Хозяйка дома Чантервиль - Татьяна Михаль

Гарри прокашлялся, привлекая то ли моё внимание, то ли Леона.

— Ты о чём? — не понял меня мужчина, вытаскивая из багажного отделения многочисленные пакеты, коробки, свёртки. Он небрежно складывал всё это прямо на траву возле ворот моего дома.

— Ну-у-у… Если ты не заметил, то я женщина, Леон. Я не мужчина и не смогу дотащить ни кровать, ни матрас, ни кресло в свой дом… Если честно, я только что сейчас поняла, что круто сглупила, даже не подумав о грузчике. Надо было взять с собой парочку тех широкоплечих красавцев с лицами, как у бульдога…

Леон посмотрел на меня как на идиотку, а потом он запрокинул голову и взорвался неудержимым смехом. Даже за живот схватился и согнулся пополам, так сильно он хохотал, чуть ли не захлёбываясь.

Я сложила руки на груди и затопала носком своей туфельки, дожидаясь окончания его приступа.

— Ливи… — пискнул Гарри. — Леон не совсем то, имел в виду…

— Не поняла я тебя, — нахмурилась я. — Что, значит, он не то имел ввиду, если конкретно сказал, чтобы именно я разгружала свой скарб.

— Он хотел, чтобы ты при помощи своей магии разгрузила экипаж, Ливи, — сочувственно проговорил череп. — Прости… Но я не помню этого заклинания…

И у меня всё внутри сжалось в тугой комок.

Вот же я балбеска-то!

Магия!

Так и не могу привыкнуть к мысли, что я ведь чародейка, а точнее, ведьма.

Покосилась на Леона, вытирающего слёзы и всё ещё смеющегося, и закусила губу.

Вот что мне делать? Не могу же я ему сказать, что не помню заклинания… Леон не дурак. Тогда что же делать? Попросить его тут подождать, а самой нестись сломя голову, искать заклинание разгрузки экипажа? Если в принципе оно имеется именно в таком контексте.

Вот же засада!

— Спасибо, Оливия, давно я так не смеялся. Даже уже забыл, когда это случалось в последний раз, — посмеиваясь, сказал Леон. — Ну а теперь, принимайся за работу.

Гарри застонал, видимо, предвидя наш полный провал и разоблачение.

Но, моя же смекался меня и выручила.

Я вспомнила государственные учреждения из своего мира и их правила после получения документов, разрешений, полисов и прочего. Я улыбнулась Леону и сказала, добавив в голос капельку вины:

— Видишь ли, Леон, я не шутила сейчас. Я, действительно не могу всю эту тяжесть тащить сама. Я ведь только сегодня продлила лицензию… Понимаешь меня?

Леон нахмурился и покачал головой.

— Нет, не понимаю.

Гарри молчал, но с любопытством смотрел на меня, ожидая продолжения моего вранья.

Вздохнула и пояснила:

— Дело в том, что моя лицензия вступает в силу ровно через сутки после её продления. До тех пор я не могу пользоваться магией.

Развела руками.

— Вот так… Но ты ведь поможешь мне, правда? Не бросишь тут одну…

Леон нахмурился сильнее и посмотрел на огромную гору моих вещей. Пробормотал:

— Впервые слышу об этом правиле.

— Индивидуальное условия для леди Чантервиль, — поддержал меня фамильяр. — В ведомстве чего мы только не наслушались…

Подмигнула Гарри. Молодец, малыш.

Леон почесал макушку и выдохнул:

— Жди здесь, сейчас приду и приведу помощников. Я не хочу снова сорвать спину.

И не дожидаясь моего ответа, развернулся и ушёл к себе.

Посмотрела на своего Гарри и спросила:

— Каких ещё помощников он приведёт?

— Не знаю… И кстати, здорово ты придумала про это условие!

— Придумывать особо не пришлось. В моём мире такое правило ко многим документам применяется.

— Странные правила.

— И не говори.

* * *

Леон отсутствовал минут двадцать, и я уже начала сомневаться в его обещании помочь мне занести всё добро в дом.

Но мои опасения не подтвердились.

— Леон идёт! — обрадовался Гарри. И добавил озадаченно: — Не один…

— С помощниками, — кивнула я, облокотившись о дверцу экипажа и широко зевнула. Потом снова начала любоваться на красивый закат, который выкрасил купол неба всеми оттенками красного и жёлтого. Красиво.

— Ну да, с помощниками… — будто одеревеневшим голосом, сказал Гарри. — Ливи, ты не облака рассматривай, лучше погляди, кого Леон ведёт.

Перевела ленивый взгляд в сторону Леона и тут же мою томкость и леность, как рукой сняло.

Буквально открыла рот, изумившись тому, что я сейчас видела.

Следом за смотрителем кладбища шагали самые настоящие скелеты — жёлто-серо-белого оттенка. Провалы их глаз не светились как у моего Гарри. Каждый их шаг сопровождался щёлканьем челюстей и костей.

— Ну что, вот и помощники, — сказал Леон и махнул в сторону троицы скелетиков. — Сейчас они быстро всё занесут. Только, Оливия, поклянись прямо сейчас, что никто не узнает, что я заставил нежить заниматься бытовухой.

— Э-э-э-э… А-а-а… ну хорошо… — промямлила я, рассматривая немного дёргающиеся скелеты.

Мой Гарри тоже был, так сказать, элементом целого скелета, но он был «живой», не нежить. И очень красивым, хоть в первое время, я и вздрагивали при его появлении. А эти… Эти скелеты были самыми настоящими… скелетами.

— Клянусь, Леон. Никому не скажу, что твои скелеты занимались бытовыми делами, — дала я своё слово. — Но ты объясни мне, откуда ты их взял? Неужели выкопал из могил? И кто их «оживил»?

Гарри с любопытством облетал и рассматривал этих существ.

— Я их поднял. Некромаг, как-никак. А откуда взял — не твоё дело, — пояснил Леон.

— Некромаг?! — в один голос спросили мы с Гарри.

— Оливия, ты меня всерьёз поражаешь и пугаешь, — произнёс Леон. — Ты же постоянно фыркала и сетовала, что твоим соседом оказался какой-то некромагишка…

— Э-э-э… — протянула я. — Прости… Я сейчас так не думаю. Некромагия — это очень серьёзно. И я прямо… даже немного тебя бояться стала.

— Пф! Ты! И бояться? — хохотнул он. — Оливия, да моя сила настолько мала, что ни на что негодна, кроме как некромагией и заниматься.

Он вынул из кармана круглые часы и цыкнул:

— Всё, у меня времени очень мало. Итак, весь день тебе посвятил.

— Ох, прости. Конечно, командуй, — закивала я. — Кровать и матрас нужно отнести на второй этаж. Следуйте за мной.

Ну что могу сказать?

Скелеты-нежить, конечно, быстро управились. Но не скажу, что они были довольны, что их подрядили как обычных грузчиков.

Они то и дело, дёргались и гневно щёлкали челюстями, когда Леон приказывал им поднимать и нести мои коробки, пакеты, свёртки и прочие покупки. Они явно выражали своё возмущение.