Каждый день как последний - Ольга Володарская

Как Наташа переживала эту историю, никто не знает. Даже руки на себя наложить хотела. Не было бы дочери, так бы и сделала. Но она жила ради своей девочки, поэтому превозмогла себя. Хорошо, что свои отношения с Жорой она скрывала. Так было хотя бы менее позорно. Все решили, что Наташа просто лоханулась, причем не единожды. Но что ослепла от любви, никто не думал.

Как-то Наташа, вся погруженная в переживания, шла по улице и налетела на женщину. Извинилась, конечно. Собралась двинуться дальше, да та ее задержала.

— Вам плохо? — спросила она.

— Нет, со мной все в порядке…

— Не в порядке, — уверенно возразила незнакомка.

Наташа пригляделась к ней. Пожилая стройная брюнетка. Прямые волосы затянуты в хвост. На глазах тонкая угольно-черная подводка. Губы бледные, морщинистые, но красивой формы. Их бы накрасить умело, но женщина только бальзамом их мазала, чтоб не сохли.

— Вас как зовут? — спросила незнакомка.

— Наташа.

— А я Дельфия.

— Как-как?

— Дельфия, — повторила женщина. — Это греческое имя. У меня отец грек. Но друзья меня называют Фи-фи.

— Очень приятно.

— Вы торопитесь?

— Не очень.

— Тогда, может быть, чаю попьем? Я тут магазин держу неподалеку. Если обернетесь, то увидите его вывеску…

Наташа глянула через плечо и нашла глазами вывеску «Чаша».

— Это винный? — спросила она.

— Винный? — Дельфия рассмеялась. — Что вы, нет!

Она взяла Наташу под руку и повела к «Чаше». Ладонь у нее была горячей. Возможно, даже слишком. Как будто у Фи-фи температура. Но ее жар казался приятным. Ласковым.

Они зашли в магазин. Некогда это была обычная двухкомнатная квартира. Ее переделали под торговую точку. Наташа не посмотрела на ассортимент товара, только на продавца — очень крупную красивую девушку, ростом не меньше метра восьмидесяти. Размера, наверное, пятидесятого. Но никто бы не назвал ее толстой. Жира — минимум. Широкая кость, прекрасные пропорции. А лицо… Лицо точно другой женщине принадлежит, более хрупкой, утонченной. Узенькое, скуластое, с огромными глазами и маленьким ртом. Лицо как у девушки-эльфа, тело как у воинственной амазонки.

— Это Дарья, — представила продавщицу Фи-фи. — Чудесная девушка…

— О, мою дочь так же зовут! — воскликнула Наташа и сразу прониклась к продавщице еще большей симпатией.

— А вас?

— Наталья.

— Очень приятно.

Они обменялись улыбками. Дельфия обратилась к Даше с просьбой:

— Заваришь нам своего фирменного?

Гренадерша кивнула. Дельфия провела Наташу в свой кабинет. Он оказался крохотным, полтора метра на полтора. Наверняка когда-то это была кладовка. Фи-фи усадила Наташу на стул, сама опустилась рядом с ней на корточки, взяла ее ладони в свои. Заглянув ей в глаза, попросила:

— Расскажи мне все…

И Наташа, к своему удивлению, начала перед Дельфией исповедоваться. Она выложила ей все. Раскрыла все свои тайны. Даже о том, где познакомилась с бывшим мужем, рассказала.

От всех этот позор скрывала, а Дельфии призналась. Было в ней что-то такое… Наташа даже не знала, как объяснить… Мягко-властное, что ли? Она не давила, а скорее поощряла. Поглаживаниями, кивками, ласковой улыбкой. Однако взгляд ее был пристален, глубок, подавляющ, как у гипнотизера. Под ним Наташа теряла волю. Но это не страшно, даже приятно, оказаться под властью такой удивительной, сильной, мудрой и все понимающей женщины.

Когда Наташа закончила, открылась дверь, и в кабинет вошла Дарья с подносом. Двигалась она на удивление грациозно. Как танцовщица. Мягко ступая, она поставила поднос на маленький табурет и тут же удалилась.

— Выпей, — предложила Дельфия Наташе. — Это имбирный напиток. Очень вкусный. И нервы успокаивает.

Наташа взяла чашку, сделала осторожный глоток — напиток был горячим.

— Потрясающе, — выдохнула она.

— Даша научилась его заваривать в Таиланде. Она в Бангкоке жила целый год.

— Что она там делала?

— Работала.

Позже, когда Наташа лучше узнала и Дельфию, и Дашу, выяснилось, что работала девушка стриптизершей, иногда отдаваясь самым денежным посетителям клуба. В Бангкок она уехала за любимым, но тот обманул ее и бросил. Да еще свой карточный долг на нее повесил. Пришлось отрабатывать. За год сумела расплатиться и вернуться в Россию.

В секте много было таких, пострадавших от мужского вероломства. Но не все. Некоторые оказались просто неудачницами, не нашедшими своего женского счастья и ополчившимися из-за этого на весь сильный пол. Таких Дельфия, основательница секты и верховная жрица, редко принимала в члены. Только если они были особенно ей полезны. Например, одна из женщин, дочь ювелира, который не так давно скончался и оставил ей приличное состояние, очень помогала деньгами. Другая владела просторным загородным домом, где они проводили обряды. Третья работала в кадастровой палате, а такие люди всегда пригодиться могут. Если не секте, то самой Дельфии.

Про нее же саму Наташа ничего не знала. Вообще! Как и никто из сектанток. Возможно, Дарья владела какой-то информацией, но она ее не разглашала. Была очень Фи-фи предана. Наташа не сомневалась, что Даша может даже убить за нее. Порвать своими могучими руками, затоптать ногами сорок третьего размера…

Она была больше чем правая рука Дельфии. Больше чем подруга. Раба! Но раба любви…

Кто-то из сектанток как-то предположил, что Фи-фи и Даша состоят в интимных отношениях. Наташа сомневалась в этом. Но не в чувствах молодой женщины к зрелой.

…Зазвонил телефон. Наташа вздрогнула и едва его не выронила из рук. Погрузившись в думы, она совсем выпала из реальности.

Звонила Дельфия. Она как будто чувствовала, что о ней вспомнили.

— Здравствуй, дорогая, — поприветствовала она Наташу.

— Здравствуй.

— Как ты?

— Нормально.

— Не собираешься сегодня в «Чашу»?

— Нет, а что?

— Нужно обсудить кое-что. Я бы сказала, жизненно важное.

— Что такое?

— У нас проблемы.

— Хорошо, я буду, — обеспокоенно выпалила Наташа.

— Тогда до встречи, дорогая.

— Пока, — прошептала она, нажимая на кнопку отбоя. Затем сказала самой себе: — Началось…

Кактус, подаренный Пашей, стоял у компьютера и радовал уставшие Динины глаза. Она просидела за монитором несколько часов и чувствовала себя совершенно разбитой. Болела спина, шея, а под веки будто песок забился — стало больно моргать. Дина потерла глаза подушечками пальцев, но это не помогло. Нужно выключить компьютер и идти спать, однако она осталась за монитором, чтобы закончить начатое…