Между нами лёд. Книга 2 - Дарья Ларина

Таня сделала глубокий вдох и переступила порог. Услышав щелчок дверного замка, заметно напряглась. Это ей не понравилось. Пожалуй, даже больше, чем сам факт того, что Стас теперь работает в Федерации.

– Позволь помочь, – он подошел к ней со спины и с напускной галантностью снял легкий бежевый плащ. – Присаживайся.

Татьяна поджала побледневшие губы, отчего-то вспоминая Громова. Интересно, как бы он отреагировал на известие о том, что Куликов теперь занимает этот кабинет, да ещё и заперся вместе с ней? Но ответ на этот вопрос Таня с радостью променяла бы на то, чтобы Громов просто пришел сюда и забрал её отсюда. От этих неприятных глаз. От этого неприятного человека.

– Ты какая-то слишком напряженная, Таня, – с насмешкой подметил Стас, когда бывшая партнерша заняла место за небольшим овальным столом. – Тебе сегодня предстоит шикарный вечер, а ты такая грустная. Это неправильно. Ты так не считаешь?

Плохое предчувствие, разраставшееся где-то в районе живота, только усилилось.

– Мой сегодняшний вечер, как и последующие, занят тренировками, – максимально холодно ответила она, изо всех сил пытаясь не показывать волнения. Руки, которые била дрожь, Таня спрятала под столом.

Новоиспеченный чиновник, явно не удовлетворенный таким ответом, подошел к Тане со спины и положил ладони на плечи. Больное правое неприятно кольнуло.

– А я настаиваю на том, чтобы сегодняшний вечер мы провели вместе, – прошептал он, наклонившись к её лицу. Однако Таня продолжала смотреть перед собой, чувствуя, как воздух становился липким, плотным и совершенно не давал вдохнуть полной грудью, чтобы избавиться хоть от капли напряжения.

– А я настаиваю на том, чтобы вечера ты проводил в компании своей жены, – с уверенностью, но всё же гораздо тише, произнесла Таня.

– Брось, Таня, ты всё ещё злишься? На то, что я женился?

Алексеева поджала губы. В последнее время все её мысли занимал Громов. Сначала она была им восхищена, а теперь была вынуждена разгребать то, во что влезла, отвергнув его.

– Есть лишь одно воспоминание, связанное с тобой, которое сложно забыть, – ответила Таня. Перед глазами молниеносно пронеслись те мгновения, когда она летела вниз из высокого «лассо», на котором так настаивал Куликов. Ради этого он соблазнил юную Таню и влюбил в себя, рассчитывая, что в таком воодушевлении она точно ему доверится. И она доверилась. Но зря.

– Да перестань, – качнул головой Стас, – это было давно. Зато теперь ты потрясающая, сильная, но всё равно внешне хрупкая женщина…

Куликов наклонился к её лицу, а затем провел кончиком носа по щеке, вдыхая легкий, цветочный аромат туалетной воды. Таня от неприятной близости дернулась, чтобы встать, но Стас лишь сильнее сдавил пальцами её плечи. От резкой боли Татьяна зажмурилась, с трудом подавив стон.

– Я не верил, что ты чего-то сможешь добиться с Громовым, – шепотом продолжил он. – И уж тем более не ожидал, что ты сможешь уйти от него. Видимо, он не так уж и хорош…

– Однозначно лучше тебя, – сквозь зубы процедила Таня, чувствуя напряжение в мышцах, которые были и без того нагружены в последний месяц. – Я с тобой никуда не пойду.

Эти слова не пришлись по душе Куликову. Он убрал от бывшей партнерши руки, позволяя ей вздохнуть с некоторым облегчением, а затем сел напротив, важно сложив руки на стол.

– Я здесь пока что временно, – улыбнулся он, – но всё же рекомендую со мной дружить.

Куликов прочел в глазах бывшей партнерши некоторую радость после слова «временно», а потому решил пояснить:

– Я уже нашел «косяки» Мельникова, за счет которых смогу остаться здесь надолго, так что не переживай.

Арсений успел стать Тане близким человеком, и такой выпад в его сторону напрягал. Да и перспектива долгой работы Куликова в Федерации не радовала. Пользуясь тем, что Стас нарочито по-хозяйски любовался кабинетом, воображая из себя главного, Таня незаметно вытащила из кармана телефон.

– Какие «косяки»? – изображая нервную дрожь в спрятанных под столом руках, Таня включила диктофон.

– Ну-у, – важно протянул Куликов, откинувшись на спинку кресла. – Федерация требовала, чтобы Мельников лишил вас с Громовым всех призовых за чемпионат Европы. А он лишил только части.

– И что здесь такого, Стас? – не поняла Таня, специально называя его по имени.

– Это можно подать как то, что вы вступили с ним в сговор и обещали часть призовых ему, если он оставит вам больше, чем требовала Федерация…

– Это бред, – покачала головой Таня. – Мельников оставил нам часть призовых, потому что любую свою работу делает профессионально, заботясь о тех, за кого несет ответственность. И все здесь об этом знают. Тебе никто не поверит, – она поднялась из-за стола, прижимая телефон экраном к бедру, чтобы Стас ничего не заметил. – Мне пора на тренировку. Илья уже прислал сотню сообщений…

Не ответив на дежурное прощание Стаса, Таня вышла из кабинета, чувствуя, что от пережитых неприятных эмоций может расплакаться. Бессильно приобняв себя за плечи, Таня направилась к машине. На несколько минут она забыла обо всем. О плаще, что остался в кабинете, о диктофоне, что всё ещё работал и записывал стук каблуков о каменный пол и о вражде с Громовым. Но не о нём самом. Хотелось к нему. Хотелось просто прижаться и ощутить его руки, его тепло.

Чтобы оно перекрыло отвратительные, будто испачкавшие, прикосновения Стаса.

Но это было невозможно. Как и невозможно было бы попросить о помощи. В самом деле… Как это могло бы выглядеть? «Привет, Пирожочек. Знаю, я дважды отвергла тебя. И как партнера, и как мужчину. Но у меня тут некоторые проблемки. Не мог бы ты на правах бывшего партнера заявиться к другому моему бывшему партнеру и разбить ему нос? Ну, так, знаешь, по старой дружбе. Заранее спасибо, ни разу не твоя, но всё же Плюша…»

Таня села в машину, но ещё долгое время не выезжала с парковки. Уткнувшись лбом в руль, дала волю слезам, просившимся так давно. Каждый раз, когда нестерпимо болели мышцы. Каждый раз, когда Арина по несколько часов гоняла с одного гимнастического снаряда на другой. Каждый раз, когда на глаза попадались гневные, полные ненависти комментарии в интернете…

Каждый раз, когда вспоминался Громов.

Глава 7. Война против любви

– Как всегда, – удрученно вздохнула Алиса, оглядевшись в зале аэропорта, – приехали раньше всех…

– Перестань. Пройдем регистрацию без галдящих очередей, а затем отправимся пить лимонад, – Евгений ободряюще улыбнулся и, придерживая чемодан ногой, снял кожаную куртку, оставаясь в светлой футболке. Столичная погода становилась по-настоящему майской, и в аэропорту, судя по вяло работающему кондиционеру, совсем не были к этому готовы.

Алиса могла понять воодушевление Громова. Он, конечно, всячески пытался его скрыть и делал вид, что ничего необычного не происходит. Но Алиса неплохо знала партнера, в ледяных глазах которого сегодня отчетливо читалась оттепель. Он ждал встречи с Таней. И Калинина пыталась подавить зависть. Она не видела Арсения уже больше месяца и понимала, что не увидит и сегодня, так как к Федерации он больше никого отношения не имеет.

– Алло, любительница лимонадов на проводе? – Евгений чуть наклонил голову, щелкнув пальцами и намереваясь вернуть внимание партнерши. – Я тут предлагаю опрокинуть по стаканчику…

Алиса, глубоко ушедшая в мысли, моргнула, понимая, что уже несколько минут стоит, уткнувшись взглядом в грудь Жени. Она давно бросила попытки поговорить с ним на тему их не сложившейся личной жизни. Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы спросить что-нибудь про Таню, Громов будто чувствовал, о чем пойдет речь, и сразу же либо начинал рассказывать что-то сам, либо ссылался на то, что ему нужно потренироваться одному.

– Алиса? – Евгений недовольно нахмурился, но вдруг её безразличие резко сменилось изумлением. Зеленые глаза округлились, а рот непроизвольно приоткрылся. Она выглянула из-за плеча Жени, чтобы окончательно убедиться, что ей не показалось. И Громов, наблюдая такую реакцию партнерши, был вынужден развернуться.

По залу шла Таня. В весеннем голубом платье и легкой бежевой кофте с массивными пуговицами. Темные волнистые локоны аккуратно лежали на миниатюрных