Пламя Азгар - Лин Эфа

задании. Как будто забывала, для чего я здесь нахожусь. Женщина во мне начинала сопротивляться здравому смыслу.

Первый месяц катан не засыпал в моей постели. Не считая первой ночи в его покоях. Он приходил ко мне. Мы занимались любовью почти до утра и уходил. А затем стал засыпать вместе со мной, не выпуская моё тело из кольца своих рук. Так плавно мои покои превратились в наши общие. А ненависть его любовниц возросла. Катан перестал вызывать их к себе. Как только я появилась в его жизни. Мне было и лестно и страшно одновременно. Я не понимала, хорошо это или плохо.

Несомненным минусом было то, что я и на миллиметр не продвинулась к выполнению своего задания. Доступа в его кабинет у меня все еще не было. Вернее, я могла находиться там только в его присутствии. И заветный предмет, который я должна выкрасть, все так же находился вне досягаемости. Зато я все чаще думала о том, что этот азгар стал пробуждать во мне не только интерес в плане секса. Я действительно заинтересовалась им как мужчиной, который нравится мне. Как же я себя за это корила и ненавидела. Вместо того, чтобы ненавидеть его. Я медленно, но верно влюблялась. И причиной тому стал подслушанный мной разговор. Он, словно ураган, снес все мои установки и барьеры, которые я так тщательно старалась выстроить. Оставляя лишь собственные эмоции.

В тот день по устоявшемуся обычаю, я направлялась на кухню, чтобы позавтракать. Уж очень не любила сидеть в обеденном зале. Слишком часто там встречала непрошенных компаньонок в виде девушек из гарема. Что не говори, а слушать каждый раз их брюзжание ядом, мне не нравилось. Поэтому я предпочитала завтракать и обедать в обществе кухарок. И они на удивление очень быстро ко мне прониклись дружелюбием, а затем и весь персонал этого оду. Даже Морна, перестала относиться ко мне с опаской. Я нашла к ним подход, благодаря своей простоте и открытому общению. Чего нельзя сказать о любовницах из гарема. Те слишком значимыми себя считали. Общались с персоналом на повышенных, пренебрежительных тонах. Хотя по факту, являлись такой же обслугой, только иного характера.

— Слышали уже новость, бабоньки? — спросила молодая повариха, Арника.

Миловидная девчонка с пшеничными волосами и веснушками на щеках. Самая общительная и разговорчивая из всех. Я тут же затормозила у задней двери на кухню. Живя в оду катана, я то и дело прислушивалась к разговорам. Любая информация была важна. Особенно, если это касалось азгар.

— Что там ещё, Арника? Выкладывай. — скомандовала вторая повариха, Хагу.

Полугномка полуорк. Рослая, боевая женщина с седыми волосами и большой родинкой на лбу. Она готовила самую вкусную выпечку. Была не болтлива и сдержанна. Без конца стремилась научить жизни Арнику. По ее мнению, та была слишком глупа и наивна.

— Наш катан со дня на день выступает с новой силой на Этим. — начала вещать новости Арника.

Моё сердце пропустило удар. Я до смерти испугалась за свой дом. За наш оазис. Вдруг они не знают о грозящем нападении. Вдруг не смогут отразить атаку! Мысли лихорадочно забегали в голове, а в горле пересохло. Подавила желание ворваться на кухню с допросом.

— Давно пора. Может, в этот раз удастся извести со свету эту гадину Атори! Да весь наш Шанкар снова зацветёт, как раньше. — запричитала помощница кухарок, Ландо.

Тоже человеческая девушка, как и Арника. Обе девушки были безумно похожи. Я даже путала их в начале. В особенности из-за одинаковой униформы. Хотя они не состояли в родстве. Или, быть может, не знали о таковом.

— Каждый день молюсь дождливому небу об этом. — взмолилась Хагу, — Тварь подколодная со своим выродком братом. Со дня на день весь мир своей магией иссушат. А катан наш молодец не сдаётся. Вот уничтожит силу Атори и памятник ему возведем.

Дальше я резко расхотела слушать. Потому что верить в то, что на самом деле это Атори всех со свету сживает, я не собиралась. Мало ли что эти азгары могли внушить народу. Никто не знает, какой магией они обладают, и какой эффект даёт их подавляющая энергетика. Если даже я с первой ночи перестала себя нормально контролировать. Что говорить о других, тех, кто не имеет иммунитета, как у меня. Азгары, хитры и скрытны. Нельзя так слепо верить во все ими сказанное. Но и Атори с Арле, я тоже больше верить не могла.

Есть мне больше не хотелось. Я вернулась в свои покои и напилась. Некоторое время, порываясь, отправить в оазис предупредительный маячок, но передумала. Его запросто отследят, а вместе с ним и меня. Пыток азгар я совершенно точно не вынесу. Да и дело было совсем не в этом. Я, кажется, боялась предать Кьяллака. Как же меня раздирали собственные мысли. Перестала понимать и себя и все, что вокруг меня.

Весь день и весь вечер думала и думала об услышанном. Но каждый раз запрещала себе верить в то, что злодейка Атори, а не Кьяллак. Получалось плохо. Потому что противоречий и доказательств в обратном становилось все меньше. Внутри, будто какой-то блок стоял, который не позволял мне принять окончательное решение. Кому я должна верить.

Через сутки стало ясно, что Арника ошибалась. Катан так и не выступил на Этим. Я вздохнула с облегчением, но душевную тяжесть это так и не уняло. Потому что вопрос о наступлении оставался не закрыт. Вопрос времени, когда они решат атаковать снова. Попыток Кьяллак никогда не оставит. Давно поняла, что отступать не в его характере.

С того момента, ситуация с моим заданием еще больше ухудшалась. Хотя, казалось бы, куда хуже. Мало того, что я начинала влюбляться. Будто на зло, я чаще стала слышать подобные разговоры среди домочадцев. Но расспрашивать их и катана, смелости не хватало. Хотелось, но выдавить из себя ни слова не могла. Я боялась слушать о том, что, по моему мнению, не могло быть правдой. С детства я воспринимала и видела все по другому. Мой привычный мир с треском рушился. Не понимала, что мне делать. Не могла ни с кем об этом поговорить. Спросить совет. Я была одна. Раздираемая внутренними переживаниями. В такие моменты мне особенно не хватало мамы рядом. Уткнуться лицом в ее колени и выпустить эмоции.

Держала меня на плаву только жестокая натура катана. Не давая окончательно раскиснуть и сдаться. Он любил наказывать своих подданных за провинности и непослушание. Единственной, кто не попадался ему под руку, была