Пуговицы - Ида Мартин

«Извини, опаздываю» — написала Бэзилу.

«Я понял».

«Но уже бегу».

«Жду».

Однако не успела я добежать до остановки, как меня догнал Томаш.

— Что-то случилось? — говорил он взволнованно и как будто был огорчён. — Ты обиделась?

— Бэзилу обещала быть через час, а прошло уже два.

— Ясно.

Какое-то время мы быстрым шагом шли молча.

— Почему ты ничего не спрашиваешь? — заговорил он первым. — Ещё недавно гонялась за мной по всему району. А теперь пришла и ни одного вопроса не задала.

— Мы ели и играли. Как я при Даше спрошу?

— Можно было и при Даше. У нас нет секретов.

— Тогда бы сам и рассказал, не дожидаясь расспросов.

— Я подумал, может, тебе уже не важно?

— Ха! Зачем бы я тогда пришла? Просто так?

— Вот, да. Всё верно. Но на какой-то момент мне показалось, что ты пришла просто так. Поэтому и не стал заводить разговор.

— Слушай, хватит уже. Хочешь рассказать — расскажи. Мне интересно, но если это проблема, то как-нибудь переживу.

— Погоди немного, — он поймал меня за руку и остановил. — Мы с Дашей живём одни и это большой секрет.

— Тоже мне секрет. Я теперь тоже живу одна и чего?

— Мы уже три года одни живём, — Томаш доверительно взял меня за вторую руку. — И это секрет, потому что так нельзя. Если об этом станет известно Дашиному отцу, то он приедет и заберёт её. Мы с мамой уехали от него пять лет назад. Но потом мамы не стало и мне грозил интернат, а Даше возвращение к отцу. Вот мы и решили сделать вид, что у нас всё в порядке. Какое-то время спокойно жили. Но у нас маленький городок. На людей внимание больше обращают, поэтому пришлось поехать в Москву и найти женщину, которая согласилась сыграть нашу маму.

— Сыграть? Это тебе театр, что ли?

— Для школы. Сходить пару раз на собрания. В остальном проблем не должно было быть. Я всё делал для того, чтобы их не было. Я ни разу не прокололся, пока ты не начала угрожать, что пойдёшь в полицию. Я не переживаю за то, что меня могут в чём-то обвинить, но если начнут выяснять, попытаются связаться с моими родителями. Узнают про маму, про Дашу и всё рухнет. Понимаешь? Вот этого я боюсь.

— По-моему, ты очень опрометчиво мне всё это рассказал, — ещё плохо понимая всю суть, попыталась отшутиться я. — Теперь ты у меня в руках.

— Решил, что лучше тебе знать правду на случай, если вздумаешь пойти в полицию или спровоцировать драку.

— А вдруг я тебя стану шантажировать? Мне сейчас позарез деньги нужны. Об этом ты не подумал?

— Подумал.

Я огляделась. Дворы погрузились в сумерки. Прохожих почти не было.

Вероятно, это был самый удачный момент, чтобы убить меня, но только я успела об этом подумать, как Томаш сделал шаг вперёд и, с силой прижав меня к себе, поцеловал.

Куртка задралась на пояснице, левый ботинок, попав в лужу, стал стремительно намокать, но всё это не имело никакого значения. Я совершенно размякла и потеряла голову. У меня даже не хватило силы воли остановиться первой.

— С ума сойти, — Томаш шумно выдохнул. — Я так давно хотел это сделать, что уже почти перестал верить, что это возможно.

— Давно? — я всё ещё пребывала в растерянном опьянении. — И что же тебе мешало?

— Всё мешало.

Он снова потянулся ко мне.

— Подожди, — я отступила назад, чтобы отдышаться.

Вечный холод сменился приступом жара.

Томаш нравился мне, как никто и никогда. Так было с самого начала и при жизни Нади, и после её исчезновения, а в последние дни ещё больше усилилось.

Но во всём произошедшем было столько неожиданностей, странностей и противоречий, что я никак не могла заставить себя хорошенько подумать.

— Клянусь, я не буду тебя шантажировать. И рассказывать про вас тоже никому не буду. Записи больше нет, так что живите спокойно, — на ватных ногах я двинулась в сторону остановки.

— Эй, Микки, ты чего? Ты всё неправильно поняла. Это никак не связано.

— Я не идиотка.

Он попробовал ухватить меня за руку, но я не дала.

— Стой. Куда ты идёшь?!

— К Бэзилу. Я ведь уже сказала.

Он всё-таки поймал меня за локоть и рывком развернул к себе.

— Ты не идёшь к Бэзилу. Ты больше с ним не встречаешься.

— Серьёзно? — я сделала усилие, чтобы рассмеяться, но вышло неловко.

Глядя прямо в упор, Томаш медленно и с нажимом произнес:

— Теперь ты со мной.

Томаш заставил меня написать Бэзилу, что я к нему не приду, после чего проводил до дома, поднялся на этаж и, забрав ключи из моей руки, сам открыл дверь. Я не приглашала.

Он вошёл, включил свет, огляделся. Быстро разулся, но куртку не снял. Прошёл по-деловому по всей квартире. Заглянул в ванну и в туалет.

— Никого нет.

— Я же говорила.

— Тогда в чём дело? — он шутливо развёл руками. — Ну, да. Бардак. Но это же поправимо?

— Наверное, поправимо. Только не сейчас.

— В таком случае, я остаюсь, — он снял куртку и повесил её на вешалку. — Где же твои родители?

— Не важно.

— Нет, важно, я же тебе про себя рассказал.

Он остановился по середине комнаты, осматриваясь.

— Мама в Италии, отец фиг знает, где. Ориентировочно где-то в Москве.

— Они в разводе?

— Ага.

— И давно?

— Семь лет.

— Ты видишься с ними?

— Зачем? Мне от этого ни горячо ни холодно. Они для меня никто.

— Печально слышать.

— Слушай, чего пристал? Я на эти темы не разговариваю, — я подошла сзади, и он тут же обернулся.

— Хочешь, помогу тебе убраться?

— Ни в коем случае, — я откинула ногой коробочку из-под лампочки. — Здесь нельзя ничего трогать.

— Почему?

— Это наша война с Кощеем, и, если я уберусь, получится, что сдалась.

Томаш иронично покачал головой.

— Такое чувство, что ты уже проиграла.

— Чего это?

— Ты же живёшь в этом сраче, а не он.

— Это моё дело.

Пожав плечами, он остановился у шкафа с книгами.

— Читаешь?

— Ненавижу их. Хочу выбросить, но Кощей не даёт.