Девять дней до весны - Наталья Андреева

Чтобы одним махом взлететь на середину лестницы, надо много через чего переступить. Через свою совесть, гордость. Отсечь все разом. И эту женщину тоже. Своего рода символ. Переступить и через любовь.

Но сегодня остаться на ночь у Яны — тоже своего рода символ. Взять то, зачем пришел. Опыт измены жене тоже пригодится. Яна ничего не подозревает, накрыла на стол, смотрит, как он ест. А у нее что, нет аппетита?

— Ты скучала без меня?

— Конечно!

У него возникло ощущение, что это семейный ужин. Он пришел с работы, сидит, отдыхает. И потом, в постели, возникло ощущение, что они женаты, давно друг к другу привыкли, и это будет повторяться изо дня в день. И ему это нравилось. Яна была сдержанной и терпеливой, и вообще, за последний месяц она сильно изменилась. Ему не хотелось вдаваться в подробности. Зачем? Все будет кончено завтра утром.

— Я люблю тебя, — выдохнул он в тот самый сладкий миг, когда тело словно отрывается от земли и испытывает к ней грешное, полное презрение. И сам же этого испугался.

— Я тоже тебя люблю, — счастливо улыбнулась Яна.

Так ничего и не сказал ей. После тех слов это было бы нечестно. Через эту ступеньку он пока еще не перешагнул.

Утром со вздохом посетовал, что много дел, сожалеет, но придется немедленно уехать, поцеловал ее на прощание и, когда Яна запирала за ним дверь, нащупал в кармане ключ. Так и не вернул.

— Ты не смотри в окно, я зайду к родителям. Ну, все. Пока.

От родителей позвонил Тамаре на мобильный:

— Ты где?

— Дома. То есть у себя. Одна. Когда тебя ждать?

— Я от родителей звоню. Надо было заехать. Сейчас к тебе.

— Я жду.

— Как, Илюша, ты уже уезжаешь? — удивилась мать. — Только что вошел!

— Мама, я решил жениться.

— На Томочке? — охнула она. — Правильно, Илюша! Такая девушка!

«Ты еще много не знаешь, мама. Интересно, что ты скажешь потом?»

Цветы он покупать не стал. Потому что не был уверен, что сделает сегодня предложение. И ночевать не останется. Потому что завтра на службу. И пить не будет. Потому что садиться за руль. А что вообще будет? Зачем тогда едет? Он здорово на себя разозлился. На свою неуверенность.

Когда звонил в дверь ее квартиры, накручивал себя: «Ну, давай же! Давай! Это твой шанс!» Когда Тамара открыла дверь, поцеловал ее в щечку, в просторной прихожей неуверенно огляделся. Москва — город контрастов. Ничего себе! Вот это квартира!

— Проходи, — улыбнулась Тамара.

Квартира была шикарной! Только мысль о том, что она была подарена Папой в день бракосочетания старшей дочери с его предшественником, мешала вполне оценить свалившуюся на голову удачу. Семья не прописывает здесь ее мужей. Может быть, это случится, когда родится долгожданный наследник. Уж Илья-то постарается!

«И я все это получу, — подумалось непроизвольно. — Без грязного шантажа, на который идет Яна. Надо только сделать маленькое усилие над собой».

— Тебе здесь нравится? — спросила Тамара.

— Хорошая квартира.

— Наконец-то мы одни!

— Как же ты сумела уговорить маму?

— Борис попал в немилость. И младшая сестра тоже. Она не собирается выходить замуж и рожать детей. А я хочу. Ой, что-то не то сказала? — Тамара испуганно прикрыла ладошкой рот.

— Нет. Все в порядке. Иди сюда.

Последней она показала спальню. Здесь все и случилось. Он даже не спросил, предохраняется ли Тамара от беременности. Он-то уж точно не собирается предохраняться. Чем скорее, тем лучше. Чем скорее…

— Какой же ты красивый, — прошептала она.

— Я так долго этого ждал.

Действительно, долго тянул. Зато теперь надо форсировать события. На колени вставать не обязательно, на нем нет парадного костюма. Вообще ничего нет.

— Тамара, давай поженимся?

Она приподнялась на локте, посмотрела в его лицо.

— Ты этого хочешь?

— Ну, давай просто жить вместе.

— Я до сих пор не верю, что ты у меня есть. Как я тебя люблю!

Тамара снова принялась горячо его целовать. Поскольку вопрос о свадьбе остался открытым, он тоже старался изо всех сил.

«Нет, я буду сволочью последней, если после этого не порву с Яной окончательно», — отругал себя.

И под вечер Тамара сказала:

— Нет, Илья, просто так мы вместе жить не будем. Я хочу от тебя детей. Хочу выйти за тебя замуж. И ты не будешь ходить на дежурства по выходным. Я хочу, чтобы по выходным ты был дома. Папа устроит тебе работу. Я с ним поговорю.

— А что скажет мама? — осторожно спросил он.

— Вам пора познакомиться. Я думаю, что надо устроить ужин в том самом ресторане. Вы с мамой будете танцевать. Я уверена, что ты ей понравишься.

— А если она не захочет пойти на этот ужин?

— Захочет. Я сказала, что ты великолепный танцор. Не подведи меня, пожалуйста.

Ему ничего не оставалось делать, как согласиться на встречу с Людмилой Георгиевной. Очень хотелось здесь остаться и переложить решение всех своих проблем на Папу. Но, уходя вечером из квартиры, не удержался и задумчиво протянул:

— Значит, Борис отсюда съехал…

… — Знаешь, мне пришлось оттуда съехать, — пожаловался Борис.

Яна только плечами пожала: ну, что тут поделаешь? Сидели в его кабинете, пили кофе. С того неудачного вечера, когда были разрушены их планы, прошел уже не один день, а Борис все никак не мог успокоиться. Казалось все так просто. Или Яна Владиславу Александровичу просто не понравилась. Или старый мудрый лис нюхом почуял подвох.

Как же все тщательно было спланировано! Десятилетний юбилей фирмы праздновался с помпой. Был заказан ужин в ресторане на триста персон, ожидалась раздача конвертов с премиями и танцы до утра. После тронной речи Папы уселись за столы и выпили по первой. После третьей народ почувствовал себя раскованно и начал, что называется, тусоваться, встали из-за столов и начали искать старых друзей, чтобы обменяться впечатлениями. Все перемешалось, заиграл оркестр, кто-то ринулся танцевать, кто-то направился к бару. Борис выбрал момент, чтобы представить шефу свою новую секретаршу.

Разумеется, Яна оделась в красное. Короткое платье обтягивало ее точеную фигурку, словно вторая кожа. Так, что видна была каждая косточка. На этом банкете она была, пожалуй, самой эффектной женщиной. Великолепная Людмила Георгиевна в бледно-сиреневом вечернем платье напоминала увядшую фиалку. Папа не мог ее не заметить. Когда Борис подвел девушку к нему, улыбнулся одобрительно.

— А, Борис… Ну-ка, ну-ка. Да ты никак снова решил жениться. Кто это с тобой? — Владислав Александрович был абсолютно трезв. На людях он не пил ничего, кроме одного-двух бокалов шампанского.