Коготь дракона - Кейт Форсит

Значит , подумала Мегэн, Изабо и Хан’дерин, — его потомки, наполовину люди, наполовину волшебные существа. Неудивительно, что Изабо обладает такой силой!

В тот же день одетая в белое девушка бесшумно подошла к Мегэн, заставив ее вздрогнуть.

— Я долго думала о том, что ты мне сказала, старая матушка, — неохотно проговорила она, — если ты, как и моя бабушка считаешь, что мне суждено покинуть Хребет Мира, значит, я должна это сделать.

— Рада это слышать, — серьезно сказала Мегэн.

— Мне очень грустно, — пожаловалась Хан’дерин. — Я никогда не бывала по ту сторону гор и ничего не знаю ни о твоей земле, ни о твоем народе.

— Но ведь это и твой народ, Хан’дерин. Возможно, ты выросла среди волшебных существ, но человеческая кровь в тебе очень сильна. Судя по тому, что я узнала, ты потомок одного из членов Первого Шабаша, Фудхэгана Рыжего, а это значит, что вы с Изабо из очень древнего рода. Если этого тебе мало, могу сказать, что чувствую дремлющую в тебе огромную силу. Я не могу позволить ей пропасть. Но тебе нечего бояться.

— Я не боюсь! — фыркнула Хан’дерин. — Я просто не считаю твой народ своим. Кланы живут очень замкнуто. Только Зажигающая Пламя отправляется на другую сторону гор, и то лишь тогда, когда приходит время искать пару. — Она вздохнула. — Возможно, это значит, что мне пора подыскивать себе пару.

— Значит ли это, что Зажигающая Пламя не выходят замуж и ищут себе пару среди иноплеменников? — заинтересовалась Мегэн.

— Иногда выходят. Кхан’фелла вышла. Но обычно Зажигающая Пламя отправляется за горы в поисках подходящей пары. Когда в ней начинает расти ребенок, она возвращается.

— А какая пара считается подходящей?

Хан’дерин вздохнула.

— Мужчина, сильный и мудрый, с такими же голубыми глазами, как у всех Зажигающих Пламя, и рыжими волосами. Вот кого ищет Зажигающая Пламя.

Мегэн задумчиво кивнула. Хан’дерин продолжила:

— Дети Рыжих не должны выходить замуж за детей Белых, а если это все же случается, приходит беда. Из-за этого были заброшены Башни Роз и Шипов и проклята долина. Когда приходит время, Зажигающая Пламя уходит, а люди остаются и ждут, когда она вернется. Старая Мать говорит, что единственным мужчиной из нашего племени, который пересек горы, был мой отец.

— А теперь ты идешь по стопам своего отца, и я думаю, что это не может быть плохо.

— И куда мы пойдем?

— Думаю, сначала мне нужно побывать дома, — заметила Мегэн. Она рассказала Хан’дерин, как Красные Стражи напали на ее дом в дереве и как ей хочется вернуться в долину, чтобы убедиться, что ее дом цел.

— А ты не боишься, что мы наткнемся на солдат? — спросила девушка.

— Животные предупредят меня, — пожала плечами лесная ведьма.

В тот же день Мегэн поделилась с Фельдом своими планами и попросила у него совета. Но старый колдун почти ничего не знал, о том, что происходит вне Башен. Все эти годы он прожил в Башнях, поглощенный своими книгами и уходом за спящей колдуньей, которую полюбил как дочь. Он считал, что все его коллеги погибли в День Предательства, и не пытался отыскать кого-либо из них.

Еще несколько часов Мегэн просидела у гнезда, в котором спала Ишбель, держа ее за руку и с удивлением разглядывая серебристый локон. Магия Ишбель всегда была странной. Она так и не овладела простейшими навыками, доступными даже ученицам. Она никогда не могла зажечь свечу, передвинуть предмет с места на место или рассказать о его прошлом. Казалось, вся ее магия сосредоточена в одном — способности к полету, настолько редкой, что Башни всегда побаивались ее. Может быть, они с Хан’гарадом полюбили друг друга потому, что он прилетел на драконе, и казался большинству ведьм невиданным и пугающим чудом.

Решив, что настало время уходить, Мегэн коснулась губами руки Ишбель.

— Прости меня, — прошептала она. — Спи спокойно, моя хорошая.

Затем, повинуясь какому-то импульсу, она наклонилась и поцеловала Ишбель в лоб. Ведьма с серебряными волосами шевельнулась и открыла глаза. Приподнявшись в своем сияющем гнезде, она с изумлением оглядела комнату.

— Мегэн.

Ее синие глаза были полны слез.

— Ишбель, ты проснулась!

— Я чувствовала, что ты здесь, — прошептала та. — Пожалуйста, уходи. Я не хочу тебя видеть.

— Прости меня, Ишбель.

— Я знаю, ты не хотела убивать моего любимого, но ты сделала это, сделала! — Ишбель начала всхлипывать, по ее щекам градом покатились слезы. — Он умер, мой Хан’гарад, его больше нет!

— Ишбель, драконы сказали, что он до сих пор жив! Они утверждают, что он не погиб. Мы могли бы попытаться найти его, Ишбель.

— Он умер, он умер, — прорыдала ведьма с серебристыми волосами и упала в свое в гнездо, спрятав лицо в ладонях.

— Но королева драконов сказала…

— Ты думаешь, я не почувствовала бы, если бы мой любимый был жив? Я знаю, он ушел от меня, я искала везде, я звала его, но он не ответил. Уходи, Мегэн, я хочу забыть обо всем, уснуть.

Веки Ишбель начали опускаться, но Мегэн грубо встряхнула ее.

— Ишбель, ты нам нужна! Мы поднимаемся на борьбу против Самозванки, нам нужна твоя помощь! Не время спать! Пришла пора действовать.

Ишбель взглянула на нее широко раскрытыми синими глазами и спросила:

— У тебя теперь есть мои дочери, разве тебе этого мало?

— Я знала, что Изабо твоя дочь, — в отчаянии начала Мегэн, — у нее были твои глаза. Я делала для нее все, что могла, вырастила ее как собственного ребенка.

— Знаю, Мегэн, — сказала Ишбель, — я благодарна тебе за это. Сквозь сон я слышала твой голос, зовущий на помощь, и пришла к тебе, чтобы присутствовать на ее Испытании, как велит обычай. Но это было слишком тяжело: увидеть дочь совсем взрослой. Когда я видела ее в последней раз, она была голенькой и мокрой, в первородной слизи. Знать, что прошло шестнадцать лет, что мой любимый мертв уже шестнадцать лет, а я до сих пор жива. Я не могу этого вынести!

— Ишбель, пожалуйста!

— Я ни в чем тебя не виню, но не могу видеть твое лицо. Я слишком хорошо помню тот день. Он горит в моей памяти. Я не могу вспоминать, не могу вспоминать.

Ее речь снова стала невнятной, глаза закрылись, но из-под ее век все еще струились слезы.

Мегэн яростно затрясла головой.

— Ишбель, Ишбель, а как же Ключ? Что случилось с Ключом?

— Не знаю, — прошептала та, не открывая глаз.

— Что ты сделала с Ключом? Он все еще у тебя?

— Нет.

— Что с ним случилось? Ишбель, попытайся вспомнить!

— Я не знаю.

Ее голос затих. Никакие просьбы и уговоры не помогали. В конце концов, Мегэн сдалась, еле сдерживая рыдания. Она запуталась в струящихся волосах, будто в гигантской паутине, и ей стоило немалого труда удержаться и не начать яростно отбиваться от них. Мегэн стояла неподвижно, судорожно сжимая пальцы. Из кармана выполз Гита и уткнулся шелковистой мордочкой ей в подбородок. Она накрыла его ладонью, он прижался холодным носиком к ее руке.