На шаг сзади - Хеннинг Манкелль

– Но что-то вы, значит, видели?

– Дело было осенью. Темно. Что можно разобрать в темноте?

Валландер замолчал и задумался.

– А других вопросов он не задавал?

– Нет, больше ничего. Сидел и лысину чесал авторучкой. С полчаса посидел, извинился и уехал.

Зазвонил мобильник. Это была Анн-Бритт.

– Ей промывают желудок.

– Значит, попытка самоубийства?

– По ошибке столько снотворных не проглотишь.

– Врачи уже дали заключение?

– Она без сознания, что, по их мнению, указывает на отравление.

– Она выживет?

– Плохих прогнозов я не слышала.

– Тогда можешь ехать в Треллеборг.

– Я тоже так решила. Увидимся позже.

Он нажал кнопку. Они смотрели на него с тревогой.

– Все будет нормально, – сказал Валландер. – Но я должен найти ее родителей.

– Они оставляли какие-то телефоны, – сказал Эрик и поднялся.

– Просили позвонить, если что случится с домом, – сказала Барбру Лундберг.

– А если Иса заболеет?

Барбру пожала плечами. Эрик протянул Валландеру листок бумаги. Тот записал два номера.

– А можно ее навестить в больнице?

– Думаю, что можно. Только подождите до завтра. Так будет лучше.

Эрик Лундберг вышел его проводить.

– А ключи от дома они не оставляли?

– Они? Разве они кому доверят ключи!

Валландер попрощался и вернулся на хутор Эденгренов. В течение получаса он методично осматривал павильон, не зная, что, собственно, ищет. Потом сел на диван, тот самый, на котором нашел Ису.

Какие-то подвижки есть, подумал он. Сведберг посещал девушку, которая не была на празднике лета и, соответственно, никуда не пропала. Спрашивал о вечеринках и переодеваниях.

Он встал и вышел из павильона.

Ему было очень тревожно. Что делать дальше? Все нити вели в разные стороны – и ни одно направление не совпадало с другим.

Он завел мотор и поехал в Истад. Первое, что он должен сделать, – навестить Стуре Бьорклунда в Хедескуге.

В четыре часа он въехал к нему во двор. Постучал в дверь и подождал. Никто не открывал. Наверное, уехал в Копенгаген. Или может быть, в США – обсуждать новых монстров? Валландер постучал кулаком и, не дожидаясь ответа, пошел вокруг дома. Сад позади дома был порядком запущен. На давно не стриженном газоне валялась полусгнившая садовая мебель. Валландер подошел к дому и заглянул в окно, но ничего не увидел. С одной стороны к дому был пристроен сарай. Валландер дернул – она открылась. Он вошел, пошарил выключатель, но не нашел. Широко распахнул дверь наружу и подпер ее поленом. В сарае был беспорядок. Он уже хотел выйти, как вдруг в углу заметил что-то накрытое брезентом. Он сел на корточки и приподнял его край. Там виднелся какой-то механизм, он не понял какой.

Тогда он сдернул брезент.

Это и в самом деле был механизм. Или, вернее сказать, прибор.

Он не мог припомнить, чтобы когда-либо ему приходилось видеть нечто подобное.

И тем не менее он точно знал, что это за прибор.

Любительский телескоп.

Выйдя во двор, Валландер заметил, что снова поднялся ветер. Он встал спиной к ветру и попытался сосредоточиться. Сколько в наших краях любительских телескопов? Наверняка не так уж много. К тому же Ильва Бринк наверняка бы знала, что у ее двоюродных братьев общее хобби – астрономия. Поэтому вывод мог быть только один – тот телескоп, который он только что видел, принадлежит Сведбергу. Другого объяснения не было.

Тогда почему Стуре Бьорклунд не сказал о телескопе ни слова? Значит, ему есть что скрывать. Или он просто не знал, что телескоп лежит у него в сарае?

Он поглядел на часы – без четверти пять. Суббота, десятое августа. Ветер сильный, но теплый, до осени все еще далеко.

Он пошел к машине. Мысль, что Стуре Бьорклунд убил своего кузена, казалась ему маловероятной.

Необходимо срочно выяснить, что знает Стуре. Или что он скрывает. Он позвонил в полицию. Ни Мартинссона, ни Ханссона на месте не было. Он попросил дежурного прислать в Хедескугу машину.

– А что случилось?

– Мне нужны люди для наблюдения, – сказал Валландер. – Скажи, что по делу Сведберга.

– Что, уже известно, кто стрелял?

– Пока нет. Просто для порядка.

Валландер особо подчеркнул, что машина должна быть без опознавательных знаков, и объяснил, на каком перекрестке он ее встретит.

Когда он подъехал к условленному перекрестку, машина из Истада уже была там. Он объяснил, где они должны стоять, и велел известить его, как только появится Бьорклунд.

После чего поехал в Истад. Очень хотелось есть, во рту все пересохло. Он остановился у придорожного киоска, где торговали гамбургерами, и в ожидании, пока поджарится мясо, выпил бутылку содовой. Поев – как обычно, слишком быстро, – он купил в дорогу еще литровую бутылку минералки.

Ему нужно было время, чтобы спокойно подумать. В полиции ему вряд ли дадут уединиться. Поэтому он выехал из города и поставил машину на парковке у отеля «Сальтшёбаден». Дуло все сильнее, но ему удалось найти защищенное от ветра местечко. Там к тому же стояли неизвестно откуда взявшиеся старые финские санки. Он сел на них и закрыл глаза.

Все это как-то связано. Где-то есть точка соприкосновения, но я ее либо пропустил, либо не смог узнать. Он перебрал в уме все события. Припомнил ход своих рассуждений – все как было, так и осталось неясным. Что сделал бы Рюдберг на его месте? Пока Рюдберг был жив, всегда можно было с ним посоветоваться. Они бродили по берегу или сидели ночь напролет в полиции и перебирали все возможные варианты, все версии, все гипотезы, пока наконец что-то не вырисовывалось. Но Рюдберга уже нет, и Валландер, как ни вслушивался в себя, не смог расслышать его голос. Внутри вообще стояло безмолвие.

Иногда ему казалось, что подобные разговоры можно было бы вести с Анн-Бритт Хёглунд. Она умеет слушать не хуже Рюдберга, она тоже умеет взглянуть на вещи под неожиданным углом.

Что ж, может быть, она и заменит ему Рюдберга. Анн-Бритт очень толковый работник. Но на это нужно время.

Он тяжело поднялся с саней и пошел к машине.

В этом деле есть только один постоянно повторяющийся момент. Ряженые.

Сведберг ездит из деревни в деревню и расспрашивает о маскарадах. Фотография молодых людей в старинных костюмах.

Всюду ряженые.