Скучать не придётся - Лана Кирр

союз с вампирами как кость в горле орави Старшим домам. Мы несём убытки.

— Вы убили Торнеона? — мой голос стал еле слышным. — Убили! Ради денег?!

— И ради них тоже, — зло добавил Онтариэль, оставил мою руку в покое и вышел за дверь. Громко щелкнул замок.

Осознание потери и ужас происшедшего нахлынули внезапно, поглотили с головой, оглушили. Слишком долго я пыталась не вспоминать об этом, старательно загоняла страшные картины вглубь сознания. А теперь они вновь возникли перед глазами: яркий свет, уютная полянка и полуголый вампир. Крик, полный боли, переходящий в хрип, казалось, до сих пор стоял в ушах. Всё кончено, и для него, и для меня. И винить некого, только себя. В глазах потемнело, и я упала на дощатый пол.

Очнулась там же. Внутри грязной комнаты царил полумрак. Может оно и к лучшему, что никто мною не заинтересовался. Села, подтянула колени к груди, упёрлась спиной о стенку и мрачно уставилась на единственный лучик света, пробившийся сквозь небольшое окно. Внутри души неожиданно пусто. Мечты о светлом, вера в хорошее, по кусочку, ушли, утекли вместе с вампиром. Слёз не было, они и не помогли бы.

Просидела в неудобной позе я долго: ночь сменилась днём, и опять ночью. На столе появлялись тарелки с едой, я к ним не прикасалась, они послушно исчезали. Пила только воду из кувшина, и падала обратно на полюбившееся место напротив окна. Мысли старательно обходили мозг стороной, в голове сквозила пустота и навязчивая популярная гномья песня:

«В лесу далёком жил олень,

Он был силён, рога носил.

Но верил: есть другая жизнь,

Без неудобной красоты.

И вот однажды понял он,

Что тяжело в лесу густом,

Ходить, цепляясь за кусты

Рогами, что на голове.

Решил проблему быстро волк:

Оленю горло перегрыз.

Рога повесил на стене,

Красиво получилось ведь».

Нескладная песня вновь и вновь всплывала в мозгу. Казавшаяся глупой поначалу, она постепенно обретала глубокий смысл. Олень как символ меня. Захотелось свободы от обязательств, самой решить судьбу, пойти наперекор воли Святого и отца, и вот закономерный результат: я оказалась заперта в четырёх стенах и ждала решения собственной участи. А матёрый ледяной волк бродил где-то рядом и ждал удобного момента, чтобы перегрызть горло. Какая теперь разница, что со мной будет дальше?

Меня не тревожили, с улицы не раздавалось ни звука. Одиночество угнетало. Чтобы хоть как-то отвлечься, внимательно осмотрелась. Сидеть в грязи оказалось невыносимым, сплетенное простенькое очищающее заклинание тут же растворилось в опутанной чарами стене. Пришлось соорудить веник из подручных материалов и по мере возможности навести чистоту. Лучше не стало, но я смогла занять не только мозг, но и тело, устала, заползла на кровать, и, наконец, забылась тревожным сном.

— Тираниэль, принцесса! — я подскочила на кровати и уставилась в сияющие торжеством серые глаза младшего Кайсери. — Хочу тебя кое-кому показать.

Он под руку вывел меня на улицу, я непроизвольно зажмурилась от ярких лучей. А когда проморгалась, смогла разглядеть отца. Правитель стоял, гордо выпрямив спину. Бледное усталое лицо отенялось церемониальным голубым нарядом, расшитым яркими цветами. На поляне были только мы втроём.

— Светлость, как видите, с ней всё в порядке. Пришлось спрятать здесь, вампирам и дроу сюда не добраться, она в безопасности.

— Да, я вижу, — важно произнёс отец и облегчённо улыбнулся. — Могу с ней обняться?

— Конечно.

Мою руку отпустили, и я с радостью прижалась к сильному телу и зашептала:

— Дроу, они убили Торнеона, а этот…

— Я знаю, — тихо произнёс отец, отстранился и громко добавил: — Онтариэль рассказал, как дроу и вампиры хотели тебя похитить, и что только благодаря его отваге и мастерству ты осталась жива. Он спас тебя, и я не вижу препятствий к тому, чтобы не удовлетворить его просьбу. Церемонию обручения и цветов проведём через неделю.

Кайсери торжествующе улыбнулся, а я так и застыла, в шоке от происходящего:

— Но он… они. Да как так? Отец, ты не можешь!

— Могу, это в моём праве! — зло отрезал Правитель Светлого леса. — Онтариэль, жду завтра в полдень в Зелёном кабинете, обсудим. А Тира… пусть пока побудет здесь в безопасности.

Развернувшись, отец скрылся в зарослях. Раздался стук копыт, он уехал. Я стояла и молча смотрела вдаль, не пытаясь вытереть ручьём хлынувшие слёзы. Вот и финал, рога заняли подобающее место на стене.

— Хоть поцелуй меня, милая, — оскалился Онтариэль и рывком прижал к себе. И тут же согнулся от боли, навыки ближнего боя вспомнились мной как нельзя кстати. Простонав, прошипел: — После свадьбы заговоришь по-другому.

— Это мы посмотрим, — рявкнула я и гордо удалилась в дом, хлопнув дверью. Лишь там смогла разреветься по-настоящему, подвывая и всхлипывая. Все отвернулись от меня, даже отец не захотел слушать. Выхода я не видела, только собственная смерть, но это слишком простой способ ухода от проблем. Живой я смогу сделать больше, Кайсери ещё пожалеет о своём решении!

Торнеон С" Крашш

— Долго же я тебя ждал, — ожидаемо рявкнул отец, увидев мою бледную физиономию на пороге семейной комнаты.

— Мог бы и раньше вытащить, раз нужен, — огрызнулся я, разваливаясь в кресле. Полёт и трансформация утомили, выпили силы. Жажда тёплой свежей крови начала молотком бить по ушам, с трудом загнал вылезшие древние инстинкты внутрь и потянулся за кувшином. Холодная вода охладила, я выжидательно уставился на Главу.

— А мозги тебе зачем? Для того, чтобы нарушать запреты и лезть на чужую территорию они не обязательны?

— И что бы ты сделал на моём месте? Бросил, сбежал как трусливый орави? Как ты от проблем?

— Да что ты знаешь, мальчишка? — взревел Глава.

— Так ты расскажи, — процедил я. — Обещаю, буду слушать оч-ч-чень внимательно.

Предки с картин смотрели осуждающе, не поддерживали нарушение законов и установленных норм, но меня несло. Накипело. Бросить всё и лететь искать Тиру я не мог, неожиданно для себя оказался слишком слабым. Эсмирель справился