Непримиримые - Евгений Сухов

– Кто?

– Американцы. Они всерьез хотят забрать бизнес Шевцова. С ними тягаться было тяжеловато, их кто-то поддерживал. Мне так и не удалось понять, кто именно. Но то, что на самом верху, это точно! Хотя была у меня одна идея.

– Что за идея?

– Провернуть пару устрашающих акций, глядишь, сами бы разбежались.

Карась заботливо подправил ему сползающую сигарету.

– Чего же ты его решил грохнуть? Может, ждать не захотел?

– То-то и оно, что не захотел. Такие деньги рекой текут, и все мимо меня! Я ему предложил увеличить мою долю, а он артачиться начал. Потом понял, что с огнем играет, кое-что предложил мне интересное. Ну, я и согласился. Несколько раз мы с ним встречались, перетирали по этому вопросу.

– Понятно. Ну, а потом что произошло? Почему захотел убрать?

– А тут ко мне Николаев подкатил, у него там с Шевцовым какие-то непонятки возникли по бизнесу. Он был в курсе того, что у меня с Шевцовым тоже имелись напряги, вот и предложил мне, чтобы я завалил его за хорошую копейку. Я и согласился.

– А каков твой резон?

– Прямой! Шевцова не станет, так половину его бизнеса я себе забрал бы, а другая половина под мой контроль перешла бы.

– И почему же ты не грохнул?

– А там какие-то непонятные вещи пошли: меня менты вдруг самого закрыли, а Шевцов в подполье ушел.

– И что дальше?

– А ничего хорошего! Менты стали меня прессовать, дело хотели пришить, к которому я никакого отношения не имею.

– Что за дело?

– Будто бы я с подельниками какой-то ювелирный магазин взял. А только на хрена мне это нужно, когда у меня пехота имеется, она может любой амбар вскрыть. Мне даже пальцем шевелить не придется.

Карась понимающе кивнул, едва улыбаясь: в законном он находил приятного собеседника. Да и тот, видно, тоже не разочаровался в общении. То, что было в густом дыму, стало отчетливо приобретать контуры, а то, что находилось в тумане, сделалось прозрачным.

– Назвали какого-то фраера, с которым я будто бы вскрыл ювелирный. А только я его погоняло впервые слышал! Просил корешей пробить, что за фраерок такой выискался. Так из них тоже никто о нем не слышал.

– А сам-то что об этом думаешь?

Сигарета выпала из перекошенных губ, однако поднимать её Карась не торопился. Собственно, и без нее законный был словоохотливым.

– Ясно, что все это какие-то ментовские рамсы. Только для чего все это делалось, я до сих пор понять не могу.

– И что потом?

– А дальше и вовсе интересно стало. Они мне сказали, что этот корешок...

– Как его погоняло?

– Мельник... Они мне сказали, что этот корешок специально меня оговорил, что к делу с ювелирным магазином я не причастен. И отпустили меня восвояси, даже еще извинились, – губы законного злорадно перекосились. – Прежде такой любезности за мусорами не наблюдалось. Хотел я все-таки грохнуть этого Шевцова, а он куда-то растворился.

– С Николаевым больше не связывался?

– Не до того мне было. Вокруг моего дома какие-то хмыри стали ошиваться. Вот я и решил немного переждать. Думал, что здесь поспокойнее будет.

– Где живет этот Николаев?

Что-то во взгляде Чалого неуловимо переменилось, с каждой секундой оно приобретало все более осмысленное выражение. Действие наркотика заканчивалось, еще через пару минут, и он впадет в дрему, из которой вывести его будет крайне затруднительно.

– Ты бы мне сигарету дал, – голос законного прозвучал почти требовательно. Восстанавливался он быстрее, чем хотелось бы. Следовало увеличить дозу.

– Обожди, сейчас дам, – пообещал Карась. – Только сделаю тебе небольшой укольчик. – Надеюсь, что ты не возражаешь? – В черных зрачках вора плеснуло нечто похожее на бунт. – Уверяю тебя, это совершенно не больно. Тебе понравится!

Взяв вторую ампулу, Карась уверенно отломил ее кончик и, набрав в шприц усиленную дозу раствора, медленно ввел его, хищно наблюдая за тем, как меняется при этом лицо Чалого. Воля вора была сломлена окончательно, теперь он стал всего-то податливым материалом. Прикурив сигарету, Карась сунул её в уголок рта законника. Некоторое время тот с жадностью вдыхал дым, как если бы восстанавливал утраченные силы.

– Так, где живет этот Николаев?

– А где же еще жить такому тузу, как он? – речь вора слегка замедлилась. Глаза засверкали, как угольки в печи. Ему хотелось выговориться, и весьма кстати, что напротив него сидел такой понимающий собеседник. – На Рублевке! Там к нему не подступиться. Домину отгрохал, будь здоров! А вокруг дома стена метров восемь высотой.

– У него есть квартира?

– В Староконюшенном переулке имеется, – уверенно сообщил вор.

– Откуда тебе это известно?

– Как же не знать, если в этом доме прежде мой кореш проживал. Когда-то там коммуналка была, самая обыкновенная, а сейчас дороже места по всей Москве не сыщешь. Николаев всех жильцов расселил, получилась просторная шестикомнатная хата.

– Когда он там бывает?

– По пятницам, вместе с любовницей. Красивая девка, молодая совсем, лет двадцати, – мечтательно протянул законный. – Я все смотрю на этих терпил и удивляюсь, где они таких баб находят? Мне за всю свою жизнь ни одной такой не перепало, а у него каждую неделю новая соска, и одна другой слаще!

– Кто еще живет в его квартире?

– Домохозяйка наведывается. Там у него терьер какой-то живет, злобная псина! Так он с ним обязательно прогуливается, когда приезжает.

Язык законного заплетался. Каждое слово давалось ему с трудом. Вместе с произнесенными словами из него уходили последние силы. Скоро он ослаб совсем. С минуту пялился прямо перед собой, как будто бы чего-то вспоминая, а потом закрыл глаза, свесив голову на грудь.

Вытащив изо рта Чалого окурок, Карась тщательно затушил его о пепельницу. Вор крепко спал, перестав реагировать на внешние раздражители. Развязав ему руки, Антон аккуратно поднял высушенное невзгодами тельце и положил его на кровать. Внимательно посмотрел по сторонам и, не отыскав ничего такого, что могло бы свидетельствовать о том, что здесь побывал посторонний человек, вышел.

Охрана автостоянки была хорошо продумана, нечего было рассчитывать на то, что удастся подкрасться к ней незаметно: кроме бдительных сторожей, не гнушавшихся каждый час обходить охраняемую территорию, по всему периметру каменного забора были укреплены видеокамеры, просматривающие каждый сантиметр двора. Следовало придумать что-то кардинальное.

В какой-то момент Карась вдруг понял, что охранник смотрит в его сторону. Еще через минуту он просто подойдет к ним и по-простецки поинтересуется, кого же это они ищут. Не следовало более искушать судьбу.