Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

которые собирали лучшие таланты в противостоянии друг с другом в играх по всей стране. Как объяснил в интервью 2015 года Сэм Райнс, тренер команды Брайанта в ЛСС «Все Звезды Сэма Райнса», он тренировал сына Джо Брайанта с марта по октябрь каждый год, в то время как у Грега Даунера он был в распоряжении в течение относительно коротких нескольких месяцев, с конца октября до начала марта.

Несмотря на роль, которую Сэм Райнс сыграл в годы становления Брайанта, он был озадачен тем, что на протяжении десятилетий у него никогда не брал интервью ни один из журналистов или деятелей средств массовой информации, пытающихся понять глобальный феномен Коби Брайанта.

БРАЙАНТ МОГ БЫ ИГРАТЬ СО МНОГИМИ БОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫМИ, БОЛЕЕ МОЩНЫМИ КОМАНДАМИ ЛСС, ОБЪЯСНИЛ РАЙНС, НО ОН ПРЕДПОЧИТАЛ МЕНЕЕ ИЗВЕСТНУЮ, МЕНЕЕ АМБИЦИОЗНУЮ КОМАНДУ РАЙНСА, ПОТОМУ ЧТО ОН МОГ ДОМИНИРОВАТЬ В СОСТАВЕ И БЫТЬ ЕЕ ГЛАВНЫМ ИГРОКОМ.

Когда Брайанты начали выбирать из команд ЛСС, Сэм Райнс был молодым тренером, только начинающим руководить командой, которая была создана и основана в 1992 году его отцом, имя которого было тоже Сэм Райнс. Старший Райнс выиграл чемпионат штата в качестве тренера средней школы Пенсильвании в 1970-х годах, затем провел дюжину лет в качестве помощника тренера в Университете «Ла Саль», пока не ушел на пенсию в 1992 году.

Прежде чем Коби приступит к работе с командой Райнса, Джо должен был убедиться, что Коби – тот самый. В каком-то смысле этот статус можно было измерить простым количеством бросков, которые он мог сделать в часовой игре ЛСС. Чем больше бросков, тем выше потенциал.

«Между Джо и моим отцом первоначально возник разговор, чтобы убедиться, что у Коби хороший уровень, – объяснил младший Райнс. – Между двадцатью бросками и пятью есть разница».

Коби сделал пятнадцать дополнительных бросков, чтобы понравиться. Тренеры и другие игроки должны были понять, что Коби – это вершина иерархии команды.

Райнс быстро понял, что Брайант ненавидит уходить с паркета, как и в играх за «Лоуэр Мерион». Тренер вспоминал, что Брайант так негативно реагировал на замену, что команда решила оставить только девятерых игроков, чтобы избежать конфликта. Но даже тогда оставалось значительное напряжение.

«Обычно мы брали девятерых, потому что пытались оставлять Коби в игре, – признался Райнс в интервью 2015 года. – Он любил свое игровое время, и мы это знали. Мы знали, что не можем заменять пятерку на другую пятерку, как мы обычно делаем, когда Коби играет, потому что он не хотел выходить из игры. Коби был Коби. Я имею в виду, что Коби был шоуменом. Коби на сцене был, наверное, самым сосредоточенным парнем, которого я когда-либо видел на площадке. Никакой ерунды, никакого расслабления. Он не собирается тебе улыбаться. Он будет прибивать тебя от звонка до звонка, без пощады. Ему было наплевать.

Он был настоящим альфа-самцом, – продолжал Райнс. – Если когда-либо и существовало определение баскетболиста как альфы, то он был абсолютным альфа-самцом каждый раз, когда выходил на площадку. Он был таким и в тринадцать, и в четырнадцать, и в пятнадцать лет, и прямо на пике».

Во всяком случае, требования Брайанта оставаться на паркете были еще более жесткими, даже иррациональными, с его командой ЛСС, потому что эти команды были собранием лучших игроков из многих школ, а не из одной школы, как пригородный «Лоуэр Мерион». Но добавление такого игрока, как Коби Брайант, помогло вырасти программе Райнса. На самом деле она начиналась как практика выходного дня, чтобы помочь игрокам улучшить их игру, и с тех пор расширилась.

«Мы взяли одного парня здесь, одного парня там, чтобы сделать команду лучше, – объяснил Райнс, – а затем, когда мы сделали команду лучше, мы смогли заполучить других парней, потому что пришли такие ребята, как Коби. Коби был дополнением. В то время мы были новой группой на высоком уровне, потому что у нас никогда не было таких игроков. Тогда мы считались командой второго эшелона ЛСС, потому что у нас было всего два или три парня из первого дивизиона. Появилось много возможностей, когда пришел Коби. ЛСС начинал становиться действительно чем-то большим. Люди начали устраивать турниры. Коби часто умолял нас поехать на другие турниры».

Соревнование ЛСС уже завоевывало репутацию игровой среды с некоторым акцентом на обучение базовым принципам, но старший Райнс хотел развивать молодые таланты, сосредоточившись на основах и играя прежде всего на региональных турнирах. Этот формат также позволил его сыну приобрести опыт работы в качестве главного тренера, в то время как отец влиял на ситуацию как старший, доверенный помощник.

Коби явно уважал Райнса-старшего и вскоре столкнулся с младшим в лице главного тренера.

«Мы вели в 25 очков, – вспоминал младший Райнс об одной из своих первых игр, тренируя Коби. – Он считал, что играет недостаточно хорошо, чтобы отдохнуть. Он хотел вернуться на площадку. Мы спорили об этом».

«Выпусти меня обратно», – сказал ему Коби.

«Нет, – ответил Райнс. – Ты не вернешься, потому что препирался со мной».

«У нас были разногласия, – вспоминал Райнс. – У нас была пара неудачных ситуаций, парочка споров».

И Мармелад тут же поддержал требования Коби.

«Мы с Джо столкнулись лбами, – вспоминал Райнс. – У него поведение родителя».

Родители игроков ЛСС были известны тем, что проявляли агрессию и вымещали ее на тренерах в течение всего игрового времени. Игры ЛСС в те дни были местом, где элитные таланты могли быть замечены тренерами колледжей. Чтобы быть замеченными, игроки должны были играть. Плюс к этому в таких командах были и финансовые затраты на игру. Родители хотели, чтобы вложения в их сыновей окупались. «Когда мы с ним спорили, Джо говорил с ним по-итальянски, – сказал Райнс о своих спорах с Коби. – Значит, никто не понимал, никто не знал, что он говорит, и Коби приходил в себя. Но ты знаешь, Коби был незаурядной личностью с проблемами в плане управления гневом».

Причины такой злости по большому счету оставались загадочными, но отчасти она проистекала из неспособности Брайанта управлять мячом на элитном уровне. Несмотря на это, в его игре было очень много такого, что нравилось тренерам с самого первого раза, когда они наблюдали за его игрой. Райнс вспомнил, как впервые увидел Брайанта на элитном турнире.

«Это было в Делавэре, – сказал тренер. – Я внимательно наблюдал за ним, не зная, кто он такой. Я стоял и смотрел на него… Я вижу этого высокого долговязого парня ростом 193–196 сантиметров, который делает прыжковые броски. Он был феноменален, особенно в девятом классе, играя с