Когда падают звезды… - Вайолетт Лайонз

Я поступил в Гарвард на экономический факультет. Отец не скрывал, что имеет на меня виды. Когда я получил диплом, он остался доволен моим образованием и воспитанием, поэтому решил доверить мне управление семейной компанией. Я стал его представителем и начал ездить в Европу. Жить же я продолжал в Штатах с матерью. Отец ее уважал и серьезно относился к ее нежеланию меня отпускать, поэтому никогда не давил мне на психику. Я так и носил ее фамилию, хотя отец официально признал меня своим сыном.

Мать умерла несколько месяцев назад, освободив меня, таким образом, отданного слова. У нее была запущенная болезнь почек, нужно было срочно делать дорогую операцию, но как мы с отцом ни просили ее взять деньги, она сказала, что это личное дело ее и Господа Бога, и предпочла умереть. Такое впечатление, что ей не терпелось освободить меня от себя, хотя я ужасно переживал ее смерть. Ну, а после этого отец сделал мне предложение окончательно переехать к нему. Он сам давно был сильно нездоров – врожденная болезнь сердца, – поэтому боялся умереть и оставить семью без старшего. Наследник у него, правда, есть, но ему сейчас всего десять лет.

Папа захотел, чтобы я в будущем взял на себя не только ответственность за его компанию, но и за всю его семью, а у него пятеро детей. Но он потребовал, чтобы я немедленно женился и остепенился, поскольку считал мой образ жизни бестолковым. Мне это было, в сущности, безразлично, и я согласился. Тогда он нашел мне подходящую с его точки зрения девушку из хорошего рода. Я ничего не имел против нее. Но тут случилось самое интересное.

Он замолчал и уставился в окно.

– Что же? – наконец спросила Сильвия.

– Ты, конечно, что же еще.

Девушка никак не отреагировала на последнюю реплику. Она переваривала его рассказ. Теперь Джеффри, несмотря на свою кажущуюся легкомысленность, вызывал в ней огромное уважение. Нет, сейчас она даже стала уважать его за эти постоянные шуточки. Ведь ему пришлось столько пережить – тяжелое детство, недавнюю смерть матери, – а он не потерял чувства юмора. Джеф продолжал смотреть в окно мимо нее. Видно было, что необходимость вспоминать все это несколько выбила его из привычной шутливой колеи. Сильвии уже стало неловко за свою настойчивость. Она не знала, что сказать. Ей хотелось как-то проявить свое сочувствие, но она не могла придумать, как это сделать. Поэтому она спросила:

– А где мы будем жить?

– Да где угодно! Хочешь, поселимся на Мадагаскаре? – сразу оживился Джеф. – Можно в Индонезии.

– Но ты же говорил, что нужен отцу. Разве он тебя отпустит?

– Знаешь, дорогая, твой побег сыграл немаловажную роль в папиной жизни, – загадочно промолвил молодой человек. – Он так перенервничал из-за всей этой истории с сорвавшейся свадьбой, что ему стало сильно хуже.

– О Господи, – с непреувеличенным страхом воскликнула девушка. – И как он сейчас?

– А сейчас он очень даже ничего. Видишь ли, не зря говорят, что нет худа без добра. Ему в какой-то момент стало настолько плохо, что пришлось согласиться на одну операцию, которой он всегда почему-то страшно боялся. Так что он провел полтора месяца в хорошем швейцарском санатории, и теперь, по-моему, совершенно здоров. Надеюсь, проживет не меньше, чем до восьмидесяти – у него в роду все жили долго. Кроме тех, конечно, кто умирал не своей смертью. Дед, например, скончался в возрасте девяноста двух лет. А там, глядишь, и младший сын вырастет, так что в наследнике теперь нет особой необходимости, а, следовательно, я ему не так уж и нужен дома. Я буду, конечно, продолжать на него работать, но где я буду жить – это мое дело.

– А тогда можно мы поселимся в той квартире? – прошептала Сильвия голосом маленькой девочки, предвкушающей рождественский подарок.

– Которую отец для меня снимал? Сожалею, но я от нее уже отказался. Она страшно дорого обходилась, к тому же там ты разбила мне сердце. Да я и не собирался больше надолго возвращаться в Штаты.

– Жалко, – искренне сказала девушка, – а я даже не успела ее всю осмотреть. И на крышу так и не попала. Что ж делать, придется ехать на Мадагаскар… Ой, Джеффри, а… то платье еще живо? – спросила она не без колебаний.

– М-м-м… платье? – Джеф сделал вид, что не совсем ее понимает. – А, с дыркой на спине и непристойным разрезом сбоку? Ты знаешь, я подумал, что ты совершенно права, оно абсолютно неприличное. Я отдал его в сиротский приют, они там моют им полы, – добавил он со злорадной усмешкой.

– Бедные дети, – вздохнула Сильвия. – Представляю, как это неудобно. А мой жемчуг ты отдал им в качестве погремушки?

– Все твои наряды остались в той самой злополучной крепости, которая теперь, наверное, вызывает у тебя ужас, – признался молодой человек, видя, что она ему нисколько не верит. – Я собирался все это отдать тебе прямо на месте. Если хочешь, прикажу переслать твою одежду в Штаты.

– А давай мы лучше туда вернемся, – предложила девушка. – На самом деле, мне там очень понравилось. Я бы с удовольствием ее осмотрела, даже пожила там некоторое время. Кстати, а чем еще владеет твой отец?

– Ну, кое-какой землей… – начал Джеффри. – Порядочной, надо сказать. Виноградники, поля, пастбища, масличные плантации… Кажется, акциями нескольких крупных горнодобывающих компаний. Еще есть дома в Касабланке и в Удж-де. А что, считаешь, сколько получишь за меня приданного?

– Просто интересно знать, какой компанией ты управляешь, – обиделась девушка. – Не хочешь, не говори.

– А-а, – понял молодой человек, – это пароходная компания. Грузоперевозки. Главный офис – в Касабланке, основное представительство – в Марселе.

Он замолчал, потом продолжил:

– Ну, про меня и мою семью ты, по-моему, уже все знаешь. Теперь я намерен услышать о твоей жизни.

– Да мне особо нечего рассказывать, – пожав плечами, проговорила Сильвия. – Я – самая обычная американская девушка. Родилась в Джонстауне, закончила там школу, потом переехала в Нью-Йорк, где меня по знакомству устроили на работу в отель. Заочно закончила колледж, учила иностранные языки, просто так, для развлечения: всегда были к ним способности. Потом чуть не вышла замуж за своего троюродного брата, но, слава Богу, хватило ума этого не делать. Он был старше меня на восемь лет, довольно состоятелен и даже красив. Но только я его не любила, а он, кажется, меня, – тут же пояснила Сильвия, увидев, что Джеффри заметно помрачнел. – Наши матери хотели, чтобы мы поженились. Но ему почему-то очень не понравилось, что я собираюсь стать гидом-переводчиком. Он даже устроил мне сцену. Ну, я тоже вспылила, поскольку считала, что это мое дело, и мы расстались.

– А твои родители?

– Мой отец был летчиком-испытателем и погиб, когда мне едва исполнилось четыре года, так что я его толком не помню. Я осталась с мамой. Она скоро опять вышла замуж, но отчим мне никогда не казался близким человеком, хотя отношения у нас всегда были прекрасные. Потом у них родились дети, целых трое, так что мама больше не могла уделять мне много времени. Поэтому я так спокойно после школы уехала в Нью-Йорк. Хотя она, конечно, обо мне заботилась. Она до сих пор как-то слишком за меня беспокоится. По-моему, маме все еще немного стыдно передо мной за то, что она вышла замуж через два года после папиной смерти, хотя я ее нисколько и не осуждала.