Назови меня полным именем - Галина Гордиенко

Зато из машины Элька вышла сама, а несчастную Таську Бекасов выдернул из салона одним злым движением, словно морковь из грядки. При этом смерил таким взглядом, что у Эльки сердце чуть не оборвалось. Ей не хотелось бы когда‑нибудь НАСТОЛЬКО разозлить Бекасова.

Смешно, но впервые в жизни Элька не желала вспоминать об эмансипации или о равноправии.

Никогда не думала, что кротко стерпит подобное обращение. У Эльки кровь вскипала в жилах и кулаки непроизвольно сжимались, стоило позже представить на месте Бекасова кого‑нибудь из своих знакомых. Да она бы их просто поубивала!

Впрочем, никто из них и голоса на нее не посмел бы повысить.

Элька неохотно признала: главное — никто не прилетел бы среди ночи разбираться с ТРЕМЯ пьяными подонками, чтобы ее выручить.

Не рискнули бы. В лучшем случае позвонили бы в милицию — мол, можем и не успеть, нельзя терять ни минуты, поспешите… Или подъехали бы к шапочному разбору — полюбоваться на ее хладный труп.

Бекасов же держался настолько естественно, будто и не мог вести себя по‑другому. Эльке вдруг показалось, что она впервые рядом с настоящим мужчиной.

Она даже не сумела сказать, что занимается карате и запросто бы справилась с пьяными парнями. Язык не повернулся, когда поймала ледяной взгляд Бекасова.

Если честно, до Эльки только в машине дошло, что они с Таськой действительно рисковали. Ведь могли столкнуться на ночных улицах не с тремя недоумками, а с ребятами покрепче и поспортивнее, что тогда?

Нет, лучше об этом не думать!

Выходит, им просто повезло.

С бедной Таськой Бекасов и словом не перемолвился, Элька помнила. Старался не смотреть в ее сторону. Правда, когда Таська у крыльца замешкалась, — она почему‑то едва ковыляла на своих роликах, будто разучилась на них кататься, — Бекасов зло выругался и грубовато, подхватив под локти, внес Таську в подъезд и почти забросил в лифт.

Лицо у него при этом оставалось каменным, Элька видела. А Тася прятала глаза, и личико у нее казалось застывшей горестной маской. Наверное, именно такие носили в древних греческих театрах — олицетворенная эмоция.

И все‑таки Бекасов вел себя слишком… жестко.

Мог бы и пожалеть Таську, улыбнулся бы ей, что ли.

Он так и ушел, собственноручно открыв им замок и едва ступив в прихожую. Лишь поинтересовался ядовито — может ли он ложиться спать, или они припасли на его долю еще какой‑нибудь сюрприз? А потом так хлопнул дверью, что задрожали стены. Как только соседи не сбежались на грохот!..

Больше всего Эльку расстраивало, что со Славиком Таська так и не встретилась. Выходит, все мучения зря.

* * *

Таисия не ложилась. Понимала, что все равно не сможет заснуть — нервы едва не звенели от напряжения, она вся была как натянутая струна.

Девушка просидела оставшиеся часы перед распахнутым окном, бездумно глядя на светлеющее небо и слушая, как просыпаются птицы. Потом в эти звуки стали вплетаться другие: постепенно во дворе появлялись соседи.

Тетя Маша, тихонько напевая под нос, энергично зашаркала по асфальту жесткой метлой. Соседи с третьего этажа вывели собаку — карликового пуделя Гошу, уже совсем старенького, медлительного. Гоша почти не бегал. Он неспешно исследовал газоны и с достоинством задирал лапку на кусты сирени и стволы деревьев.

Потом соседи потянулись к гаражам, зашумели машины, и Таисия поняла, что пора будить Эльку, иначе они опоздают на работу. Тем более что Элька собиралась съездить домой, переодеться. Это хорошо: Таисии никого сейчас не хотелось видеть.

К ее удивлению, Элька уже встала, в ванной шумел душ. Таисия быстро приготовила кофе и плотно закрыла дверь в свою комнату. А чтобы Элька не сомневалась — поднялась, включила погромче музыку.

На сердце лежала странная тяжесть. Таисия села в компьютерное кресло и развернула к себе фотографию бабы Поли. Рассматривала такое знакомое, такое родное лицо и с горечью думала: «Ну вот, все и кончилось, я осталась действительно одна, как и мечтала недавно. Выходит, домечталась. Правду ты говорила — нужно осторожнее с желаниями, запросто могут сбыться — что тогда? А я смеялась, считала — шутишь, вот дурочка…»

Таисия не помнила, когда ей было настолько паршиво — наверное, после смерти родителей. Как ни странно, когда умерла баба Поля, она не слишком горевала. Ненормально, конечно, но факт. Таисия даже — звучит кощунственно — втихую радовалась за няню, баба Поля весьма своеобразно подготовила ее к своему уходу.

А что такого? Баба Поля не болела, не попадала под машину. Просто однажды сказала, что устала и ей здесь скучно. Сказала — Таисия должна отпустить, ведь она уже выросла, теперь ее очередь жить. А баба Поля, так и быть, какое‑то время присмотрит за ней ОТТУДА. И пока честно держала слово.

— Ты думала, я взрослая, а ОН считает — нет, — прошептала девушка. Нежно коснулась пальцем лица на фотографии и почти обвиняюще сказала: — ОН тебе всегда нравился! Только, знаешь, ОН не любит, когда я вот так… тебя же нет. Ты ушла, нет, умерла, а я… но я же чувствую — ты рядом! А ОН не верит…

Баба Поля смотрела спокойно, словно не видела повода волноваться. У Таисии дрогнул голос:

— Вячеслав назвал меня полным именем, а я слишком хорошо помню твои слова. Представляешь, он ни разу не пытался его сократить, всегда только — Таисия…

В нянюшкиных глазах блеснула улыбка.

— Выходит, именно он мой суженый? Не… Федя?

Теперь баба Поля откровенно смеялась.

Таисия насупилась: няня вела себя так, будто все складывалось прекрасно. Будто не сомневалась в скором счастье воспитанницы и не понимала ее тревоги.

Или не желала понимать?

Хлопнула входная дверь. Таисия осторожно выглянула из комнаты и прислушалась: квартира ответила полной тишиной.

Она прошла на кухню: Элька не только выпила кофе, но и доела печенье. Даже малиновое варенье вытащила из холодильника, его Надежда Ивановна на днях передала, Федина мама.

В носу защипало, Таисия чихнула и вытерла салфеткой непрошеные слезы. Зачем‑то заглянула в керамическую баночку: малины осталось на самом дне.

Конечно, с чего бы у Эльки пропал аппетит? С ней‑то Федор Федорович разговаривал…

«Так, хватит, — прикрикнула на себя Таисия. — Баба Поля ясно сказала — все идет хорошо, а она никогда не ошибается. — Таисия горько усмехнулась. — Действительно, что тебе нужно? Вячеслав отличный парень, любая девчонка мечтала бы о таком — одни тигриные глаза чего стоят. А Бекасов четко дал понять, как к тебе относится. Никак, поняла? И на помощь он рванулся к Эльке, а не к тебе. Тебя же чуть не прибил в сердцах, а ты всего‑навсего хотела помочь Эльке. Ну, нарушила нечаянно его инструкции, подумаешь…»

Таисия посмотрела на часы и заторопилась: времени оставалось мало, а она перед работой хотела подойти к кофейне, посмотреть, там ли сегодня дети. И передать кое‑что мальчишке, уж очень противная и грязная на нем одежда.