Музыка ветра - Карен Уайт

Мерит взяла бутылку и уставилась на нее с явным подозрением.

– Я вообще-то не пью содовой. – Потом она слегка повертела бутылку в разные стороны, разглядывая наклейку. – А если и пью иногда, то только «Мокси».

Лорелея скорчила легкую гримасу. В свою бытность стюардессой ей пришлось однажды попробовать этот напиток в Мэне, который в тех местах считается фирменным. Если честно, ужасная гадость. Какой-то горький концентрат, напоминающий по вкусу шипучку из корнеплодов, приправленную мускатным маслом и еще чем-то, похожим на аккумуляторную кислоту.

Лорелея наклонилась к Мерит и прошептала ей тоном, каким она шептала когда-то свои секреты подружке по парте в четвертом классе:

– На вашем месте я бы не стала здесь озвучивать свои вкусовые пристрастия слишком громко. Во-первых, для всех южан любые прохладительные напитки – это кола. Неважно, чего тебе хочется: колы, фанты или напитка под названием «Утренняя роса». Вначале ты заказываешь колу, а потом уже уточняешь, что именно тебе надо. Только никогда не просите пепси. В здешних местах пепси не жалуют.

– Странно! – пробормотала Мерит и снова прищурилась, пытаясь, видно, понять, уж не разыгрывает ли ее Лорелея.

– Возможно, и странно. Но у нас, на Юге, много чего странного. Мы так привыкли, и нам это нравится. А братья-северяне пусть себе ломают голову над нашими чудачествами.

Прикрыв один глаз, Мерит глянула в горлышко светло-зеленой бутылки и тут же наморщила лоб.

– Ой, а что это там плавает?

Лорелея снова улыбнулась.

– Арахис. Разве вы никогда не пробовали колу с арахисовыми орешками?

– Никогда! – воскликнула Мерит и глянула на мачеху таким взглядом, будто та намеревалась отравить ее.

– А вы попробуйте, – предложила Лорелея и подняла в воздух вторую бутылку, которая предназначалась Оуэну. – Это очень вкусно. Холодная как лед кола и солоноватые на вкус орешки, которые похрустывают у тебя на зубах. Как правило, первые два глотка – самые лучшие.

Она закрыла глаза и сделала первый глоток из бутылки сына. Шипучая жидкость обожгла язык, и тут же она почувствовала вкус арахиса. И сразу же перенеслась своими мыслями в те далекие времена, когда они с мамой коротали послеобеденные часы, сидя на деревянных ступеньках, ведущих в их трейлер, в котором отродясь не было никаких кондиционеров. Лица у них с матерью потные. Пахнет засохшей грязью и привядшей травой, которая прилипла к металлическим стенкам их трейлера, словно панировочные сухари к цыпленку.

В целом это воспоминание было из числа приятных, но заставило Лорелею лишний раз взгрустнуть о маме. Какая жалость, что мама так никогда и не увидела Оуэна и то, как жила ее дочь в большом двухэтажном доме с садом и с двумя красивыми машинами, припаркованными в гараже, примыкающем к дому.

Лорелея открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мерит сделала первый глоток, неловко поднеся бутылку ко рту. Такое впечатление, что она никогда не пила из горлышка. Только из стакана. Но вот жидкость стекла вниз и покатилась по пищеводу, Мерит отняла бутылку от рта.

– Хм! Совсем даже неплохо! – прокомментировала она свои первые вкусовые ощущения. Пожалуй, она бы даже сейчас облизала себе губы, если бы не сидевшая рядом Лорелея.

– А я что говорила! И отличный послеобеденный перекус к тому же. Кола бодрит за счет содержащегося в ней кофеина, а арахис – это в чистом виде клетчатка и протеин. Когда я работала стюардессой, то, помнится, все наши летчики подкреплялись именно таким образом.

При слова «летчики» Мерит тут же подалась туловищем к прикроватной тумбочке и поставила на нее свою бутылку, после чего сняла с колен фотоальбом.

– Спасибо, – коротко обронила она, сползая с кровати. – Пора снова за работу. Эдит, судя по всему, была запасливой, как крот. Ничего никогда не выбрасывала. Столько еще предстоит перебрать… Завтра должен подойти Гиббс. Мы договорились осмотреть оставшуюся часть дома. А я еще толком не разобралась даже со своей спальней.

– Давайте я помогу, – предложила Лорелея, стараясь говорить максимально нейтральным тоном. Мерит не любит просить о помощи. Да и сейчас она не просила, чтобы ей помогали. Хотя ее собственное предложение падчерица может расценить именно таким образом.

После короткой паузы Мерит сказала:

– Что ж, если вам пока нечем заняться, тогда вот что… В вашей комнате Гиббс оставил много коробок, которые он намерен забрать. Если они слишком тяжелые, чтобы вынести их в коридор одной, без его помощи, тогда пусть лежат там, где лежали. А если коробки не тяжелые, то вынесите их в коридор и положите рядом с теми, которые уже там есть и на которых написано его имя. Ладно? Коробки с газетами сложите в углу своей комнаты. Мы их потом отдадим в макулатуру. Но только после того, как прочешем весь дом и определимся с тем, что можно отправить в утиль. – Мерит глянула на ноги Лорелеи. – Внизу, в буфетной, я обнаружила стремянку. Можете взять ее, если понадобится. Но вначале смените обувь. Никаких каблуков!

Лорелея взглянула на стоптанные домашние шлепанцы на ногах падчерицы, в которых она щеголяла по дому в те часы, когда не носила простые мокасины, тоже без каких-либо прибамбасов, даже без декоративных кисточек.

– Хорошо! Сейчас отнесу колу Оуэну и приступлю. Но коль скоро вы все равно собираетесь выбрасывать все старые газеты вон, можно Оуэн возьмет себе пару штук? Он уже просматривал кое-какие из них и даже нашел там несколько интересных статей, которые хотел бы оставить себе.

– Само собой, можно. Пусть забирает их себе хоть все, если они ему нужны.

Лорелея бросила взгляд на открытую страницу фотоальбома, который Мерит сняла с колен и положила на кровать. Интересно, что заставило ее плакать? Несколько фотографий, запечатлевших двух мальчиков в небольшой металлической лодке. Оба – светловолосые, у обоих – одинаковые золотистого цвета глаза. Мальчишки сидят рядом обнявшись, несмотря на то что один из них намного выше другого. Лорелея присмотрелась к одной из фотографий повнимательнее и сразу же узнала младшенького. Просто поразительно, как некоторые люди похожи на самих себя в детстве, в то время как другие меняются столь кардинально, что в их облике уже не остается ничего от былого ребенка. Вполне возможно, и в душе тоже. Неужели такие перемены происходят осознанно, задалась она резонным вопросом. Неужели похоронить в себе самом ребенка так же просто, как упаковать свои вещи, сорваться и уехать из родного дома куда-то в другое место?

– Это ваш муж? – она ткнула пальцем в мальчика, который повыше.

В первую минуту Лорелее показалось, что Мерит оставит ее вопрос без ответа. Но через какое-то время она согласно кивнула головой.

– Да. В этих альбомах в основном фотографии Кэла и Гиббса. Я нашла их в коробке на самом дне шифоньера. Вот решила просмотреть, прежде чем отдавать альбомы Гиббсу.

Она решительным жестом захлопнула альбом, спрятав от посторонних глаз фотографию детей.