Второго шанса не будет - Харлан Кобен

Хеши кивнул. Она права. Лидия погладила его по щеке и протянула ключи от машины.

– Павел свою роль усвоил?

– Да. Он придет прямо туда. На нем будет фланелевая рубаха.

– Что ж, тогда поехали, – заключила Лидия. – Я позвоню доктору Сайдману.

Хеши отпер машину с помощью дистанционного управления.

– Стой, – сказала она, – чуть не забыла.

Лидия открыла заднюю дверцу. На сиденье крепко спал ребенок. Она проверила, хорошо ли затянуты ремни безопасности.

– Знаешь что, Медвежонок, устроюсь-ка я сзади. А то вдруг кто-нибудь у нас проснется?

Хеши сел за руль. Лидия вытащила мобильник и набрала номер.

Мы заказали пиццу, и, наверное, напрасно. Пицца на ночь – это колледж. Это еще одно слишком прозрачное напоминание о прошлом. Я не сводил глаз с мобильника, дожидаясь, когда же он, наконец, зазвонит. Рейчел была спокойна, и это меня устраивало. Нам всегда хорошо молчалось вдвоем. Тоже удивительно, между прочим. Во многих отношениях мы возвращались назад, к тому моменту, когда расстались. И все-таки большей частью оставались чужими. Если что нас и связывало, то лишь воздушные, невидимые нити.

Странно, от того времени у меня остались очень смутные воспоминания. Даже не воспоминания, а какое-то настроение. А я-то надеялся – стоит увидеть Рейчел, и все обретет четкость.

Рейчел проглотила кусок пиццы и сказала:

– У Тони было повкуснее.

– Жуткое местечко.

– Да, грязноватое, – согласилась Рейчел.

– Грязноватое? Да как посидишь там, полчаса надо отмываться.

– Да, грязь чуть не под кожу лезет.

Мы обменялись взглядами.

– Рейчел.

– Да?

– А что будет означать, если они не позвонят?

– Что девочки у них нет.

Я подумал о Коннере, сыне Ленни. О его лепете, играх. Я попытался примерить их к младенцу, которого видел в колыбели. Получалось не очень. Ну и что? Надежда оставалась. И это было главное. «Если моя девочка мертва, – подумал я, – если телефон никогда не зазвонит, эта надежда наверняка убьет меня. И пускай… Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».

Итак, у меня была надежда. И я – при всем своем цинизме – верил в лучшее.

Мобильник ожил около десяти вечера. Я даже не стал ждать, когда Рейчел знаком покажет, что можно отвечать. Едва затих первый звонок, я нажал на кнопку.

У меня перехватило дыхание. Рейчел придвинулась ближе к трубке.

– Ну? – выдавил я.

– Деньги с вами?

– Да.

– Вся сумма?

– Да.

– Тогда слушайте внимательно. Шаг в сторону – и мы исчезнем. Ясно?

– Да.

– Мы связались с нашим источником в полиции. Пока все нормально. Судя по всему, вы действительно не обращались к властям. Но нам надо лишний раз в этом убедиться. Поезжайте в сторону моста Джорджа Вашингтона. Доедете – перезвоните, получите инструкции. Вас проверят, и, если обнаружат оружие или электронику, пеняйте на себя. Мы не покажемся. Ясно?

Я почувствовал, что у Рейчел участилось дыхание.

– Когда я увижу свою дочь?

– Когда встретимся.

– А почем мне знать: может, вы опять сбежите с деньгами?

– А почем вам знать, может, я сейчас повешу трубку?

– Еду, – сказал я и поспешно добавил: – Но никаких денег, пока не увижу Тару собственными глазами.

– Идет. В вашем распоряжении час. Как доедете, сразу свяжитесь со мной.

Судя по виду, Конраду Дорфману явно не нравилось, что его вызвали на работу в столь поздний час. Но Тикнеру на это было наплевать. Даже если бы Сайдман приходил в СЦС один, и то имело смысл обратить на это внимание. Но коль скоро здесь побывала и Рейчел… Тикнеру стало, мягко говоря, любопытно.

– Свое удостоверение мисс Миллз вам показала? – осведомился он.

– Да, там стоит штамп «В отставке», – ответил Дорфман.

– Они пришли с доктором Сайдманом?

– Полагаю, с ним. То есть я хочу сказать, вошли они ко мне вместе.

Тикнер кивнул.

– И что им от вас понадобилось?

– Пароль к лазерному диску.

– Боюсь, я не совсем вас понял.

– Они утверждают, будто в их распоряжении находится лазерный диск, который мы вручили одному клиенту. Каждый из таких дисков оснащен паролем. Вот он-то им и нужен.

– Вы не…

– Разумеется, я не дал, – скорчил оскорбленную мину Дорфман. – Мы позвонили к вам. Там нам разъяснили… Да ничего, в общем-то, не разъяснили. Просто отчеканили, что сотрудничать с агентом Миллз не следует.

– Бывшим агентом, – поправил Тикнер.

«Как? Как, черт возьми, – ломал он себе голову, – Рейчел Миллз вышла на Сайдмана?» Тикнер не хотел рубить сплеча, хотя Рейчел, возможно, этого заслуживала. В отличие от своих коллег, он знал ее лично, видел в деле. Она была хорошим агентом, даже отличным. Поэтому он терялся в догадках. Ему не давало покоя совпадение во времени. Он не мог понять, почему Рейчел оказалась в СЦС. Зачем размахивала удостоверением, пытаясь оказать давление.

– Они сказали, как этот диск попал им в руки?

– Сказали только, что он принадлежал жене доктора Сайдмана.

– В самом деле?

– Похоже на то.

– А вам известно, мистер Дорфман, что жена доктора Сайдмана умерла полтора года назад?

– Теперь известно.

– А раньше?

– Нет.

– Тогда почему доктор Сайдман ждал полтора года?

– Этого он не сказал.

– А вы не спросили?

Дорфман поерзал на стуле.

– Нет.

Тикнер приятельски подмигнул.

– И в самом деле, к чему? – с притворным благодушием сказал он. – Вы вообще какую-нибудь информацию им передали?

– Нет.

– В частности, не сказали, почему миссис Сайдман выбрала именно ваше агентство?

– Нет.

– Что ж, отлично. – Тикнер упер руки в колени и наклонился к собеседнику. Он собрался задать очередной вопрос, но тут заверещал мобильник.

– Извините. – Тикнер полез в карман.

– А нам еще долго? – поинтересовался Дорфман. – А то у меня дела.

Тикнер не удосужился ответить. Он встал и прижал телефон к уху.

Звонил малыш О'Мэлли.