Король желает жениться - Валерия Чернованова

— И часто вы так увлекаетесь со служанками? — Я нервно оправила юбку, пригладила волосы. Еще бы к щекам приложить холодные компрессы или всю себя поместить в холод, потому что температура тела зашкаливала и воздух в кабинете чуть ли не электризовался.

— Вообще-то никогда, — глядя мне в глаза, сказал Рассарх.

А я отвела взгляд. Что тоже было мне несвойственно… Но рядом с этим мужчиной я переставала быть Яной Громовой. Нервничала, терялась, смущалась, как какая-нибудь шестнадцатилетняя дебютантка.

После его ответа повисло молчание. Было бы проще, если бы он меня отпустил. А может, самой следовало уйти. Я не знала, как быть и что думать: я ведь пожелала, чтобы он обо мне забыл. Вот буквально сегодня утром. И где мы оказались… Едва не поддались искушению, почти потеряли голову, хоть не должны были. Ни я, ни он.

— Расскажешь, что это была за магия и откуда тебе о ней известно? — неожиданно спросил король.

Я даже не сразу поняла, о чем это он, а когда поняла, нервно огрызнулась:

— Теперь вы решили перейти к допросу?

— Просто хочу узнать тебя получше, Мари Омон, — улыбнулся Рассарх, вот только улыбка эта вышла какой-то хищной. — Ты очень необычная девушка. Яркая, находчивая, запоминающаяся.

Мне стало горько от обиды. Для этого мужчины я всего лишь временное развлечение. Загадка, которую не терпится разгадать. Маленький беззащитный зверек, за которым так приятно охотиться. Пусть он и не виноват, все из-за русалочьих чар, но мне-то от этого не легче. Я ведь прислуживаю его невестам!

— А как насчет ваших невест? Их не хотите узнать получше?

Рассарх помрачнел:

— При чем здесь мои… гостьи?

— При том, что ваши гостьи, как вы выразились, жаждут вашего внимания. А я не жажду становиться постельным развлечением, пусть даже и для монарха. У меня есть жених, между прочим, — вспомнила про Ирнаса. — Жених, за которого очень скоро я выйду замуж!

Вот так-то.

— Пять минут назад ты о нем даже не вспоминала, — усмехнулся Рассарх, и эта его самоуверенная усмешка неприятно царапнула сердце.

— Пять минут назад я растерялась. Но больше не буду. Ни теряться, ни растекаться перед вами лужицей. Всего хорошего! — Рванулась к двери, но потом обернулась. — Совсем забыла! — Опустилась в нарочито небрежном реверансе и, стрельнув в его застывшее величество злым взглядом, выскочила из кабинета, не отказав себе в удовольствии напоследок громко хлопнуть дверью.

— Плохо вы желали мне удачи, мальчики, — попеняла вылупившимся на меня солдатам и отправилась обратно на праздник.

— Это ж надо было так выйти из себя, — ворчала я, идя по полутемной анфиладе.

И чем ты, Яна, только думала! Дерзить монарху! Что за это полагается? Увольнение, гильотина, каторга? Ни один из вариантов меня не устраивал. Может, вернуться и извиниться? Нет, через себя переступить не смогу. К тому же для его рыжего бесстыжества это станет сигналом к старту: можно снова идти в атаку.

А у меня от прошлой его атаки губы до сих пор пылают и мозги всмятку. Не самые приятные ощущения (это я про мозги — губы не жаловались).

Надо будет снова пытать Марэю — пусть рассказывает, как одолеть это наваждение. Чтобы он в мою сторону больше даже не смотрел! И я на него смотреть зарекаюсь.

Сделав себе внушение, постаралась успокоиться, запретила себе думать о возможных последствиях. Что сделано, то сделано. Если прилетит отдача от Рассарха, значит, судьба у меня такая.

Сейчас возвращаюсь на праздник, получаю нагоняй от Белонезсской, жду, когда закончится этот адский вечер, а потом пытаю Марэю: должна же она была выяснить хоть что-то. Чем скорее заполучу перстень, тем скорее уберусь из этого дурдома.

У лестницы я притормозила, уловив какой-то подозрительный звук. Замерла, прислушалась. Нет, не померещилось. Из углубления в стене доносился тихий женский плач. Приглядевшись повнимательней, заметила молодую неали в нарядном светлом платье. Она сидела на банкетке, закрыв лицо руками.

Может, одна из невест?

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — Включив режим «помощницы», я подошла к девушке.

Всхлипнув, она подняла на меня заплаканные глаза:

— А кто вы такая?

«Нет, эта не из невест», — облегченно выдохнула я. Признаться, от роли няньки я сегодня уже подустала.

На меня смотрела удивительной красоты незнакомая молодая женщина, черноволосая и черноглазая, с такими нежными чертами, что мары по сравнению с ней казались морскими жабами. Не знаю, существуют ли такие в природе.

— Помощница герцогини Белонезсской, — представилась я. — Вот, возьмите, — вспомнила, что у меня в кармане юбки припрятан казенный платок, и протянула его незнакомке.

— Спасибо, — слабо улыбнулась она, после чего грациозным движением руки коснулась уголков своих прекрасных глаз.

— Может, принести вам воды?

— Как идет отбор? — вместо ответа спросила девушка.

— Ну это с какой стороны посмотреть…

— Уже наметились фаворитки? — прозвучало ревнивое, после чего незнакомка горестно вздохнула: — Его величеству всегда нравились черненькие.

Тогда с какого перепугу он весь день лезет целоваться к беленькой?

Девушка пододвинулась к краю ниши, облицованной мелкой мозаикой (что-то цветочно-радужное), похлопала ладошкой по банкетке, предлагая мне составить ей компанию.

— Фавориток пока вроде бы нет, — нейтрально ответила я.

— А раньше была! — обиженно воскликнула красавица. Громко шмыгнув носом, добавила: — Я! Но он поспешил от меня избавиться.

— Я вас не понимаю, — внутренне напряглась я.

Хотя с чего бы мне напрягаться? Мне вообще должно быть без разницы.

— Я — графиня де Бальмен. Можно просто Кларисса, — манерно представилась девушка.

— Извините, но мне ваше имя ни о чем не говорит. Я ведь совсем недавно здесь.

Срок мотаю.

Графиня устало вздохнула:

— Долгое время я была фавориткой Рассарха. А сегодня он сказал, что между нами все кончено. Представляете? — Голос ее сиятельства дрогнул, а глаза снова наполнились слезами. — Он меня бросил! Сказал, ему пора сосредоточиться на выборе жены и не отвлекаться на других. Других! Теперь я для него — это другие!

Сосредоточиться на выборе жены? Ах ты ж морда рыжая монархическая! Это так он сейчас в кабинете сосредотачивался на выборе жены? Зря не влепила этому Казанове пощечину.

Может, вернуться и влепить?

— Да глупости! — махнула рукой я. — Нашли о ком убиваться!

— Но ведь это король, — привела, на ее взгляд, весомый аргумент придворная красавица.

— И что? — Я равнодушно пожала плечами. — Что у него есть такого, чего нет у других мужчин?