Военные пацаны - Андрей Ефремов

В результате недолгих размышлений майор решил: интерес Анзора – это очень даже хорошо, на руку отряду. И, как бы между прочим, на очередном вечернем разводе назначил «точную» дату выезда. Болтливые бойцы сообщили эту дату Анзору: дней на пять позже действительной.

* * *

Рома Дилань, любитель собирать всякие байки, однажды рассказал две в чем‑то взаимосвязанные истории. Вот первая – легенда о том, как Чечня к России присоединилась.

Как‑то во Владикавказ приехал известный русский генерал со свитой, остановился на окраине города Беслан. Владикавказ означает владеть Кавказом, но в то время, при царе, русские еще плохо знали кавказские народы, а чеченцев вообще не знали. Тем не менее о прибытии генерала стало известно всем народам, населяющим Кавказ.

Один молодой, но, вероятно, благодаря своим ратным подвигам очень уважаемый джигит решил, как сейчас говорят, представить свой чеченский народ перед представителем России. Джигит объехал пятьдесят селений, и каждое выделило ему по всаднику. Сам оделся во все белое: снял зеленую тюбетейку, надел белую папаху и белую же бурку, тщательно начистил серебряные газыри. А остальным предложил нарядиться во все черное. Правда, зачем он это сделал, до сих пор непонятно. Первое, что приходит на ум, – хотел выделиться из серой массы, показать себя главным.

И вот в клубах поднявшейся дорожной пыли приближается конный отряд к лагерю генерала. Тот удивляется:

– Вай, какие красивые джигиты! Особенно этот, который впереди на белом коне. Кто такие, почему не знаю?

Представитель и отвечает гордо:

– Мы – чеченцы! Но невезучий мы народ по жизни! – Горячий конь под ним храпит, на месте устоять не может.

– Почему невезучий? – заложив руки за спину и заломив голову вверх, проявил живой интерес генерал.

– Ну, вот, к примеру: наши на охоте много зверей настреляют, а какой‑нибудь животный зверь обязательно хитрее их окажется – прикинется мертвым и в самый последний момент убежит. А после охоты, на ужине, джигиты начинают расхваливать свои геройства: кто как стрелял снайперски, кто как метко зверя сразил одной пулей, завалил, заломил врукопашную и тому подобное, а о убежавшем – ни слова! Почему? Да потому что он, зверь этот, оказался гораздо умнее нас – вот на этого мудрого зверя и похож наш народ! У нас нет ни начальников, ни генералов, и никто никому не служит. Вот мы какие! Менталитет, понимаешь, у нас такой, особенный. И вообще – любой из этих джигитов победит любого, даже самого великого и могучего твоего солдата! – Конь рвется, на дыбы встает.

Генерал последнему утверждению джигита не поверил:

– Не может быть, дорогой. А давай соревнование устроим – так сказать, товарищеский матч!

Джигит согласился, и его молодцы одержали убедительную победу над всеми русскими солдатами по всем спортивным показателям! Так давайте же выпьем за то… (Ой, это из другой оперы… Но, пожалуй, пусть остается.)

Генералу это дело очень даже понравилось, и он попросил джигита в белой бурке выделить для себя дюжину таких лихих джигитов. Джигит нежадный оказался. С этого исторического момента, говорят, Чечня и присоединилась к России; при дворе русского царя военные стали носить черкески, а тот джигит стал лучшим другом генерала – кунаком.

Очень интересная и познавательная легенда – позже ее Владу и сами чеченские собровцы частенько рассказывали, в трех экземплярах. И неоднократно. Но это – старинная красивая легенда. Ныне у них и начальники, и полковники, даже генералы имеются. Куда мир катится, где традиции? Затерялись они в толще временны`х слоев. Сейчас из одежды современные джигиты отдают предпочтение натовскому камуфляжу, а из транспорта – джипам с перебитыми номерами.

Сколько было случаев: едут, к примеру, по горной дороге навстречу друг другу два чумазых грузовика: один – с российскими омоновцами, другой – с местными представителями «силовых структур». Омоновцы – понятное дело: оружие, потрепанная одежда без знаков различия, на головах банданы; ну разве что если у кого панама или берет надет, то на них либо общевойсковая кокарда защитного цвета, либо милицейская. А у местных – все почти то же самое, только на головах либо зеленые тюбетейки, либо повязки с арабской вязью мелькают; одежда почище, и никаких кокард. Вот и гадай, чьи это «силовые структуры». Чьи бы ни были, но настроены они весьма недружелюбно.

Был случай: проезжал отряд на «Урале» через бандитский поселок, люди по обочинам стоят: дети, взрослые. Все настороженные, признаков доброжелательности и приветливости на лицах нет. Один из омоновцев решил приколоться: поднял вверх согнутую в локте руку со сжатым кулаком и крикнул: «Аллах акбар!», все население механически в ответ тоже подняло руки и патриотически ответило: «Аллах акбар!» Вот так и проехали. Потом этот случай со смехом вспоминали.

А вторая рассказанная Ромой история такая – это уже в наше время происходило, и, наверное, многие ее должны помнить.

Был такой известный генерал, зам министра – то ли Капустин, то ли Фаршев. Уважением и авторитетом у рядовых бойцов не пользовался, но имел власть; был любителем строевых смотров, обожал ходить со свитой и принимать неправильные, заведомо провальные боевые решения, из‑за чего весь войсковой люд был им крайне недоволен. Как‑то раз он со своей свитой зашел в столовую МВД, а там два друга – чеченских омоновца – никак откушать не могут: буфетчики им отказывают, мол, сейчас генерал сюда подойдет, проваливайте, опосля придете.

И генерал пришел. Спрашивает этих парней:

– Вы кто такие, почему не знаю?

– Мы – чеченский ОМОН, – отвечают гордо и тоже интересуется: – А вы кто такие?

– Я генерал Такой‑то со своей свитой! – Подбоченился, встал в выгодном ракурсе, чтобы шитые погоны получше различимы были. – Не видно разве?!

На что чеченцы и отвечают:

– Ну и пошел на…i, генерал, вместе со свитой, где‑то мы таких уже видали!

Возникла конфликтная ситуация, все же нервные – это дело перед самой сдачей Грозного происходило. Один из свиты только было собрался пистолет вытащить, а пистолет этот уже в руке у одного из омоновцев оказался; второй же всю свиту на автоматный прицел взял. Генерал со свитой – тык-мык, ничего сделать не могут, МВД ведь тоже под охраной этого же самого ОМОНа. Невезучий генерал оказался: при любом удобном случае все обидеть его норовили. Но об этом – в другой раз…

* * *

Владиславу пришлось жить в Грозном на казарменном положении – дело привычное. Разве что в убоповской казарме ни одного русского: по вертикали и горизонтали все сплошь чеченцы. Все! Даже завалящего ногайца не имеется. Один Владик – якут. Чего греха таить, поначалу пробивал мандраж. Про особый мандраж в свете известных событий – нужно остановиться и постараться осветить это дело, насколько позволит память, во всех мельчайших подробностях.

Уже в более-менее мирное время мне с группой молодых товарищей пришлось заночевать в моздокском войсковом отстойнике – на военном аэродроме. Сколько раз я там побывал, уже точно и не помню, поэтому, как свечерело, просто лег на кровати в палатке, которую нам выделили, и сладко уснул. Об оружии даже и не думал: то ли повесил на дужку кровати, то ли рядом на стульчик сложил – не столь важно. Поутру встал, занялся обычными утренними делами – помыться-побриться и прочее. Но тут заметил что‑то неладное, долго не могло дойти. Оказалось, вся молодежь – те, кто в первый раз здесь, на Кавказе, причем на земле Северной Осетии – ходит кто в майке, кто в трусах (это нормально), но с пистолетами на поясных ремнях. Зачем, думаю, с оружием‑то ходить? В палатке вроде наряд находится, войсковые по нескольким периметрам охраняют неизвестно от кого: не то что бандит – мышь полевая не проскочет.