногу подвернула? — серьезно спросил он.

— Да, уже второй раз. И виноват в этом ты! Я … ох.

Саша взял меня на руки и понес к машине. Мне было уже все равно, не было никаких сил сопротивляться. Он осторожно поставил меня на землю и открыл дверь. Кое — как забравшись в салон, я пристегнулась и откинула голову на спинку сиденья, закрыв глаза.

Всю дорогу, что ехали обратно, мы молчали. Желания с ним говорить не было. Мне хотелось тишины и родных стен. Притормозив, около моего подъезда, он открыл мою дверцу, помог вылезти.

— Не надо. — устало сказала я, когда Саша снова взял меня на руки. Но слушать он, конечно, не стал.

Он так и пронес меня до самой квартиры.

— Маша, — позвал он меня, облокотившись о стену, пока я открывала дверь. У меня сейчас, наверно, страшный вид, вся зареванная и с потекшей тушью. Но я даже не переживала по этому поводу, абсолютно наплевать. — Маш, тебе нужно завтра в больницу съездить.

Я поморщилась, показывая, что не хочу слушать его. Мне его забота совершенно не нужна. Вынув ключ из замка, я открыла дверь.

— Маша, — остановил он меня. Мягко обхватив мой подбородок, повернул голову в свою сторону. Он рассматривал мое лицо, и его взгляд сейчас не был наглым, предвзятым или похотливым, он смотрел с сожалением. — Признаю, я перегнул палку.

— Свои признания можешь оставить при себе, понятно? — измученным голосом ответила я, убрав его руку от себя. — Сегодня был самый ужасный день в моей жизни! Я не смогу работать, не смогу вообще выйти из своей квартиры. Ты заставил меня бояться. Мне было очень страшно. Ты …просто уйди. Прошу, уходи.

Он несколько минут гипнотизировал меня, о чем — то размышляя, а потом резко развернулся и пошел к лестнице.

— Саша! — окликнула я его. Он остановился. Я сняла с себя его кофту. — Забери. Только … испачкала ее немного. Но ничего страшного, постираешь.

Не разрывая визуального контакта, он подошел ко мне. Я все ждала, что он мне что — то ответит на последние слова, но он только взял кофту и быстрым шагом стал спускаться по лестнице.

— Фух, я дома, — оперлась я о закрытую дверь. Так измотана, что нет сил и двигаться.

Проковыляв, в прямом смысле этого слова, на кухню, с жадностью выпила стакан сока. Стянув с себя грязные джинсы и футболку залезла в ванную принять душ. Только каких трудов мне стоило забраться туда. Проклинала Сашу последними слова. Нога опухла и немного посинела. Только этого и не хватало мне сейчас. Завтра утром поеду к врачу, неизвестно что у меня с ней.

Стоя под душем, смывала с себя сегодняшний кошмар. Я поверить не могу, что втянула себя во все это. Чувствовала себя опустошенной и угнетенной. За сегодняшний день столько плохих слов наговорила. За всю свою жизнь такого не помню. Рядом с ним я веду себя аморально и неадекватно.

Больше никто не посмеет так трепать мне нервы. Никто! Я буду защищать себя, буду безжалостной.

— Мда … отличное субботнее утро, — тяжело вздохнула я, еле продрав затекшие глаза. Сидя на диване и сонно рассматривая свою лодыжку, попыталась подвигать стопой. На внешней стороне красовался синяк и не значительная припухлость.

Утренние лучи солнца проникали в комнату, предвещая, что сегодня снова будет жаркий день. Но радости от этого я не чувствовала. Очень хотела спать, все тело ныло, как будто всю ночь мешки грузила. Как только вчера коснулась головой подушки, сразу вырубилась, не забыв перед сном обработать ногу мазью. Но консультация врача мне нужна, чтобы удостовериться, что ничего страшного, кроме растяжения связок не произошло.