Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий - Харуки Мураками

– Значит, Белая и всем остальным рассказала о том, что ты опоил ее и изнасиловал, так?

– Выходит, что так.

– И описала все это очень реалистично. Хотя вообще-то была стеснительной и разговоров о сексе всегда избегала, верно?

– Так сказал Красный.

– И еще она заявила, что у тебя два лица?

– Ну да. «Одно лицо внешнее, другое – внутреннее. Какого не представить и в страшном сне».

Сара крепко задумалась.

– Слушай, – наконец сказала она. – А ты ничего не забыл? Между вами точно не возникало случайной близости?

Цкуру покачал головой.

– Нет, ни разу. Я всегда следил, чтобы ничего подобного не случилось.

– Специально следил?

– Ну, пытался не думать о ней как о девчонке. И старался не оставаться с нею наедине.

Сара прищурилась и склонила голову набок.

– И что, остальные в вашей компании старались вести себя так же? То есть парни не держали девчонок за девчонок, а те – парней за парней?

– Я, конечно, не знаю, что думал каждый в отдельности. Но, как уже говорил, у нас было нечто вроде негласной договоренности. Которая никогда не нарушалась.

– Но это же так неестественно, тебе не кажется? В таком возрасте что для парней, что для девчонок флиртовать – обычное дело!

– Завести себе девчонку, чтобы встречаться с глазу на глаз, я в общем хотел. И, конечно, девчонками интересовался, как все нормальные парни. В принципе, мог бы закрутить роман с какой-нибудь подругой со стороны. Но в то время именно наш «союз пятерых» казался мне важнее всего. И даже в голову не приходило искать других отношений с кем-то еще.

– И все из-за этой вашей «вселенской гармонии»?

Цкуру кивнул.

– Я чувствовал, что без них мне чего-то не хватает внутри. Какой-то части меня, которой я не смогу обрести больше нигде и ни с кем.

– Выходит, – сказала Сара, – вы подавляли свою сексуальность, потому что не хотели разрушать «вселенскую гармонию» и разрывать такой идеальный круг?

– Теперь, спустя столько лет, многое и правда кажется немного странным. Но тогда все казалось совершенно естественным. Нам всем было по шестнадцать, с нами все случалось впервые. И оценивать себя со стороны мы еще не умели.

– Иными словами, вы были заперты в идеальном кольце вашей дружбы?

Цкуру на секунду задумался.

– В каком-то смысле. Возможно. Но нам самим в этом круге было весело и уютно. И я до сих пор о том не жалею.

– Оч-чень любопытно… – протянула Сара.

Отдельно Сару заинтересовала история о том, как Красный встречался в Хамамацу с Белой за полгода до ее гибели.

– Случай, конечно, немного другой, но это мне напомнило историю с моей одноклассницей, – сказала она. – Красавица, стильная, родители богачи, воспитывалась за границей, английским и французским владела, да еще и была круглой отличницей. Чем бы ни занималась, все вокруг только на нее и глазели. Всеобщая любимица, кумир младшеклассниц. В частной женской гимназии это многое значит, сам понимаешь…

Цкуру кивнул.

– После школы поступила в университет Сэйсин[33], на втором курсе поехала на стажировку во Францию. Потом вернулась, а еще через пару лет я ее встретила – и не узнала. Она – как бы лучше сказать… будто выцвела вся. Вот, если вещь какую-то долго на солнце держать, она выгорает, да? И лицом вроде не изменилась. Все такая же красивая, стильная. Да только цвет куда-то исчез. Когда на пульте от телевизора долго на кнопку яркости жмешь, вот так же получается. Очень странное впечатление. Как может выгореть человек всего за несколько лет…

Она доела свою порцию и попросила десертное меню.

– С ней мы были не особенно близки, но общих друзей хватало. И потом еще не раз пересекались в разных компаниях. И с каждым разом она обесцвечивалась все сильнее. Постепенно растеряла всю красоту, а за ней и простую привлекательность. И, кажется, поглупела. Общаться с ней стало скучно, она изрекала сплошные банальности. Замуж вышла в двадцать семь – за какого-то госслужащего, мужчину с виду скучного и пустого. Но сама толком не понимала, что больше не красива, даже не мила, и продолжала вести себя как королева. Смотреть на все это со стороны было очень нелегко…

Принесли десертное меню, и она погрузилась в его изучение. Потом закрыла и положила на край стола.

– Ее начали сторониться подруги – слишком уж больно им было видеть ее такой. Точнее, тут даже не столько боль, сколько паника. Паническая дрожь в сердце, так хорошо известная каждой женщине. Когда твое самое прекрасное время уже прошло, а ты не хочешь этого замечать, просто не можешь принять – и продолжаешь танцевать, хотя люди уже смеются у тебя за спиной и все больше тебя избегают… Просто ее час пробил раньше других, вот и все. Она расцвела быстро и бурно, как в весеннем саду, но так же скоро увяла…

Подошел официант, крашенный под блондина, и Сара попросила лимонное суфле. Десерт в ресторане она заказывала всегда, но сладкое совсем не портило ее фигуру.

– По-моему, насчет Белой тебе куда подробней объяснила бы Черная, – сказала Сара. – Даже если ваша «гармония» и правда была идеальной, девчонки что-то всегда обсуждают только между собой. Как Синий и сказал, верно? И обычно во внешний мир такие разговоры не просачиваются. Я допускаю, что все мы, девчонки, – болтушки. Но кое-какие тайны хранить умеем. По крайней мере, от парней.

Она бросила долгий задумчивый взгляд на стоявшего в сторонке официанта, словно жалела, что попросила лимонное суфле, и уже готова заказать что-нибудь другое. Но в итоге раздумала и посмотрела снова на Цкуру.

– А что, разве вы втроем не вели между собой чисто мужских разговоров?

– Да нет… не помню такого, – признался он.

– О чем же вообще вы разговаривали?

«О чем мы тогда разговаривали?» – задумался Цкуру. Но ничего конкретного в памяти не всплывало. А ведь спорили о чем-то, руками махали…

– Не помню, – повторил он.

– Странно, – сказала Сара и улыбнулась.

– В следующем месяце буду на работе посвободней, – сообщил Цкуру. – Если получится, слетаю в Финляндию.

Сара кивнула.

– Определишься – сразу сообщай. Постараюсь найти для тебя удобные рейсы и заказать отель.

– Спасибо, – сказал Цкуру.

Она взяла стакан с водой, отпила глоток. И провела пальцем по краешку стакана.