Смертельный плагиат - Рекс Стаут

От двери послышался звонок. Я вышел в холл, взглянул через стекло (через него можно увидеть что-то только изнутри дома) и повернулся к Вульфу со словами:

– Кремер.

– Но у меня нет ничего для него, – с гримасой ответил Вульф.

Я спросил, не сказать ли мне об этом Кремеру и не пригласить ли его прийти завтра; Вульф было согласился, но потом проворчал:

– Черт возьми, но он же будет тогда добиваться встречи со мной в течение всего дня, а тебя тут не окажется. Пусти его.

Я открыл дверь и тут же испытал прямо-таки потрясение или даже несколько потрясений.

– С добрым утром! – отчетливо поздоровался со мной Кремер, переступая порог и давая этим самым понять, что он признает во мне человеческое существо. Затем, бросив шляпу на стул, он вместо того, чтобы промаршировать в кабинет, подождал, пока я закрою дверь. Потом он не только вежливо поздоровался с Вульфом, но даже справился о его здоровье. Очевидно, это был день всемирного братства. Я с трудом удержался, чтобы не шлепнуть его по спине или не толкнуть в бок. В довершение ко всему, усаживаясь в кресло, обитое красной кожей, он заметил: «Надеюсь, вы не возьмете с меня платы за использование кресла?» Вульф вежливо ответил, что он всегда рад предоставить гостю возможность присесть и дать отдохнуть его ногам.

– Ну, а как относительно стакана пива? – спросил Кремер.

Создавалось щекотливое, положение. Если Вульф, трижды нажав кнопку звонка (два коротких и длинный), подаст сигнал принести пиво, у Фрица может сложиться ошибочное впечатление, после чего последует определенное объяснение. Вульф взглянул на меня, я встал, вышел на кухню, взял там бутылку пива и стакан, объяснил Фрицу, что это для гостя, и вернулся…

– … но мне даже в голову никогда не приходило, – говорил Кремер, когда я вошел в кабинет, – что может настать такой день, когда вы откажетесь от пива. Что же может произойти дальше? – Он налил себе пива. – Спасибо, Гудвин… А вы знаете, я ведь пришел к вам извиниться. На прошлой неделе, по-моему, в пятницу, я обвинил вас в том, что вы, пытаясь использовать Джейн Огильви в качестве приманки, допустили грубую ошибку. Возможно, я был не прав. Если вы или Гудвин и говорили кому-нибудь, что намерены осуществить подобное мероприятие, Гудвин не сознается в этом. Кстати говоря, Кеннет Реннерт был убит в ту же ночь, и вы, конечно, не могли предпринять подобную попытку с ними обоими одновременно. Вот поэтому я и прошу вас извинить меня. – Кремер поднял стакан и сделал глоток.

– Пожалуйста, – ответил Вульф. – Вы должны были бы извиниться передо мною во многих других случаях, но никогда не делали этого. Пусть ваше извинение распространится на все эти случаи.

– Черт возьми, но до чего же вы неотзывчивы! – Кремер поставил стакан на столик. – Я пришел к вам с извинением, хотя мог бы прийти с требованием не вмешиваться в расследование убийства. Вы послали Гудвина в графство Патнем с тем, чтобы заставить одну женщину приехать к вам, женщину, за которой полиция ведет наблюдение.

– Возможно, что это и является подлинной причиной.

– Причиной чего?

– Причиной вашего прихода сюда. Никто никого не заставлял.

– Да? Как бы не так! Сегодня утром она явилась в канцелярию шерифа в Кармеле и потребовала, чтобы он отозвал своих людей от ее дома. По ее словам, Гудвин сообщил ей, что сержант Стеббинс информировал власти графства Патнем об имеющихся в отношении нее подозрениях в совершении убийства; он предложил ей поехать к вам и сделать это как можно скорее. Что это, не принуждение? – Кремер взглянул на меня. – Вы говорили с ней так?

– Конечно. Разве вы уже не подозреваете ее?

– Подозреваем. – Он повернулся к Вульфу. – Гудвин признает, что я прав. Я называю такие действия созданием помех при расследовании убийства, и так же квалифицирует это любой судья. Подобные вещи стали повторяться слишком уж часто. Я – человек справедливый. Я извинился перед вами за нечто такое, что не в состоянии доказать. Но это, клянусь всеми святыми, я докажу.

Вульф положил ладони на подлокотники кресла.

– Мистер Кремер! Мне, разумеется, совершенно ясно, чего вы добиваетесь. У вас нет ни намерения, ни желания формально предъявить мне обвинение в создании помех для расследования убийства, поскольку это хлопотно и бесполезно. Вы лишь хотите узнать, располагаю ли я какой-либо полезной информацией по делу, расследование которого поставило вас в тупик, и, если она у меня есть, – содержание ее. Я готов удовлетворить полностью ваше желание. Как вам известно, мастер Гудвин обладает изумительной памятью. Арчи, сообщи мистеру Кремеру полностью, абсолютно ничего не пропуская, всю нашу беседу с мисс Портер вчера.

Я на секунду зажмурился, чтобы сосредоточиться. Передать все полностью, не перепутать названия, даты, и как Вульф довел все до главного, – было делом немного сложным. Очевидно, что по той же самой причине он хотел, чтобы Кремер услыхал все, а я должен был рассказать это так, чтобы он не прерывал меня, вставляя что-то или добавляя. Начал я довольно медленно, потом разговорился и запнулся только раз, сказав «вымогательство» вместо «попытка вымогательства», однако сам тут же поправился. Перед самым концом, понимая, что справился с задачей, я откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу, подчеркивая этим, что для меня воспроизвести все так ничего не стоит. Заканчивая рассказ я зевнул.

– Извините меня, – заметил я, – но я немного недоспал. Я ничего не пропустил?

– Нет, – ответил Вульф. – Удовлетворительно. – Он посмотрел на Кремера. – Ну вот, вам теперь известно все, каждое слово. Как вы сами видите, никаких попыток помешать расследованию убийства не было, и даже слово «убийство» было упомянуто лишь между прочим. Я охотно предоставляю вам всю информацию, полученную мною от нее.

– Да? – Никакой признательности в голосе Кремера не прозвучало. – Все это я могу изложить в нескольких словах. Вы абсолютно ничего мне не сообщили. Я не верю вам, и вы не можете рассчитывать, что поверю. Почему же тогда вы отпустили ее? По вашим словам, вы загнали ее в угол, из которого она ни за что не могла бы выкарабкаться, однако вы прекратили беседу с ней и отправили ее домой. Почему?

Вульф поднял руку.

– Да потому, что в тот момент от нее было больше нечего ждать. Она опознала Икса для меня или, точнее говоря, сделала весьма основательный намек, который мне нужно было подтвердить. Я сделал это. Теперь, когда мне известен он или она, остальное труда не составит.

Кремер достал сигару из кармана, сунул ее в рот и закусил. Заявление Вульфа не произвело на меня такого впечатления, как на него. Еще вчера, когда я увидел, как Вульф, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза и принялся жевать губами, мне уже было понятно, что следует ожидать сенсацию, хотя я и не думал даже, что это будет сделано столь эффектно. Я опять зевнул, чтобы не выдать Кремеру того факта, что для меня это такая же новость, как и для него.

Кремер вынул сигару.

– Вы это серьезно, да? Вам известно, кто убил Саймона Джекобса, Джейн Огильви и Кеннета Реннерта?