Сознание за пределами жизни. Наука о жизни после смерти - Пим ван Ломмель

В научной литературе диссоциация определяется как бегство от пугающей реальности травмы с помощью «нарушений обычно целостных функций идентичности, памяти или сознания». В этом определении не упоминается напрямую возможность подтвержденного восприятия из положения сверху и вне тела. Такой защитный механизм может сработать во время физического или эмоционального насилия в юном возрасте – например, при сексуальном насилии или угрозе физического насилия.

Одно исследование показало, что после околосмертного опыта некоторые люди чуть больше склонны к диссоциации, но далеко не чрезмерно [36]. Как и деперсонализация, диссоциация не объясняет ОСО у тех, кто сталкивается с ним в ситуациях, не представляющих угрозы для жизни.

Может ли ОСО наблюдаться у людей с определенными свойствами личности чаще, чем у остальных? Серьезную проблему такие вопросы представляют потому, что систематические исследования до ОСО невозможны. Информация о личности и чертах характера исходит из ретроспективных исследований, а они обычно проводятся спустя долгое время после ОСО. Однако эти исследования действительно говорят о том, что изменения после ОСО имеют последствия для личности человека.

Говоря в общем, ОСО возникает у психически устойчивых людей, нормально функционирующих в повседневной жизни, и ничем, кроме возраста, не отличающихся от участников контрольных групп, не получивших ОСО.

Нет и до сих пор не было никаких оснований полагать, что до приобретения ОСО его носители были более склонны к фантазированию. Вместе с тем фантазии не годятся в качестве объяснения причин, по которым дети и взрослые всех возрастов и культур сообщают о буквально одинаковом ОСО. Аналогично предположение, что ОСО – выдумки на основе ложной памяти или игры воображения, можно опровергнуть с помощью того факта, что повсюду в мире люди заявляют о практически одинаковом ОСО.

Если некоторые не желают делиться глубоким и ошеломляющим ОСО с другими в первые несколько дней после приобретения этого опыта и решаются рассказать о нем только спустя много лет, это не обязательно означает, что такой опыт – не что иное, как ложное воспоминание или фантазия. Свидетельства указывают, что содержание ОСО; слова, выбранные для его описания; эмоции, которые он вызывает, остаются преимущественно неизменными, когда спустя много лет люди снова воскрешают в памяти свой ОСО.

Кое-кто продолжает объяснять внетелесный опыт во время ОСО как плод фантазии и воображения. Авторы этих предположений не желают признавать нематериалистское объяснение околосмертных феноменов и в особенности рьяно утверждают, что сообщения о внетелесном опыте основаны исключительно на фантазии и сведениях о реанимации или операции, которыми потом поделились с пациентом врачи и медсестры. По мнению этих критиков, восприятие в состоянии беспамятства или комы невозможно по определению [37].

Психолог Сьюзан Блэкмор придерживается мнения, что содержание внетелесного опыта представляет собой просто сочетание воспоминаний, фантазий, удачных догадок и ожиданий. В своей уверенности она не одинока. Скептики полагают также, что слух продолжает действовать, несмотря на то что из-за потери функций мозга пациент находится без сознания. Когда пациентов-сердечников, не получивших ОСО, просили описать процесс их реанимации, они всегда делали не меньше одной существенной ошибки – в отличие от пациентов, которые приобрели ОСО во время реанимации и были способны удивительно подробно и точно описать эту процедуру [38].

Сообщения о внетелесном опыте также называют реконструкцией того, что было воспринято незадолго до потери сознания или сразу же после его возвращения. Однако исследования показали, что пациенты, только что очнувшиеся после комы, не располагают воспоминаниями о периоде, непосредственно предшествующем времени, проведенному ими без сознания, или следующем сразу за ним. Еще труднее найти материалистское объяснение восприятию, сделанному на значительном расстоянии от больницы, как и подтвержденному восприятию слепых людей или имеющих нарушения зрения [39].

Сообщения об эпизодах внетелесного опыта могут содержать подтвержденные детали, которые носители опыта не могли видеть или слышать с помощью обычных органов чувств и о которых никогда не упоминали впоследствии врачи и медсестры. Такое восприятие обычно происходит из положения вне тела и над ним, иногда даже вне помещения, в котором находится тело. Как уже было сказано, медицинский персонал обычно поражается тому, как подробно пациенты описывают собственную реанимацию, и почти всегда реагируют на эти описания удивлением или недоверием [40]. Историю о вставных челюстях, вынутых и спрятанных во время процедуры реанимации, опубликованную в журнале The Lancet и упоминавшуюся в этой книге ранее, не в состоянии объяснить большинство ученых, так как пациент знал подробности своей реанимации, а также внешний вид и действия присутствующих врачей и медсестер, несмотря на то что в больницу его привезли в состоянии комы и перевели в отделение интенсивной терапии с целью подключения к аппарату искусственной вентиляции легких, пока он пребывал в коматозном состоянии.

Внетелесный опыт зачастую трудно подтвердить, если ОСО был приобретен много лет назад. Необходимы дополнительные проспективные исследования, чтобы проверять внетелесный опыт вскоре после реанимации. Однако хорошо задокументированных случаев о том, как люди покидали свои тела и рассказывали об этом с великим множеством поддающихся проверке деталей, настолько много, что их почти невозможно подвергнуть сомнению или приписать фантазии или воображению.

Можно ли испытывать проявления сознания под общим наркозом? По вопросу о том, возможны ли осознанные воспоминания об операции при общей анестезии, мнения исследователей разделились. Воспоминания о периоде проведения хирургической операции считаются редкими и обычно выражаются всего несколькими простыми словами вскоре после операции. Им свойственно возникать только после применения легких седативных препаратов и миорелаксантов в больших дозах [41].

Регистрация электрической активности мозга (ЭЭГ) у пациентов под общим наркозом показала, что бессознательное состояние во время операции сочетается с явным изменением электрической активности мозга, со снижением частот и меньшим количеством предельных импульсов. Это согласуется с нейрофизиологической гипотезой о том, что функции мозга полностью нарушаются и прерываются под общим наркозом. Эту же картину подтверждают исследования под общей анестезией, в ходе которых применялись такие методы нейровизуализации, как фМРТ (функциональная магнитно-резонансная томография), показывающие утрату почти всех основных функций мозга. То же самое относится к результатам фМРТ пациентов в вегетативном состоянии или другой форме комы. Несмотря на то что слуховые и другие раздражители продолжали поступать в мозг этих пациентов, они больше не провоцировали реакции того рода, которые фиксировались во время сознательного опыта, при нормальных обстоятельствах, потому что связи мозга разрушились, обмен информацией уже не происходил [42].