Ледяное проклятие - Дем Михайлов

«Нет, не уйти», — мысленно заключил я и сам удивился, насколько безразлично подумал об этом.

Значит, так тому и быть.

Мы умрем здесь и сегодня, но перед смертью попытаемся забрать с собой как можно больше этих тварей.

— Десять минута, — глухо сказал гном, поняв, о чем я думаю, и кивая в сторону реки, — потом они здесь. Хорошо! Не надо бегать за враг — он сам идти к нам в руки!

— Уходите, господин, — донесся от волокуши слабый голос. — Еще не поздно.

— Я тебе уже ответил, Лени. Никто и никуда не пойдет, — горько усмехнулся я, шагая к лежащему в луже крови сгарху, в чьем боку торчал мой меч. Ниргалу все же удалось добить зверя. — Готовьтесь к еще одному бою. Последнему. А потом мы наконец отдохнем.

— Хорошие слова, друг Корис! — заулыбался Тикса. — Да! Еще один бой, а затем — большой пир за столом у Великого Отца! Много вкусный еда и кувшин с крепкий настойка! Оченно большой пир! Навсегда! Лени, ты слышал?! Мы дать еще один бой! Давай, вставай, друг! Потом отдохнуть!

Ухватившись за скользкую от крови рукоять, я вырвал меч и вернулся к друзьям.

Тикса помогал подняться Лени на ноги, а ниргалы со своей вечной бесстрастностью вновь заряжали арбалеты. Еще один бой…

— Шрам! Ты пережал культю? — не глядя на покалеченного ниргала, спросил я, всматриваясь в снежные просторы Диких Земель и пытаясь понять, сколько врагов идет по нашему следу. Сгархов я не видел, а вот зеленоватые отблески из глазниц пауков заметил.

— У него кровь вообще не течь! — с искренним удивлением поделился со мной гном. — Рука улететь, а из рана кровь едва капать! Потом вообще перестать!

Глухим ударом кулака в грудь ниргал подтвердил, что все в порядке, и я удовлетворенно кивнул. Все верно. Создатели ниргалов должны были позаботиться, чтобы эти воины могли продолжать сражаться даже со столь серьезными ранами и не истечь при этом кровью.

— Тикса! А на том пиру у Великого Отца красивые девушки есть? — все так же не оборачиваясь поинтересовался я.

— О-о-о! — тут же отозвался гном, вставая бок о бок со мной и не обращая никакого внимания на извивающиеся над его головой щупальца. — Есть! Оченно красивый!

— Врешь, поди, как всегда, — глухо буркнул державшийся за его плечо Лени, едва стоявший на ногах.

— Скоро ты узнать, друг, правда или нет, — ответил Тикса, кивая на уже хорошо различимую невооруженным глазом погоню. — Еще немного, и мы стоять перед каменный дверь в дворец Отца.

Я же прикидывал количество врагов. Навскидку — три десятка шурдов и с пяток пауков. Нам хватит с лихвой.

— И то верно, — скривился Лени в бледной улыбке и хлопнул гнома по плечу. — Скоро узнаем. Эх… в церковь бы зайти, в грехах покаяться перед смертью…

— Иди, — разрешил гном. — Только потом оченно быстро назад иди, а то я тебе враг не оставлю, сам всех убить.

— И сходил бы, — с натугой отозвался рыжий, прилаживая к окровавленному лицу комок снега.

— Так иди быстро! — уже недовольно буркнул коротышка. — Чего стоять и сопли жувать? Вон на тот пригорка подняться и быстро-быстро молиться!

Дернувшись, я уставился в сторону, куда указал гном, и уткнулся взглядом в скрытые густой порослью кустарника и деревьев занесенные снегом руины. Крыша давно провалилась, три стены рухнули. Устояла лишь тыльная стена, изо всех сил противящаяся натиску непогоды и безжалостного времени. Из снега криво торчали почерневшие огрызки некогда мощных стропил, груды битого кирпича. А посреди всего этого хаоса возвышался куполообразный сугроб, из верхушки которого торчал железный прут с насаженным на него цветком… цветком Раймены, священным символом церкви Создателя…

Мгновенно я осознал, что гном оказался прав и на пригорке лежат руины разрушенной церкви Создателя. А округлый сугроб — это провалившийся сквозь крышу купол с венчающим его цветком Раймены…

— Мать вашу так! — завопил я. — Тикса! Какого беса ты молчал?! Все туда! Живо, все к церкви!

— Я не молчать! — начал было коротышка, но мой злобный рык прервал его оправдания.

— Бегом! Бегом! Шевелите ногами! Тикса, тащи Лени. Ниргалы! За мной! Лошадь бросить!

Проваливаясь в снегу и взбивая снежную пыль, я напролом через сугробы пер к пригорку, оставляя за собой глубокую снежную борозду. За мной натужно пыхтели Тикса с Лени, ниргалы шли замыкающими.

Улюлюкающее верещание донеслось до меня, когда я уже был на середине пологого склона. Цепляясь за ветки, я остановился и, взглянув в сторону реки, отчетливо разглядел погоню. Пять, может, семь минут, не больше — и гоблины окажутся здесь.

— Живо! — рявкнул я, без нужды подгоняя взбирающихся на пригорок остальных.

Бесцеремонно ухватив гнома за шиворот, я подтащил его к себе и отправил выше, не отрывая взгляда от стремительно приближающихся шурдов. Следующим был двигающийся почти наощупь Лени, чей единственный глаз едва просматривался во вздувшейся багровой глазнице. Ниргалы поднялись сами — даже однорукий Шрам, легко преодолевающий скользкий склон. Оказавшись в конце цепочки, я бросил последний взгляд на погоню и полез следом за остальными.

— Да, церковь! — сверху донесся вопль гнома. — Быстрее, друг Корис, быстрее!

К тому моменту я почти добрался до вершины, здесь меня подхватили ниргалы и, словно пушинку, вздернули вверх. Мы у церкви… теперь только одна надежда на слова отца Флатиса, беспрестанно говорившего о защищенности освященного места и все настаивавшего на скорейшей постройке в поселении церкви. Неважно… У нас появилась хотя бы призрачная тень надежды.

С высоты холма я видел как на ладони брошенную нами лошадь и волокушу, выделяющихся темным пятном посреди снежной белизны. Чуть в стороне — залитый кровью снег и мертвые тела врагов, которым мы дали первый бой и вышли победителями. Еще дальше — уже завидевшие нас шурды, сменившие направление и идущие прямиком к нам. Глазастые ублюдки… Шустро перебирающие лапами костяные пауки держались позади вражеского отряда, идя по уже утоптанному снегу и посверкивая по сторонам зелеными отблесками из глазниц.

— Внутрь! — распорядился я, тяжело шагая к лежащим в десяти шагах руинам. — Готовьте арбалеты и луки.

— Теперь Создатель Милостивый оградит нас от нечисти! — неожиданно чистым голосом произнес приободрившийся Лени. — Нет сюда хода тварям поганым!

— Шурдам церковь не помеха, — отозвался я. — Они хоть и твари поганые, но все же из плоти и крови…

Закончить фразу я не успел… равно как и завершить следующий шаг, приближающий меня к разрушенной церкви. Мне оставалось сделать три шага до упавших стен, когда перед глазами вспыхнула ослепляющая вспышка, а в следующий миг я уже кричал от пронзившей меня дикой боли. Словно меня с головой окунули в расплавленный металл… словно раскаленную жижу залили мне в горло, и она проникла в каждый участок моего ледяного тела. Содрогаясь в болевых судорогах, ощущая себя в безжалостных тисках чего-то могучего и и злобного, я рухнул на землю, беспорядочно дергая конечностями и крича… крича… Сквозь застивший глаза кровавый туман я увидел стегающие воздух взбесившиеся щупальца, на глазах наливающиеся искристым синим огнем. В ушах повис тонкий стеклянный звон, по раскрытым в крике губам поползла струйка вытекшей из ноздрей белесой крови.